Темный Шквал

Два года войны, три года, а бойни все не прекращались. Когда минуло десять лет, стали появляться предатели в обоих станах. Эфонцы переходили на сторону Альянса, люди — на сторону Армии Освобождения. Им казалось, что они борются за великие цели, но спустя уже пятнадцать лет войны эти цели начали меркнуть.

Мир разделился на два лагеря, которые отбивали друг у друга планеты и поочередно властвовали над ними. Эфонцы медленно, но верно шли по пути Альянса, взращивая в собственных рядах элиты, которые были приближены к верхам управления. Среди элит Альянса тоже появились приближенные эфонцы, которые имели вес и играли ключевые роли в играх с врагами. Так появились уважаемые шаены — мастера своего дела, обучающие других эфонцев, которые продолжали появляться на свет и расти среди обычных людей. Утвердились правила и нормы поведения эфонцев среди людей в Альянсе. Запреты на ментальные контакты, ошейники, кандалы и меры наказания за проступки. Кто-то соблюдал эти правила, а кто-то, как отец Киарана, бросал вызов системе.

Рожденный в семье дженерийцев — потомков тех самым правящих элит, приближенных к высшим эшелонам власти, Орландо Уолш оказался эфонцем. Конечно, его родители приложили все силы, чтобы сохранить репутацию семейства, но увы: максимум, на который мог претендовать их отпрыск, — это роль шаена среди тех, кто всем управляет. Как талантливый модельер реальности, Орландо быстро достиг этой «высоты».

На одном из приемов в честь очередной годовщины вступления Дженерии в Альянс пяти планет, Орландо познакомился с… официанткой. Поговаривали, что Орландо ходил за ней хвостом весь вечер и активно мешал работать, уговаривая красотку сходить с ним на свидание. К концу приема он настолько ее достал, что она вручила ему поднос с напитками и попросила поработать в течение часа вместо нее, мол если справится — она встретится с ним. Орландо справился. А ее, естественно, уволили.

Свидание состоялось. Оказалось, что официантка — дочь одной из шишек оборонной промышленности Дженерии. За строптивый нрав и нежелание идти по стопам «кровавого бизнеса» отца, девушку лишили содержания и отправили на вольные хлеба. Она не растерялась и, используя знакомства с такими же строптивыми дочерьми, быстро устроилась на «престижную» работу официанткой. Все что угодно — лишь бы папашу побольнее уколоть, который, по слухам, едва ли инфаркт не получил, когда увидел на приеме свое чадо в униформе «подавальщицы».

О романе шаена Уолша с «непутевой» дочерью магната слагали легенды. Особенно из-за того, что парочка съехалась спустя три дня знакомства, а через месяц обменялась брачными рунами в обители Инага на Дженерии, не пригласив на церемонию никого, кроме близких друзей. Знал ли Орландо, что именно этот брак рано или поздно приведет к его вершинам дженерийской власти — оставалось только гадать. Но спустя год после рождения внука, отец жены помирился с дочерью и предложил зятю свою протекцию и поддержку.

К моменту, когда тесть почил, преемник в лице зятя был воспитан. Вот тогда на шаена Уолша и обратил свой взор Император. Дела у Альянса, скорее, спускались с горы, а не шагали вверх. Протекция со стороны состоятельного и влиятельного эфонца показалась хорошим тактическим ходом. Так Орландо Уолш стал первым в истории Альянса пяти планет эфонцем, удостоившимся звания Наместника Императора Луиты.

Чего еще ему не хватало для полного счастья? Деньги были, власть и влияние тоже. Любящая жена и сын, которому пророчили большое будущее, ждали дома. У Орландо Уолша по меркам Альянса было все! Но, как оказалось, его мерило «всего» не соответствовало представлениям большинства.

Спустя три года правления на Дженерии от лица Императора Луиты Орландо Уолш поднял восстание, объявив о выходе планеты из Альянса. Дальше были речи про гнет, притеснения и истребление уникальной культуры дженерийского народа, как и всех других культур народов Альянса. И вишенка на торте — заявление о том, что Дженерия присоединяется к Армии Освобождения эфонцев и бросает вызов четырем «Столицам» и Империи, в которую превратился Альянс.

Восстание на Дженерии было подавлено в течение трех суток. Супруга Орландо Уолша погибла. Сына забрали военные Альянса, а самому Орландо удалось скрыться. Он объявился несколько лет спустя как лицо, приближенное к одному из генералов Армии Освобождения эфонцев. В этот момент его сын уже активно воевал на стороне Альянса и не мог знать, что генерал спустя десять лет станет Главнокомандующим Армии Освобождения, а Орландо Уолш займет пост его советника. Эта новость и поставила на карьере Киарана Рурка жирный крест. Капитану второго ранга «светило» стать командиром «спецотряда», куда принимали только проштрафившихся офицеров.

Когда Аудроне поняла, что в этой войне не может быть победителей и проигравших, а две противоборствующие стороны за годы противостояния стали слишком похожи друг на друга? Правду на события ей открыла мать. Она поведала гнусные тайны «двора» и его «придворных». Десять лет назад кто-то подсчитал прибыли и понял, что выгоднее продолжать войну, чем выигрывать в ней. Армия Освобождения пришла к тому же выводу и сделки начали править этим миром. Появились «экспортеры» и «импортеры» — гонцы от обеих сторон, которые передавали «заявки» и устраивали торги.

Откуда об этой кухне знала Лала Ли? Как только на лице фаворитки Императора заиграли первые морщины, а за спиной выстроилась очередь из более молодых и ушлых соперниц, шаен Лирелия Левен поняла, что либо канет в лету, либо останется в кругу тех, кто еще может на что-то влиять.

Будучи мудрой и прагматичной, Лала Ли предложила Императору самой выбирать для него любовниц и их обучать. Ведь не могла же она доверить удовольствие Его Величества в руки малоопытных дам, способных своим неумением оскорбить их Императора? Уловка сработала, и Лала Ли возглавила целый гарем из нескольких десятков женщин, согласных на все ради… Император полагал, что ради привилегий и дорогих подарков, но Лала Ли точно знала, кого обучает его обслуживать. Конечно, любовницы быстро «приедались» и их требовалось менять. «Старым» предлагали начать обслуживать еще кого-нибудь из элиты. Желающих поваляться в койке с женщиной, ноги которой раздвигал сам Император, было достаточно.

Императору такое отношение льстило. Он поощрял бывших дам сердца за усердие и щедро раздавал преференции тем, кто с ними спал. Гарем рос в геометрической прогрессии, а влияние самой Лала Ли ширилось вместе с ним. Конечно, иногда и самой шаен приходилось «отрабатывать». Нет, не с теми, кто с удовольствием опробовал бы ее навыки. До этого уровня Императору не позволяло опуститься самолюбие и собственническое чувство, которое он по-прежнему испытывал к персоне уважаемой шаен. Но «тройнички» и оргии в компании отца своего ребенка эпизодически приходилось посещать.

Лала Ли никогда открыто не заявляла, что ненавидит Императора. Но в ее взгляде появлялось скользкое презрение и тошнотворное отвращение, когда в присутствии Аудроне она вспоминала имя этого человека. Крестей Вераций или «Крестный», как часто называла его Лала Ли, был олицетворением греха, жестокости и вседозволенности. Очередной отпрыск в династии, поставившей мир на колени, не помиловал свою бывшую фаворитку, мать своего незаконнорожденного чада, женщину, посвятившую ему жизнь. Нет, не помиловал. Но и Лала Ли отомстила ему самым страшным образом. Гарем, который она создала, стал основой сети «Сестринство», и только самым доверенным к Лала Ли лицам было известно, чем на самом деле промышляли ее «сестры». Конечно же, шпионажем. Эти жрицы любви знали в лицо каждого «экспортера» и «импортера» сделок между разными слоями придворной шушеры Альянса и представителями Армии Освобождения эфонцев. Они были посвящены в тайны, способные разрушить хилый мирок в руках властолюбцев.

Бросить вызов этой своре завравшихся и влиятельных людей можно было только одним способом — устроить заговор и обыграть. Лала Ли сплела заговор и принесла себя в жертву. Аудроне же оставалось только принять волю матери и шагать по жизни дальше, надеясь выстоять, во что бы то ни стало, и разыграть самую сложную партию, ставкой в которой было благополучие целой Вселенной.