Темный Шквал

— Даже если на кону судьба Вселенной? — ответила она.

— Я как-то внезапно понял, что на Вселенную мне наплевать.

Киаран смотрел на нее вполне осознанным взглядом и явно понимал смысл того, что только что произнес.

— Это весьма эгоистично с твоей стороны, — Аудроне скрыла улыбку. — Настоящие герои так не говорят.

— А я не герой. Вообще ни разу не герой.

— Ты себя недооцениваешь. Война закончится, и ты со всем справишься. А потом встретишь женщину и…

— Я уже встретил свою женщину, — перебил он. — И терять ее не собираюсь. Ты меня соблазнила. И ты же втянула в это дерьмо. Ты постоянно твердишь о последствиях, но сама ныряешь в омут с головой, как будто хочешь испытать все радости жизни перед тем, как исчезнуть из этой реальности. Но ведь ты даже не уверена, что сможешь вернуться. Я не хочу быть с женщиной, которая идет навстречу возможной смерти и хохочет при этом. Не хочу быть с той, для которой отношения со мной — последняя песня перед неясным финалом. Мы всегда и все делаем ради кого-то. Пусть даже этот кто-то — мы сами. Если я найду способ вылечить тебя, ты останешься со мной? — ясно и четко спросил Киаран.

— Лекарства не существует, — напомнила Аудроне.

— Это они тебе сказали? — он приблизился к ней и прижался лбом к ее лбу. — Ты же лучше меня знаешь, что никому из них нельзя верить. Рискни. Я уверен, что способ существует.

Аудроне молчала.

— Я люблю тебя, — прошептал Киаран и сплел их пальцы второй рукой. — Мне не нужен фиктивный брак. И не нужна женщина, в глазах которой я не вижу надежды на совместное будущее со мной. Оставь жертвенность для других. Я хочу получить тебя. И если на кону весь мир, то я все равно им рискну. Просто дай мне слово, что приложишь все силы, чтобы остаться со мной. Не лишай меня надежды, что у нас все будет хорошо. Прошу тебя, не делай этого. Иначе, я закончу наши отношения сейчас же и больше никогда не прикоснусь к тебе. И мне будет наплевать на войну, на этот мир и его проблемы. Я хочу помочь тебе не ради высоких целей и высокопарных слов. Я хочу сделать это для того, чтобы ты, в конце концов, выжила и осталась здесь, со мной. Если лекарства действительно не существует, я не стану мучить тебя и отпущу домой. Или на тот свет. Но не раньше, чем получу подтверждение, что нет способа заставить эту реальность принять тебя. Подумай, согласна ли ты на такие условия?

— Я согласна, — произнесла она.

— Как-то быстро ты согласилась, — пробурчал он.

— Только бесчувственная идиотка после такого признания ответила бы отказом, — Аудроне потерлась носом о его щеку. — Я не идиотка, Киаран.

— Или обманываешь меня.

— Или так, — вздохнула она.

— Вот сейчас тебе лучше соврать, — его губы коснулись ее щеки.

— Ты же терпеть не можешь лжецов.

— Но я же влюблен в тебя? Что мне теперь с этим делать?

— Смириться, — подсказала она. — Если Альянс обманул меня, и существует способ остаться здесь, я ухвачусь за него обеими руками и выдерну у судьбы. И сделаю это для того, чтобы остаться с тобой. Такой ответ тебя устраивает?

— Да, — он кивнул. — Но меня все равно беспокоит, что сегодня утром ты мне не соврала. Зачем, — он лизнул ямочку за ее ушком, — сказала правду, что намереваешься бросить, как только с войной все будет кончено?

— Дело в последствиях, — Аудроне терлась носом о его щетину. — Не скажи я тебе всю правду с утра, не услышала бы сейчас такого впечатляющего признания.

Киаран тут же отклонился назад и недобро на нее посмотрел:

— Ну и стерва же ты! — в сердцах воскликнул он.

— Извини, любимый, но тонко манипулировать тобой у меня не получается. Только грубо и неуклюже! Зато минуту назад я услышала самое впечатляющее признание в любви в своей жизни! И самое лучшее предложение руки и сердца! Так что, — она надула губы, — оно того стоило!

— Придется немедленно заняться твоим перевоспитанием, — произнес он с вызовом.

— Удачи! — рассмеялась Аудроне и подмигнула ему.

Киаран все еще удерживал ее руки в своих и потянул Аудроне следом, отступая к ванной. Она смотрела на него и просто шла. Молча, медленно, прекрасно зная, что сейчас они будут не столько мыться, сколько наслаждаться друг другом.

Когда-то Лала Ли учила, что ложь во благо имеет право на существование и должна использоваться с осторожностью, ибо благие намерения часто приводят не к тем последствиям, на которые «благодетель» рассчитывает. Утром Аудроне в порыве эмоций сообщила Киарану правду, с которой устала жить. Она поделилась с ним самым сокровенным — намерением закончить свой путь достойно, но в ее признании он не уловил сути. Ревность и нежелание отпускать ее сыграли с ним злую шутку, и он не понял, о чем на самом деле она ему сказала. Аудроне пожалела о своем импульсивном поступке. А Киаран «застрял» на своих эмоциях и решил стать эгоистом.

На войне влюбиться очень легко. Постоянный стресс, подавление желаний и отсутствие времени на долгие выяснения отношений — все это ускоряет «процесс» погружения в любовь и разбивает сердце, когда все заканчивается чьей-то гибелью или предательством. Аудроне использовала войну себе на руку и получила результат: мужчина ее мечты не только признался ей в сильных чувствах, но и сделал предложение руки и сердца спустя десять дней знакомства. И не важно, что она давно влюблена в его образ. Все это пустое, ведь сейчас он раздевает ее, чтобы заняться любовью в душе. Он не знает, что только что она применила ложь во благо, а когда все поймет — пути назад уже не будет. И за это она ненавидела себя и свое существование особенно остро.

Радость от его слов, от искренности и важности момента таяла в горечи дальнейшего разочарования и опустошения. Маленькая ложь сработала винтиком в механизме, который запущен для того, чтобы спасти миллиарды жизней. И Аудроне Мэль обязательно разобьет сердце Киарану Рурку для того, чтобы остановить войну.

Теплая вода полилась на обнаженное тело, смывая боль и печаль от предстоящей утраты. Никто не обещал, что все дастся ей просто. Аудроне давно поняла, что искусный обман — это ее собственная сингулярность, в которой Киаран видит лишь поглощаемый свет горизонта событий. Только Аудроне знает, что за светом таиться мрак небытия. И до последнего будет вести Киарана вдоль этого горизонта, пока не настанет время оттолкнуть его от себя, чтобы спасти. Он выживет, а она упадет во тьму.

Киаран налил в ладонь шампунь и намылил ее распущенные мокрые волосы. Когда ее купали в последний раз? В детстве? Лала Ли намыливала ее с головы до пят, и Аудроне часто куксилась при этом. Сейчас же по ее телу бродили ладони любимого мужчины, разнося по телу тонкую мыльную пленку и ауру удовольствия от того, насколько нежно ладони прикасаются к коже и гладят ее. Сокровенное удовольствие. Личное, интимное и возбуждающее. Призывающее отбросить все мысли и отдаться чувствам, которые рвутся наружу вместе со стонами удовольствия.

Пальцы, запястья, предплечья, плечи, ключицы, грудь, соски, кожа под грудью, живот, пупок, лобок, складки у лона, бедра, ягодицы, ямочки под коленями, голени, щиколотки, стопы, пальцы на ногах… Все познает его касания и трепет внутри опутывает вуалью томления грустные мысли. Вода струилась по коже, смывая наваждение из грусти и печали, а мыльные пальцы Киарана касались складок между ног.

Еще пара его движений вдоль них — и она точно разразится громким стоном оргазма. Это наваждение водой не смыть. Киаран опустился вниз и щетина полоснула кожу на бедре. Не больно, но возбуждающе, потому что он специально терся о нее, словно кот, выпрашивающий внимание. Аудроне опустила руку и погрузила пальцы в мокрые черные волосы, отливающие серебром. «Меня будешь. И часто». Она когда-то озвучила свой прогноз, и сейчас он снова сбывался.

Губы коснулись плоти, язык уплыл в мир фантазий Аудроне, мужские пальцы заскользили вперед, раздвигая складки и разнося по телу мурашки от своих прикосновений. Киаран не стеснялся, жадно припадая к ее клитору, а Аудроне с шумом поверхностных вдохов оглашала свое удовольствие. Она согнула ногу и уперлась коленом в его плечо, как тогда, в темном переулке станции, которой больше не существует, и отдалась во власть своих желаний, позволяя ему творить все, что он пожелает. Палец закружился сзади и новое впечатление от его надавливаний сыскало оправдание в ее громком стоне. Такого опыта у нее еще не было, но пока его действия рождали в ней удовольствие, какая к Сахиде разница, что она пробовала, а что нет?