Лаборантка

Наконец, у меня появился повод взглянуть в дальний угол. Директор был подавлен… Свитер, что мужчина надевал в последний мой рабочий день, висел на неуверенно поджатых плечах, на бледном похудевшем лице заострились скулы, появилась щетина, которую раньше мне никогда не приходилось видеть на опрятном директоре. Светлая голова разочаровано опустилась, как у сдавшегося в плен. Судья ждёт…

Из моих припухших истощенных глаз не упало ни одной слезинки, но в солнечном сплетении что-то остро сжалось.

— Кулибин Антон Владимирович… — скромный безжизненный голос раздался в зале суда. — Девяносто шестого года рождения. Я директор компании по производству отдушек «Эссенц-аром». Основал ее четыре года назад. С Максимом знаком со школы… Этого мужчину не знаю.

— Вину признаёте? — судья сосредоточенно взглянула на Антона, встревая в его медленно тянущуюся речь.

Перед глазами все поплыло. Я вцепилась в мягкую обивку стула, стараясь дышать тише в замеревшем зале и поймать взгляд Антона. Но он лишь убито смотрел под ноги и молчал.

— Если до начала разбирательства сознаетесь, с вами решим дело в упрощенном порядке…

Добрая судья подговаривала подсудимого сдаться без прелюдий. Было видно, что Антон на это готов… Но я всё отчаянно ждала, когда смогу встретиться с ним взглядом. По щеке потекла холодная слеза. Быстро утерев ее рукавом, я продолжила пристально смотреть на директора, решающегося на ответ. Вдруг он мельком, словно проверяя своё решение, взглянул в мою сторону. Нет, пожалуйста… Я здесь…

Он вернулся. Мы замерли, глядя друг другу в глаза через весь зал, и на секундочку у меня остановилось сердце.

«Извини»

Боже… Я так тебя люблю! Несмотря на всю мерзость, что ты мне причинил. Только не делай этого… Пожалуйста!

«Прошу! Прошу! Не сознавайся!»

Я незаметно, наверное, даже для него покачала головой, стараясь достучаться. Пустой взгляд мужчины наполнился светлым, но печальным теплом. Пауза оказалась неприлично продолжительной, и директор судорожно выдохнул. А я нетерпеливо — вместе с ним.

— Ваша честь…

Глава 29

— Ваша честь… Я не считаю себя виновным.

Антон Владимирович едва не заскрипел зубами, цепляясь за меня неразборчивым горящим взглядом, и схватился за прутья решетки. Его пальцы побелели от того, с какой силой мужчина сжал ребристый металл. Он выглядел поначалу так, словно не собирался больше брать на себя ношу вранья… Но в последний момент передумал.

Оказывается, мои плечи и шея были в напряжении. Я поняла это, когда мышцы, уже сводившие от неодолимого страха, расслабились, и я смогла глубоко вдохнуть, услышав верный ответ директора. Неуверенный и неубедительный, но верный. Он оставил нам шанс побороться.

Лицо судьи не выразило никаких эмоций по этому поводу. Женщина едва ли сожалеюще поджала губы и продолжила судебное заседание.

— Дело рассматривается под председательством судьи Шаминой Ларисы Ивановны. Государственное обвинение поддерживает прокурор, советник юстиций… — я провалилась в собственные вязкие мысли. Принялась бессмысленно молить Бога о помощи, о самом правильном исходе для нас… Для Антона. Потом у меня будет много времени подумать, насколько отвратительно любить лживого директора, пожелавшего меня подставить, видимо, ради денег. Но сейчас я готова была заботиться только о том, чтобы корить его за этот поступок на свободе… — Защиту подсудимого осуществляет адвокат Ларин Роман Олегович. Суд переходит к судебному следствию. Слово для изложения сути обвинения предоставляется прокурору Назаровой.

Девушка с детским лицом и громогласным голосом откашлялась, осмотрела присутствующих. Глубоко вдохнула, а затем принялась чеканить хронологию событий.

— Одиннадцатого апреля этого года с заявлением в полицию обратилась Рыкина Ирина Андреевна, преподаватель химического факультета кафедры органики химико-технологического университета им. Рамновского. В заявлении говорится, что главный инженер одноименной кафедры Палачев Борис Борисович провёл накладные на якобы новое химическое оборудование, приобретённое за счёт ВУЗа, в то время, как оборудование было списано с завода «Русхимпромград» и досталось университету бесплатно. В подтверждение обвинений истец Рыкина приложила к заявлению диктофонную запись, на которой подсудимый Палачев выражает довольство удавшейся «махинацией» — дословно. Запись была подвергнута экспертизе на предмет монтажа и идентификации голоса, в результате чего было установлено, что голос принадлежит подсудимому. Запись не видоизменялась. Правоохранительными органами была проведена проверка предприятия, в ходе которого было выявлено, что в бухгалтерии отсутствовали акты о купле-продажи имущества ВУЗу, — я попыталась сглотнуть слюну в пересохшем горле…

— Шестнадцатого января этого года в полицию поступило заявление от студентов университета Рамновского, в котором говорилось о склонении к употреблению наркотиков и распространении психотропных веществ среди обучающихся в стенах ВУЗа на протяжении последних пяти лет. Личность обратившихся в полицию студентов суд имеет право сохранить анонимной в связи с обвинениями подсудимого Палачева по статье двести один уголовного кодекса Российской Федерации о "злоупотреблении полномочиями". Два возбужденных уголовных дела объединили по результатам экспертизы приобщенных к делу в качестве вещественных доказательств мобильных телефонов подсудимых Палачева и Бракина, имевших общую переписку, суть которой изложена в расшифровке телефонных разговоров и удаленных сообщений, полученных у оператора сотовой связи. Палачев Борис Борисович оговаривал места встречи студентов с неким Максимом во время, совпадающее с перерывами в учебном расписании, что дает основание полагать, что главный инженер имеет непосредственное отношение к распространению наркотиков. Также Палачев заказывал у своего подельника производство пяти литров вещества неустановленного наименования. По описанию студентов был составлен фоторобот и поиск подозреваемых с именем "Максим" и в дальнейшем при задержании Бракина Максима Игоревича было установлено, что разыскиваемый и подсудимый Бракин — одно лицо.

Я не чувствовала лицо и пальцы от распространяющегося холода. История, в эпицентре которой я оказалась, звучала как самый нереалистичный и сумасшедший сюжет для криминального детектива на местных телеканалах…

— Из дома подсудимого Палачева были изъяты наличные на сумму два миллиона триста пятьдесят тысяч рублей, факт обладания которыми подсудимый не смог обосновать рационально. В связи с вышеизложенными событиями подсудимому Палачеву Борису Борисовичу семьдесят первого года рождения предъявлены обвинения по двести первой статье уголовного кодекса Российской Федерации о «злоупотреблении полномочиями» и обвинения по подозрению в первой части статьи двести двадцать восемь уголовного кодекса о «распространении психотропных веществ», а также двести тридцатой статьи уголовного кодекса о «склонении к употреблению». Ваша честь, это была часть изложенных обвинений, касаемо подсудимого Палачева. Я ходатайствую о прочтении расшифровок от оператора сотовой связи и прослушивании записи с диктофона, представленной Рыкиной Ириной Андреевной.

— Давайте посмотрим, — судья задумчиво пролистала папку, которую ей со сдавленным шлепком водрузила на стол прокурор.

Алёна Борисовна, сидящая во втором ряду, боязно отвернулась в сторону решёток. Та часть раскрасневшегося лица, что я смогла рассмотреть, была вся в слезах. Влажные волосы прилипли к вискам и лбу. Как бы там ни было, зрелище не для слабонервных… Её отец, воинственно высиживающий в клетке, не удостоил дочку и одним извиняющимся взглядом. Но для неё каждое слово в адрес отца звучало как удивительное откровение… Пока страницы документов угрожающе шуршали, Антон Владимирович смиренно глядел в пол. Но стоило мне лишь шевельнуться, он тут же начинал взволнованно меня осматривать. Его очередь ещё не наступила…

Затем все присутствующие в зале смогли смогли услышать записанный на диктофон Ириной Андреевной разговор главного инженера. Подслушивать за преподавателями даже с разрешения уважаемой судьи оказалось неприятным пунктом в ходе заседания. Поэтому комментировать это даже мысленно, очевидно, ни зареванная Алёна, ни я не решались.