Страница 2 из 5
Затем парень нарезал легкий салатик – огурцы, помидоры, зелень, укроп, петрушку, но заправлять не стал, поставил на стол. Он не знал, что лучше – подсолнечное масло или майонез. Он решил, что спросит у нее, что она больше любит.
Парень стоял спиной к двери. Он не видел, как она вошла. Внезапно, что-то толкнуло его. Парень почувствовал ее и обернулся.
Молодая женщина стояла на пороге кухни, удивительно хрупкая, застенчивая, нерешительная. Темные волосы падали длинными, мокрыми прядями на плечи. На ней был надет его пушистый халат, который он надевал после ванны. Халат был ей большой. Она просто утонула в нем.
Синие глаза уже не казались такими заплаканными и измученными. Они начали приобретать свой натуральный, какой-то колдовской блеск, начинали сиять внутренним, отраженным светом. Женщина казалась на много лет моложе, почти одного возраста с ним.
Она посмотрела на парня и грустно улыбнулась: «Да вы тут целый пир горой устроили! Мне очень приятно! Спасибо вам большое!»
Женщина присела на краешек стула.
Парень подумал, открыл холодильник и достал из него початую бутылку российского шампанского полусладкого. Он достал из кухонного шкафчика с верхней полки хрустальные фужеры, налил в них игристый напиток и протянул фужер с шампанским женщине.
«За наше случайное знакомство! И за дождь!» – парень выпил шампанское и поставил фужер на кухонный стол.
Женщина сделала глоток, поперхнулась, стала кашлять. На глаза навернулись слезы.
«Ледяное!»-прошептала она.
Парень подошел к ней совсем близко, дотронулся до ее руки, заглянул в глаза и твердо сказал: «А теперь мы поедим. И вы мне все расскажете. Все-все! Все, что у вас случилось!»
Ночь пролетела незаметно…
Вот уже новый рассвет начинал подавать свои опознавательные знаки, протягивал свои наполненные солнечные лучи сквозь плотно задвинутые на ночь шторы и оповещал всех о наступлении нового дня.
Они уснули под утро.
Одиночество ушло. Оно их оставило. Теперь каждый из них был не один. Они словно дополнили друг друга.
Так случайное знакомство избавило их от суеты жизни. Появилась нежность, та щемящая нежность, которая давала все те прекрасные ощущения и желание чего-то невероятного, происходящего с ними.
Все грозило выйти из берегов. Но ничего так и не произошло, не случилось. Хотя нет, произошло… Прикосновение к душе…И каждый из них это почувствовал.
Утром женщина ушла. Она надела свою чистую высохшую одежду и просто ушла.
Это могло быть Любовью. Но их love-story так и не началась.
Парень проснулся поздно. Он проснулся от внезапного чувства пустоты. Он понял сразу, что она ушла, что ее больше нет в его жизни. Появилось какое-то щемящее чувство досады: «Даже не попрощалась!»
Он начал метаться по квартире. Ее нигде не было. Он не знал, что ему делать. А главное, как он будет жить дальше. Без нее!
Случайное знакомство…случайная встреча… А может быть, все в жизни не случайно? И они должны были встретиться?
За окном опять пошел дождь. Наверное, надолго. Холодный дождь, смывающий все следы…
Где ты, Любовь моя? Неужели мы больше не встретимся?
Апокалипсис личного масштаба
«Чрезмерным может стать все…»
Варя нажала на кнопку звонка, вдавила ее посильнее.
За дверью защебетала птичка. То ли иволга, то ли соловей. Варя не разбиралась в птичьих трелях и голосах. Поет себе и поет. Со стороны очень даже красиво.
За дверью было гробовое молчание. Никто не спешил на встречу к девушке, никто не собирался ее встречать, никто не собирался открывать ей двери.
Маленький провинциальный городок на Большом Золотом Кольце жил своей, отдельной от всех жизнью. Этот городок давно стал любимым туристическим городом. Сюда приезжали группы туристов, останавливаются теплоходы, не занимать городку и самостоятельных туристов. Иностранные гости, туристы из Дальнего и Ближнего Зарубежья посещали российскую глубинку, маленький городок на берегу матушки-Волги.
Поля, холмы, душистые травы, полевые цветы, местные достопримечательности трогали человеческие души, умиротворяли их, настраивали на позитив, жизнерадостность и желание жить дальше.
Маленькие церковки с часовнями в глубине их, золотыми и синими куполами, прозрачные озера восхищали и радовали глаз, позволяли любоваться чудодейственной, какой-то неземной красотой русской природы.
В этом маленьком провинциальном городке жил дядя Вари, Иннокентий Матвеевич.
Неизвестно, водились ли в городке серые грызуны, давшие название городку. Но местная легенда гласила о том, что в стародавние времена именно серая мышь спасла русского князя от укуса ядовитой гадюки. А в полях водились мыши полевки. Эти мышки-норушки были даже темного, почти черного цвета.
Еще в городке был Музей Мыши, единственный в своем роде. Его коллекция насчитывала более пяти тысяч экспонатов, привезенных со всего света, начиная Северной Америкой и заканчивая Японией. Это было самое настоящее Мышиное королевство, сошедшее со страниц детских сказок.
Иннокентий Матвеевич часто гулял в поле, прилегающем к окраине городка. Он замечал, что его охотничий пес породы русский спаниель по кличке Тимка, иногда шагал назад домой после прогулки с закрытой пастью и виноватым видом. Он показывал хозяину, что ему все нипочем. Но из пасти Тимки предательски торчал и вздрагивал тонкий, свисающий мышиный хвостик полевки темного цвета.
Дядюшка пытался отобрать у собаки пойманную мышку, но Тимка только сильнее сжимал челюсти. Перед дверью в подъезд он все-таки выплевывал полузадушенную мышь на асфальт, виновато вилял хвостом. А мышь тихонько уползала в разросшиеся кусты жасмина вдоль дороги.
Иннокентий Матвеевич журил Тимку, грозил пальцем перед его носом: «Дурачок старый, ты же не кот! Это же просто форменное безобразие, сударь!»
Потом он открывал дверь и запускал Тимку в подъезд.
Так они и жили, Иннокентий Матвеевич и Тимка.
Варя еще раз снова надавила на кнопку звонка. Птичка опять запела. Но никто так и не отозвался. За дверью было тихо.
Девушка присела на ступеньки лестницы у дверей квартиры. Сколько она так просидела, Варя не заметила.
Ступеньки были деревянными, как и весь дом. Сидеть было не холодно, и она даже задремала, прислонившись лбом к металлическим прутьям.
В провинциальных городках было очень много деревянных, двух-этажных домов, не совсем пригодных для жилья, и даже многие из них считались аварийными. Но местные жители об этом не знали, а если все же догадывались, то продолжали тихо-мирно жить дальше.
В подъезде, где проживал дядя Вари, было всего четыре квартиры. Иннокентий Матвеевич жил на втором.
Темнело. Загорались фонари. Свет здесь берегли. Хотя электричество и было, но его экономили. Было как-то сумрачно. В российской глубинке темнеет рано.
«Интересно, куда дядя подевался? Да и Тимка не лает! Гуляют, наверное? Хотя для прогулки как-то очень долго!»-Варя вышла на улицу.
Во дворе дома никого не было.
Варя увидела детские деревянные качели. Они были вкопаны в глубине двора. Рядом с ними находился сказочный Терем-Теремок, домик с горкой и песочница. Детская площадка, на которой играли детки. Еще стояли покрашенные лавочки для их родителей или сопровождающих их.
Детей в городке было много. Хотя преобладающая возрастная группа людей, которые жили в городке, все-таки были пенсионеры. Коим являлся и дядя Вари, Иннокентий Матвеевич.
В прошлом, дядя Вари был довольно известным музыкантом. Он уделял много времени гастролям, путешествиям по стране. Дядя профессионально играл на рояле, писал собственную музыку, выступал на большой сцене. Он срывал аплодисменты, и у него было много поклонниц и поклонников. Но потом что-то не сложилось, не задалось, ушло в Лету.
Иннокентий Матвеевич уехал из большого города. Он поселился здесь, в этом маленьком провинциальном городке на берегу Волги, подальше от цивилизации, огней большого города и от несчастной Любви. Выбрали не его. А он на этом красивом, светлом чувстве давно поставил большой жирный крест, большую жирную точку. Хотя, конечно, в душе все было далеко не так. И душа болела и ныла от незавершенности ситуации.