Чего ждет Кейт

– А если я сам хочу именно петь?

– Но почему? – смеюсь я.

– Потому.

– У вас на курсе есть какая-то сексуальная девчонка?

– Девчонка. – Он похлопывает меня по плечу. – Кейт. Это же театр. Там толпы таких девчонок.

– Просто девчонок или таких же девчонок, как в лимузине, который водит твоя мама?..

– Не продолжай. Это ужасно. – Он решительно качает головой. – Я имею в виду обычных девчонок. Старых добрых… Ох, нет. Не старых. Девчонок моего возраста. У нас в театре полно сексуальных девчонок моего возраста.

– А еще там есть Андерсон и Мэтт, – добавляю я, чувствуя прилив тошноты.

Мэтт. И сексуальные девчонки. Я так увлеклась тем, что ревновала их с Энди, что совершенно упустила этот момент.

– Так ты мне поможешь?

– Погоди… с чем?

– Сегодня днем, например? Я попрошу Гарфилда отвезти нас… Второго Гарфилда. Большого. Братца Гарфилда…

– Ной. – Уголки губ у меня подергиваются. – Я не могу научить тебя петь.

– Почему? – Он выглядит потрясенным.

– Потому что ты не сможешь попасть в ноты, даже если они будут сами запрыгивать тебе на руки.

– Малышка Гарфилд, ты разбиваешь мне сердце. Что ж, говори…

– Помнишь, как вы с Райаном пытались заманить меня в спорт?

Шестой класс. Ной только что переехал в Техас. Мы проводили вместе много времени, но никогда не совпадали в увлечениях. Ною все время хотелось что-то делать. Но не то, чего хотелось мне. Я хотела читать и оставлять в книге разноцветные закладки по разным темам или петь наизусть все песни из «Отверженных». Ной хотел пинать мячи и бегать наперегонки с моим братом, но я не успевала за ними, как ни старалась. И тогда я решила заставить их меня научить.

Ной печально кивает:

– Грустное было зрелище.

– Вот уж нет. Это вам было грустно. Дело не в спорте. Это аналогия. Я пытаюсь объяснить, почему не смогу научить тебя петь.

– Серьезно? А по-моему, ты задолжала мне попытку. – Ной вскидывает ладонь здоровой руки. – Так что? Сегодня днем?

– Я буду у мамы.

– Завтра?

– У мамы.

– В среду?

Я опаздываю с ответом буквально на долю секунды, и лицо Ноя озаряется радостью.

– Значит, в среду. Заставим Райана нас отвезти.

– Он не сможет. Папа забирает его машину на замену масла. И к тому же у него по средам бейсбол.

– Черт. Точно.

– Поэтому в среду не получится.

– Да ладно тебе, малышка Гарфилд. Нас спасет автобус. Среда подходит идеально. – Ной закидывает сумку на плечо и оборачивается. – Ты лучшая, правда. Спасибо, что предложила помощь.

– Я не предлагала.

– Увидимся в сре-еду! – пропевает он.

Сцена семнадцатая

Я на нервах всю неделю. Не могу ни на чем сосредоточиться. Утром в среду, по дороге в школу, меня мутит так, что Энди вынужден съехать на обочину.

– Сделай вдох и потом выдох. – Он разминает мне плечи. – Ты в порядке?

– Почему всегда так плохо?

– Обычная утренняя тошнота перед прослушиванием. Сама прекрасно знаешь.

Я даже выживаю на алгебре. Учитывая обстоятельства – чудом. Мисс Эванс, конечно, не замечает. У нее в голове только многочлены. Учителям не понять. Серьезно, неделя прослушиваний ведь! В идеальном мире нам позволили бы выключить свет, забыть про уроки, свернуться в позу зародыша и просто лежать так под саундтрек из «Однажды на матрасе» на повторе.

К обеду банда официально входит в режим паники. Вся. Брэнди слишком переживает и не может есть. Рейна уверена, что потеряет голос, поэтому отказывается разговаривать. Она даже носит с собой блокнот на пружине с фразами, которые чаще всего говорит. «Нет». «Да, черт возьми». «Я тебя осуждаю». «Пока, пижон».

Не знаю почему, но Андерсон сегодня в оке бури. Само спокойствие посреди хаоса. Он осторожно занимает свое место и подпирает рукой подбородок.

– Мэтт хочет, чтобы мы встретились и порепетировали, – говорит он.

И мое сердце

тут же

обрывается.

Ничего себе. Мэтт и Энди. Совместная репетиция. И, возможно, поцелуи. Романтика и многозадачность. Мой лучший друг и мой краш.

Так странно. Наши общие влюбленности всегда были безопасной территорией. Как ряд кукол на полке. Мы брали их поиграть, когда хотели, а потом, закончив, возвращали обратно.

Но Мэтт – Пиноккио. Настоящий мальчик, который ходит, говорит и строит планы. Похоже, эти планы включают Андерсона. Только его. Не меня.

Прекрасно. Просто прекрасно.

– Что ж, повеселитесь там. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал обыденно, но получается колко и отрывисто.

Андерсон закатывает глаза.

– Уймись, зануда, это не свидание. Вы все приглашены. Сразу после школы. У меня.

Рейна поднимает блокнот.

«Да, черт возьми».

– Здорово. Я принесу что-то перекусить, – добавляет Брэнди.

– Только молочное не бери, – серьезно говорит Энди. – Мы не едим молочное, пока не пройдет прослушивание. Кейт, ты сможешь захватить чай? У твоего папы есть травяные, да?

Что-то невидимое сдавливает мне грудь.

– Я не смогу пойти.

– О нет! Постой, я отвезу тебя. Забудь про чай. Поедем сразу после школы.

– Нет, не в этом дело. Я пообещала Ною…

Рейна фыркает.

– Ной Кап… – произносит она, но тут же зажимает себе рот и начинает истово листать блокнот.

«Пока, пижон». «Пока, пижон». «Пока, пижон». «Пока, пижон».

Она несколько раз указывает на эту фразу пальцем.

Я закрываю лицо.

– Зна-а-аю…

– Не понял, – вмешивается Андерсон.

– Я обещала научить его петь.

– Внезапно. – Энди касается моей руки. – Сможешь отказаться?

– Нет. Не знаю.

Боже. Ну конечно. Единственный день, когда я запланировала сделать что-то без банды, – и тут на сцене появляется Мэтт Олсон. И да, думаю, я могла бы просто отменить встречу с Ноем. Один день все равно ничего для него не исправит. Но у меня всегда проблемы в таких ситуациях. Аллергия на необходимость делать выбор. Точнее, на необходимость выбирать между людьми. С одной стороны, вот они: мои лучшие друзья, моя банда и самый красивый парень во вселенной. Все они хотят провести день, репетируя со мной партии из мюзикла, в котором я мечтаю получить роль. А с другой стороны, вот Ной: пижон, который манипуляциями заставил меня согласиться на встречу.

Только я не из тех людей, кто легко отказывается от обещаний.

К черту, впрочем. Только подумать: Мэтт и банда будут репетировать без меня.

Думаю, отчасти я рада, что там будут не только Энди и Мэтт. Рейна и Брэнди проследят, чтобы они друг к другу не подкатывали. Хотя это сама по себе странная мысль. Сдерживать подкаты Андерсона. Раньше мне не приходилось об этом думать. Да и зачем? Это все равно что ставить подножку партнеру по танцу. Глупо, абсурдно, все равно что себе. Но с Мэттом, кажется, все иначе. Не знаю, какие на этом поле правила. Никогда раньше наш общий краш не становился такой реальной влюбленностью.

– Я так зла на себя сейчас, – вздыхаю я в рукав рубашки.

– Все будет хорошо. Главное, помни: ничего молочного. – Энди хитро щурится. – Тебе нельзя. Ною можно.

– Какой ты злой, – говорит Брэнди.

– Ну а что? Для меня неважно, стал ли он протеже Кейт. Я думаю о нем как о сопернике.

– Ной точно не мой протеже. – Я с трудом улыбаюсь. – И нет, он совершенно точно тебе не соперник.

Сцена восемнадцатая

Честно говоря, дела у него даже хуже, чем я думала.

– Нота до третьей октавы, – говорю я. – Вот так, – и пропеваю короткую четвертную ноту, без вибрато и прочих выкрутасов.

Ной примостился на краю моей кровати, больная рука – на перевязи. Спина идеально прямая, так что за постановку позы он мог бы получить дополнительные баллы. Но что касается исполнения…

– А-а-а-а-а…

– Ощущение, что у тебя берут пробу на стрептококк из горла.

Ной расцветает:

– Это хорошо.

– Нет.

– А-а-а-а-а…

– Попробуй с закрытым ртом.