Страница 16 из 25
Тем только удивительнее было видеть чародею по истине фанатичную твёрдость, с которой Лаврентий вместе с коллегами по «Лиге Джентльменов» шел на охоту за какой-нибудь нечистой тварью.
Отец Лаврентий кротко улыбнулся:
– Не извиняйтесь. Господь лучше нас с вами знает, что нам нужно и дарует это там, где сила его наиболее сильна.
С этими ловами он сложил руки в молитвенном жесте и приподнял глаза. Чародей с трудом сумел сдержать скептическое хмыканье. Он ничего не имел против веры – он и сам был крещен, но отношения Ника с Господом складывались неоднозначно. В Лаврентии он уважал эту непоколебимую веру в православие, которая являлась его главной силой в борьбе со злом, но только сам чародей был их другого теста. Скажем так, исповедовал другую веру – в себя и магию.
– Вы ко мне или просто пришли послушать музыку? – осведомился священник.
Ник поднялся и зябко передёрнулся, когда холод прокрался под плащ, просквозив расслабившееся во сне тело.
– Мне нужна ваша помощь. – признался чародей. – Но еще я хотел передать вам кое-что.
Расстегнув молнию, Ник продемонстрировал священнику артефакты, Глаза Лаврентия, которые по-детски отражали каждую эмоцию радостно округлились.
– Семен сказал мне, что Кенигсберг 13 расхищают. Полагаю, это как раз вашей епархии.
Часто случалось так, что магические принадлежности и артефакты оставались без хозяина, как, например, случилось с закладами Нателлы. Тогда Ник, расследуя подобные дела, забирал их у Марты под расписку и относил в Кафедральный собор. Не потому, что он был истово верующим, а потому что Лаврентий помимо того, что был борцом с нечистью, еще и заведовал Кенигсбергом 13, бережно храня ключи от всех подземных хранилищ. Похищенные отсюда реликвии чародей долен был вернуть обязательно.
Лицо священника озарилось светом.
– О, Ник, как это замечательно! Вы очень любезны. Я обязательно пропою благодарственную молитву по вам. – воскликнул Лаврентий и к полной неожиданности чародея подошел и обнял его.
Ник от смущения не знал куда деть свои руки. Он всегда был довольно сдержанным на эмоции и подобные проявления сердечной привязанности ему были не привычны. Даже представить было страшно, с каким лицом он первое время реагировал на троекратные приветственные поцелуи священника. Однако, нужно сказать, что Лаврентий довольно быстро разобрался и оставил эти выражения признательности для своих братьев по религиозному учению.
Ник неловко похлопал Лаврентия по спине. Тот отстранился, посмотрел на чародея озабоченным взглядом. В такие минуты у его глаз появлялись напряженные лучики-складки у глаз – Лаврентий был близорук, но почти не носил очки, отчего много щурился.
– Сердечное спасибо вам, Ник, но, что случилось? В чем я могу помочь вам? – заволновался он. – Нужно ехать к какому-нибудь прокаженному и загонять демонов обратно в Преисподнюю?
Ник никогда не говорил священнику, что на самом деле тот силой своего креста боролся не с настоящими демонами, а мелкой нечистью. Вдруг бы эта новость навредила истовой вере Лаврентия? Чародей то был глубоко убежден, что Бога нет. Точнее, ему хотелось на это надеяться.
Когда он впервые высказал свои соображения Лаврентию тот чуть не упал в обморок, наверняка решив. Что его друг Антихрист в чистом виде, но дело было не в этом. Ник просто отказывался верить в существование такого Бога, который позволяет страдать и умирать безвинным? К чародею за помощью приходим десятки людей и почти все они были достойными представителями человечества. За что им это все? Да и плохими становились лишь те, с которыми случилось больше дурного, чем они могли вынести. И где справедливость?
Тогда Нику было удобнее верить, что Бога нет. В таком случае все несчастия, выпадавшие на людскую долю, не были бы его промыслом, а оказались бы лишь предопределениями фатума. Лучше жить в мире, созданном из переплетения жизненных нитей на просторах Вселенной, где ты можешь бороться за свою судьбу, чем понимать, что тобой верховодит жестокое чудовище.
Стоит ли говорить, что отец Лаврентий с неодобрением относился к такой теории? Потому в разговорах они старались не затрагивать тему религии вовсе.
– На самом деле все довольно прозаичнее. – Ник усмехнулся краешком губ и потер затылок. – Но мне даже неловко просить вас. Э… мне требуется доступ к некоторым книгам, которые прочитать в другом месте у меня возможности нет.
В огромном подземном хранилище находилась масса магических предметов, о существовании которых знали единицы. Самых разных книг там тоже было в избытке. Лаврентий был хранителем всего этого богатства и лишь он один имел ключи от всех подземных помещений.
Священник чуть заметно нахмурил брови.
– Какая-нибудь запрещенная литература?
– В общепринятом смысле нет, но для меня да. – поморщился Ник. – Вы же знаете, что я не имею права знакомится с трактатами по черной магии. Но если бы вы могли найти кое-что для меня, сделать пару выписок…
Чародей ненавидел это свое положение помилованного. Иногда Нику думалось, что такое нагромождение запретов для раз провинившихся выдумывали специально еще и для того, чтобы во всей оставшейся свободной жизни им приходилось больше заискивать и унижаться. Но Лаврентий, как настоящее духовное лицо, никогда не пользовался своим высоким положением. Еще ни на одну просьбу чародея он не отказывал. От того становилось неловко вдвойне.
На лице священника отобразилось видимое облегчение.
– О чем же речь, Ник, идемте. – он развел руками, отчего его ряса всколыхнулась морем темных складок.
Чародей торопливо направился за ним уже знакомой дрогой. Выйдя из Кафедрального Собора, они остановились перед колоннадой, которая служила обрамлением могиле Иманнуила Канта. Считалось, что под этими сводами хранился прах великого философа, о чем свидетельствовала соответствующая надпись на стене и выделанная ступенчатая плита. Но Ник в это верил слабо. Как минимум потому, что знал доподлинно, об отсутствии под плитой чего-либо кроме подземного прохода. Вопреки законам, Лаврентий водил своего друга прямиком в хранилища Кенигсберга 13. Олин из входов был здесь.
Отец Лаврентий приблизился к импровизированной могиле, приложил руку к надписи на стене и прошептал короткую фрау на немецком. Языка Ник не знал, за то смысл фразы на русском ему был известен «Интуиция никогда не подводит того, кто ко всему готов». Это была не самая известная цитата Канта, но она никак лучше отображала происходящее.
А именно, кто бы мог подумать, что надгробная плита Канта начнет отодвигается в сторону, открывая почти отвесный лаз с крутой лестницей.
Чародей боязливо обернулся по сторонам – никого. Хотя в прочем любопытного и в некоторой степени образованного человека обязательно должен был насторожить тот факт, почему количество колонн у могилы Канта тринадцать, хотя немцы сторонники симметрии. Еще до того, как Третий Рейх оккупировал подземелья Старого замка под свою исследовательскую лабораторию от Кафедрального Собора в том направлении шел лаз, символично обозначенный такой скрытой числовой деталью в архитектуре. Нисколько не удивительно, что по стечению обстоятельств, что база Аненербе здесь получила название «Кенигсберг 13».
Ник поморщился, когда изнутри повеяло гнилью, мокрым камнем и затхлой землей. Правда, как в могиле.
Однако Лаврентий несмотря на полную темноту невозмутимо зашагал по лестнице и уже через пару секунд неровные световые блики заиграли на полированном камне. Ник выдохнул и направился к проходу.
– Что за дело привело вас к Библиотеку? – Лаврентий стоял на нижней площадке.
Ник повременил с ответом до того момента, пока сам обоими подошвами не коснулся земли. Лестница представляла собой скользкие выбитые в камни выемки, куда надо было ставить ноги и отродясь н знала о существовании перил, поэтому уж слишком велик был риск грохнуться и заменить своим трупом Канта. Как только священник не свернул себе шею, запутавшись в рясе?