Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 12

Ауцепс. Я полностью согласен с вами и начинаю. Во-первых, что касается моей стихии, которая представляет из себя Воздух, то она более ценная, нежели тяжелые стихии Земли и Воды. Воздух, несомненно, превосходит и Землю, и Воду, и хотя я иногда пользуюсь и тем, и другим, но все же Воздух нравится мне и моим птицам больше. Он помогает благородному соколу парить на огромной высоте, недосягаемой для слабых глаз животного или рыбы, тела которых слишком тяжелы для подъема ввысь. Опираясь на воздух, мои соколы поднимаются все выше и выше, и когда человек уже теряет их из виду, они перекликаются с богами на небесах и приветствуют их. Я думаю, что именно поэтому сокола называют слугой Юпитера. Тот молодой сокол, за которым я сейчас иду, заслуживает такого же титула, ибо в своем полете он рискует обжечь крылья о солнечное пламя. Как сын Дедала, он парит совсем рядом со светилом, но отвага делает его неуязвимым. Ничего не боясь, он режет и режет остриями перьев раскаленный воздух, пролетая над высочайшими горами, глубочайшими реками, свысока глядя на шпили храмов и великолепные дворцы, которыми мы так восхищаемся, глядя на них снизу вверх. И с этой высоты, подчиняясь лишь одному моему слову, он спускается, признает меня своим хозяином, берет из моих рук мясо, позволяет отнести себя в мой дом и готов назавтра вновь доставить мне такое же удовольствие. Воздушная стихия настолько ценна и так жизненно необходима, что где бы ни обитали живые создания, не только те, что кормятся на поверхности земли, но и те разнообразные существа, которые размножаются в воде, каждое создание Божье, вдыхающее жизнь через ноздри, нуждается в этой стихии – Воздухе. Рыба в водоемах тоже не может прожить без воздуха, что можно доказать, если в сильные морозы разбить лед на пруду. Как только органы дыхания любого животного остановятся, оно умрет, то есть воздух необходим для существования и рыб, и животных, и самого человека. Воздух есть дыхание жизни, которое Бог прежде всего вдохнул в созданного Им человека, и, если захочет, то в любой момент может лишить его жизни, превратив в бездыханное тело, подверженное тлению. Кроме соколов, многие другие дикие птицы бывают настолько приятны и полезны нам, что я не могу оставить их без упоминания: одни из них кормят человека, другие восстанавливают его душевные силы своим божественным пением. Я не забуду упомянуть и домашнюю птицу, довольствующую человека своим изысканным мясом днем и своими пухом и перьями, дающими человеку мягкое ложе ночью. Эти подробности мы, пожалуй, оставим без пристального внимания, но не минуем крохотных, невесомых музыкантов, порхающих в воздухе и распевающих свои чудные песенки, которыми их снабдила природа к жгучей зависти музыкантов-людей. Первый – это жаворонок. Когда он в хорошем настроении, то жаждет одарить своей радостью всех, кто его слышит, и ради этого покидает землю, с песней взлетая все выше и выше в небо, где, отслужив свою веселую службу, смолкает и скучнеет, спускаясь к унылой земле, которой бы он и не касался, если бы не острая необходимость. А как черный дрозд и скворец своими мелодичными голосами призывают радостную весну и в известную пору поют такие песни, которые не может повторить ни человеческий голос, ни музыкальный инструмент?! А маленькие птички коноплянка и малиновка, которые в брачную пору поют как жаворонок?! А соловей (еще одно из моих воздушных существ), который выдыхает из своего маленького музыкального горла такие божественные звуки, что заставляет человека поверить в непрекращающееся чудо? В полночь, когда усталые труженики крепко спят, можно слышать (как очень часто слышал я) его томный дискант, прозрачные арии, подъемы и спады, удвоения и повторения его голоса, легко взлетающего над землей… Господи, какую же музыку слушают праведники на небесах, если Ты позволяешь нам, грешным, слушать такую музыку на земле?! Поэтому я и не удивляюсь такому количеству птичников в Италии, а также огромным затратам Варрона на птичник, руины которого и сейчас можно видеть в Риме; он до сих пор так знаменит, что путешественники из многих стран пишут о нем, как об одной из выдающихся достопримечательностей. О птицах, что доставляют человеку удовольствие, можно сказать еще многое, но далее я расскажу о птицах, используемых в политике. По-моему, не подлежит сомнению, что ласточек можно научить переносить письма между двумя армиями. Известно, что когда турки осаждали Мальту или Родос, голуби доставляли письма туда и обратно. Мистер Г. Сэндис в своих «Путешествиях» рассказывает о таком же способе доставки писем между Алеппо и Вавилоном. Если это может показаться невероятным, то не вызывает никаких сомнений, что Ной во время потопа, желая получить весть о суше, высылал из ковчега голубя, и тот оказался весьма надежным вестником. В древние времена при жертвоприношениях пара горлиц или молодых голубей были достойной заменой дорогих баранов и быков. А когда Бог захотел чудесным способом накормить пророка Илию, Он сделал это при помощи воронов, утром и вечером приносивших пророку мясо. И, наконец, Святой Дух, являясь над Спасителем, принимает образ голубя. Завершая эту часть моих рассуждений, напомню о том восхищении, в которое приводят человека птицы, парящие в воздухе, то есть в стихии, которая и мне, и им доставляет так много радости. Но есть и другие обитатели этой моей стихии: мельчайшие крылатые создания, называемые рабочими пчелами; я бы мог рассказать очень многое об их дальновидной политике и разумном управлении пчелиным государством, а также о том, как полезны их мед и воск в качестве пищи и лекарства для человека. Но не будем беспокоить пчел, мирно занимающихся своей сладкой работой среди растений и цветов, которыми природа украсила это майское утро. Возвращаясь к соколам, от которых я так удалился в своем отступлении, необходимо заметить, что существует множество их видов. Вот их названия:

Исландский кречет и сапсан,

Перепелятник, балобан,

Орлан и ланер, коршун, тур,

Священный сакер и турул,

Шахин и мерлин, тайша, шарг,

Чеглок, куш-тур, лачин, шунгар,

Испанский сокол – как стилет,

Турецкий – в красное одет,





Вирджинский ястреб, словно грач,

И беркут – заячий палач.

Лунь, филин, кобчик, пустельга,

И коршун, что несет рога…

Еще их много есть, друзья,

Но больше не запомнил я.

Джентльмены, я мог бы далее рассказать об ирландских соколах, падальщиках, диких соколах, о двух видах ястребов, мог бы рассмотреть несколько видов соколов из Эйршира, поведать о клетках для них, о превосходном методе перебора, обновления и улучшения перьев, об их питании и затем перейти к редким случаям из практики. Я с большим удовольствием продолжил бы говорить об этих удивительных птицах, но боюсь показаться невежливым, заняв больше времени, чем мне отведено. А потому завершаю свой рассказ и прошу вас, мистер Венатор, рассказать о преимуществах псовой охоты, которой вы так увлечены. Однако, если время позволит, я готов, с вашего согласия, позже осветить некоторые темы, которых коснулся. Но не сейчас.

Венатор. Хорошо, сэр, я начну с воздания хвалы Земле так же, как вы начали с прекрасного восхваления Воздуха. Земля – это стихия, с помощью которой я утоляю свою благородную и полезную страсть, стихия твердая и неизменная, стихия, благотворная для человека и животного, но особенно для человека, которому Земля дарит сразу несколько удовольствий – чудесные запахи, пешие походы, конные прогулки и охоту. Земля кормит человека и всех тех животных, которые кормят его и помогают ему восстанавливать душевные и физические силы. Сколько удовольствия получает мужчина, охотясь на благородного, величавого оленя, на дикого вепря, хитрую выдру, лукавую лису и пугливого зайца?! Если вы позволите мне обратиться к более низкому жанру, то что за удовольствие иногда ловить зверей капканом, обманывая хорька, этого самого вредного хищника и других подобных существ, живущих на поверхности земли и в ее недрах. Земля рождает растения, цветы и фрукты, одновременно и полезные для здоровья человека, и сладостные на вкус. Из них делают самый лучший, по-моему, продукт – фруктовое вино; если я пью его умеренно, то ум мой проясняется, сердце веселится, а взгляд делается острым. Как бы смогла Клеопатра порадовать Марка Антония восемью дикими кабанами, зажаренными целиком за один ужин, если бы Мать-Земля не была такой щедрой? Наблюдая и за могучим слоном, и за мельчайшими созданиями, которых вынашивает и кормит земля, всюду мы видим урок, который дает человеку Природа. Возьмите хотя бы еле видимого муравья – летом он добывает пищу и складывает ее на зиму! Земля кормит и носит лошадей, которые возят нас. Если бы я транжирил свое время и испытывал ваше терпение, чего бы я только не рассказал, прославляя Землю? Она сдерживает гордый и яростный океан, то есть спасает людей и животных от участи, ежедневно постигающей тех, кто решается плыть по морям, терпит кораблекрушение, тонет и идет на корм рыбам. Все это происходит в то самое время, когда мы столь благоразумны, что остаемся на суше, гуляем и разговариваем, едим, пьем и ходим на охоту, о чем я сейчас немного и расскажу, чтобы затем оставить время мистеру Пискатору для восхваления рыбной ловли. Охота – это забава, которая во все века высоко ценилась среди принцев и других людей благородного происхождения. Главная характеристика, которую Ксенофонт дал своему герою Киру: «Он был охотником на диких животных». Охота приучает молодых дворян к отважным действиям, которые будут необходимы для смелых поступков в их зрелые годы. Что может быть более мужественным, чем охота на дикого вепря, оленя, антилопу, лису или зайца?! Как это поддерживает здоровье, умножает силы и энергию человека?! Что же касается собак, с которыми мы охотимся, то кто может восславить их за непревзойденное мастерство так высоко, как они этого заслуживают?! Насколько безупречный нюх надо иметь, чтобы никогда не терять след, держать его среди множества других запахов, даже под водой и под землей?! Какой музыкой кажется лай своры охотничьих собак любому мужчине, уши и сердце которого счастливы внимать этому музыкальному инструменту?! А как опытная борзая впивается своими глазами в лучшую антилопу из стада, отбивает ее от остальных и преследует до тех пор, пока не завалит?! Что касается моих собственных собак, то я знаю их голоса, а они знают голоса друг друга так же хорошо, как мы знаем голоса своих близких. Я мог бы рассказать об охоте еще больше, особенно о благородных собаках, а также о подземных существах, которые по образу, телосложению, фигуре и совершенству очень полезны при изучении природы человека, а также о созданиях, которых Моисей в Законе разрешал евреям употреблять в пищу, то есть о тех, которые имеют раздвоенные конечности и жуют жвачку, но я не буду их перечислять, потому что не хочу прослыть невоспитанным, не дав мистеру Пискатору времени для восхваления рыбной ловли, которую он называет искусством, хотя я сомневаюсь, чтобы это было слишком уж сложное искусство. Уверен, что сейчас мы услышим водянистую лекцию на эту тему, однако надеюсь, что она не будет слишком долгой.