Вне конкуренции

– Близкие тебя оценят в любом случае. – снова намёк на меня, но на этот раз его замечает и Давид. Его лицо заметно темнеет, а в глазах загорается вопрос «Какого чёрта?».

– Выпьем за мою принцессу! – громко призывает всех Владлен Михайлович. – С этого дня она среди нас и ещё покажет Акиловскую стать.

Не могу сдержать улыбки, когда тётя Нелли шепчет губами персоналу «Больше ему не наливать!».

Смотрю на Ию и вижу, что она ничуть не смущена поведением отца. Такое ощущение, что если её сейчас подбросят к потолку, то она никак не выкажет удивления. Была, есть и будет центром внимания. К другому она не привыкла и в этом наши взгляды с её отцом абсолютно совпадают – от меня она получит всё и даже больше.

– Ну иди! – благосклонно кивает ей мама. – Беги к девчонкам, пока он тебя на трон не усадил и корону не надел!

– Спасибо!! – с громким шёпотом целует её Ия. – Пап, я ненадолго, обещаю! Вернусь и зададим жару!

Но Акилов-старший уже встаёт из-за стола и боком продвигается к своим приятелям, в числе которых и Каюмов – будущий сват, чтоб его копытами по башке.

– Заканчивай, Игнат! – накидывается на меня Давид, когда тётя Нелли уводит ближайших гостей поближе к женскому кружку, а я вовсю таращусь на красивую именинницу.

– Ещё не начинал. – отправляю в рот кусок утки, лишь бы утолить хоть какой-то голод.

– Не издевайся над ней! Все эти твои шутки и отсылки к женщинам… Ия может обидеться!

Вот недоумок. Все мои почти признания в шутки перевёл. Где братский инстинкт, на сестрёнку охоту завели, а он всё ушами сидит хлопает. В этом весь Давид – незаменимый друг, но такой тупоголовый, мать его. А ещё мечтает сам бизнес отца тянуть. Недобор в голове, но огромное сердце. С этим туда не примут, брат. Увы.

– Не обижу девочку, своя. – без сомнений заверяю его и Акилов-младший расслабляется. Верит мне на слово, потому что я всегда его держу.

Глава 4

Быстро семеню ногами за угол, в темноту, в закрытые от гостей комнаты. Устала держать спину так прямо, будто к ней привязана доска. Устала от надоедливого лицемерия, от музыки, от гула голосов, преувеличенного пафоса. От навязывания нежеланного знакомства с неким Максимом Каюмовым. Инстинктивно ищу убежище, чтобы прийти в себя, хоть на минутку разрядиться. Быстро двигаюсь мимо папиного охранника, который увлечённо занят поеданием пирожных и даже не замечает, как я юркаю за дверь. Даже не включаю свет. Подхожу к дальней стене, чтобы с освещённой улицы не было видно в окне моего силуэта. Стягиваю неудобные туфли, падаю на диванчик, прикрываю рукой глаза, выдыхаю. Личное пространство – это ценность в наше время. И вроде бы даже мне удаётся успокоиться, но одна реакция неподконтрольна – с головы до ног охватывает жар, словно меня закинули в печку. Всему виной агрессивно-давящие импульсы господина Розанова. От его взгляда бы даже черти начали креститься и Богу молиться, что уж говорить обо мне, неподготовленной девушке.

Меня при нём эмоции затапливают по самую макушку, внутренности дрожат, мысли обгоняют друг друга. Мне такое трудно принять, родители с детства прививали умение не колебаться и сохранять внешнее спокойствие. А с ним…

– Тоже не люблю большое скопление людей. – вздрагиваю от голоса над ухом и от неожиданности порываюсь встать. Лёгким давлением на плечи меня возвращают в исходное горизонтальное положение.

– Как вы… – сиплю на выдохе.

Пространство вокруг будто сжимается, сердце тарабанит на полную мощность, меня застали врасплох, и никто иной, как сам Игнат.

– Как и ты. – разгоняет он по телу мурашки, нависая над моей головой и вглядываясь в мои широко распахнутые глаза. – Не против, если я составлю тебе компанию?

Против. Меня смущает такая атмосфера приватности.

Обойдя изголовье дивана, Розанов без тормозов приподнимает мои босые ноги, садится и кладёт их себе на колени. Моё дыхание вмиг останавливается.

Что это такое?

Резко подтягиваю ноги к себе, обрывая непозволительнее прикосновение к своим щиколоткам. Даже в полутьме комнаты мне видно, как он оглаживает мою фигуру медленным внимательным взглядом.

Застываю, сглатываю.

– Не стесняйся, красивая. Уже должна разбираться в людях, мне можно себя показывать.

А вот и прямое доказательство тому, что господин Розанов воспринимает женщин, как товар.

– И как мне это расценивать? – моментально щетинюсь я, вжимаясь в спинку дивана. – Ещё час назад вы выразили мне комплимент, что я не продаюсь!

– И своё мнение не поменял. – взбивает воздух надсадным дыханием, склоняясь к моему лицу. – Но мы теперь оба взрослых человека, пора нам с тобой взглянуть друг на друга в новом качестве.

– Меня это не интересует, Игнат Демьянович! Не думаю, что Давид обрадуется, услышав о том, что его лучший друг сделал его младшей сестре непристойное предложение! – от негодования взрывается пульс, на рефлексе дотрагиваюсь до подаренного браслета, ощущая его платой за общение.

– Никаких непристойностей, Ия. – мелькает на его губах улыбка. – Я для начала предлагаю тебе наладить вербальный уровень общения. Узнаем друг друга получше, как ты на это смотришь? Мы многое упустили.

– Зачем? – вполне логичный вопрос, я считаю.

– Хочу, чтобы ты поняла – мне можно доверять. Ты входишь в круг моих людей, а значит, пришло время прийти к взаимопониманию.

Страшно и смешно одновременно. Это такая изощрённая попытка склонить меня к сексу?

– Игнат Демьянович, я…

– Просто Игнат. Ты «что»? – требовательным тоном.

На языке ползает ядовитая фраза, но я съедаю её болезненным сглатыванием.

Капля холодного пота скатывается вниз по позвоночнику, так сильно он наседает на меня тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Если вы вздумали со мной развлечься, мой брат свернёт вам шею! – предостерегаю я.

– Я сам убью любого, кто на это решится. – слышу глухой вибрирующий выхрип, в глазах мужчины проявляется отблеск злости. – За твоей спиной не только брат и отец. – в голосе прорезается металл. – Я. – с ударением. – Я несу за тебя ответственность. И уже давно.

Энергетика и близость Игната напрочь лишают разума. О чём он говорит? Не много ли на себя берёт? Что он хочет от меня услышать? Нянь и телохранителей у меня за глаза.

– Это лишнее… – молвлю пересохшими губами, параллельно спуская ноги на пол и наощупь отыскивая туфли.

– Это нужное. – твердит безапелляционно и резким движением подбирает мою обувь. – Я твой человек, Ия. – и с небывалой нежностью ведёт по моему колену вниз, чтобы вернуть туфельку на ножку.

– Спасибо… – бормочу с наклеенной улыбкой. – Наверняка меня уже обыскались… – сдержанно поднимаюсь, хоть и хочется бежать не глядя.

– Подумай о моих словах, красивая. – усмехается мужчина, скользя по мне оценивающе-долгим взглядом. – И перестань теребить браслет. Он не ядовитый.

Отшиблено зависаю.

Как никогда ощущаю степень дебильности своего положения. Сам Игнат Розанов изъявил желание дружить, а я думаю, как соблюсти культурную дистанцию и дать понять, что «спасибо, не надо».

– Ещё увидимся, принцесса. – догоняет меня приговор, когда моя нога ступает за дверь.

Глава 5

– Предлагаю развлечься! – выпаливает мне в трубку Давид. – В городе открылось новое заведение – ночное кабаре! Покушаем, посмотрим на девочек, Китов там был, сказал, что первоклассные…

– Занят. – вру я, желая не урезать себе шансы на победу. Кто я буду в глазах Акиловых, шляясь по ночам в клубах, а днём свистеть им в уши про Ию?

– Да брось! – цокает друг. – Вспомним старые-добрые!

– Без меня, Дав. – грозно бормочу, попутно поднимая глаза на секретаршу, что кладёт передо мной свежий каталог с моими эксклюзивными авто. Молча моргаю ей в знак расположения духа. Пусть принесёт чай, я не против. Так завален работой, что нарушил режим и за сегодня почти ничего не ел. Хоть горло смочу. Голова чугунная. Рабочие мысли то и дело перекликаются с малышкой Ией. Я погряз в наваждении. Это перерастает в патологию. Мне необходимо её увидеть, снова коснуться, убедиться, что её прерывистое дыхание из-за меня. Прошло два дня с её дня рождения. Я вынужденно разгребаю накопившиеся дела, хоть и планировал навестить девочку, показать, что отвечаю за свои слова. Я наслышан, что она готовится к поступлению в ВУЗ. Удивлён, что отстояла своё желание. Насколько мне известно, Владлен Михайлович был ориентирован только на Европу. Не просто так малышку гоняли туда учиться и осваивать их менталитет. Что изменилось?