Страница 2 из 57
— А вот и нет, я слышала! — С гордостью заявила девушка, хитро прищурившись. — У меня двоюродный брат работает в НИИ «Микроб» в Саратове! Вот теперь припоминаю, что он рассказывал, как к ним привезли каких-то замороженных бактерий осенью. И носятся с ними, как он говорит, «как с писаной торбой». Он, кстати, тоже учёный. Биолог! Может вы его знаете? Слава Гробышевский.
— Нет, не знаю, простите. — Я пожал плечами. — Я же не учёный. Просто нанялся, по объявлению. И в Саратове уже давно не был. Гораздо дольше года.
— А вы в Москве живёте? Я теперь тоже. Поступила в этом году в МГУ! — Снова не без гордости заметила девушка. — Сейчас вот к родителям лечу, на новый год. Вы тоже?
— Нет, я по делам. — Я не стал рассказывать ей о том, что за тот год, пока я жил на другой планете, у меня в Саратове умер отец. И теперь предстояло решить некоторые юридические формальности с наследством.
— А потом опять в экспедицию?
— Не раньше, чем через год. — Грустный повод немного сглаживался тем фактом, что на банковской карте в моём кармане теперь была довольно круглая сумма. И как я проведу этот год — я ещё не решил. Но он точно будет проходить там, где тепло, море, много свежих фруктов и красивых девушек.
— Ну и правильно. Отдыхать же тоже надо. Особенно после такого... А как вы, кстати, новый год будете встречать?
— Да, наверное, никак... У меня в Саратове давно нет никого близкого. Все разъехались.
Если уж на то пошло, то год жизни вдали от людей не оставил у меня особо прочных связей и в Москве. Если не считать других полярников. Которым, также как и мне, требовался год, чтобы отдохнуть не только от ледяной изоляции, но и друг от друга.
— Ну, разве ж так можно! А вот хотите — приходите к нам в гости завтра! Сегодня-то вам, наверное, и правда не до праздника... — К счастью, Лиза, очевидно, уже прекрасно понимала, что я вовсе не пьян, а просто третьи сутки без нормального сна. — А у нас всегда первого числа к вечеру все друзья собираются и родственники — куча народу! Весело будет! И Слава там тоже должен быть — вам наверняка будет о чём с ним поговорить! Хоть вы и не учёный, но вы же для всех будете просто как космонавт!
— Просто-таки приглашённая звезда... Как-то неловко, знаете.
— Да бросьте! — Девушка замахала руками, желая показать, что я говорю какой-то вздор. — У меня и папа служил на крайнем севере. Он подводник. Сейчас на пенсии. Тоже подружитесь! А мама обожает кулинарить — вы и с ней общий язык найдёте, раз вы повар. Я им вот сейчас как приеду — сразу про вас расскажу. Так они сами вас тут же и позовут. Вот увидите! Так что приходите! А то что вы такой грустный будете совсем один в праздник. Как будто до сих пор где-то в Антарктиде... Только даже без пингвинов совсем.
— Что ж, ваша правда, сударыня... Без пингвинов совсем грустно. Давайте так. Вы всё-таки обсудите эту идею с родителями сначала, а потом позвоните мне первого числа, если не передумаете, хорошо? И если вдруг передумаете — ничего страшного, я не обижусь. — Честно говоря, я совсем не горел желанием принимать участие в чужом празднике среди кучи незнакомых людей. Я и до этого не особо общительный был. А после года в ледяной изоляции — и подавно. Надеюсь, родители всё же поумерят её пыл.
— Договорились! Диктуйте номер! — Девушка приготовила свой телефон.
После того, как мы обменялись контактами, повисла небольшая неловкая пауза. Набор высоты вроде бы кончился, и я не совсем понимал, хочет ли Лиза продолжать беседу. К счастью, стюардесса как раз принесла кофе. И на пару минут мне было чем занять рот, задумчиво глядя в иллюминатор на удаляющиеся огни Подмосковья.
— А что в Саратове за год нового произошло? — Крепкий напиток всё-таки расшевелил мозги. И я решил взять на себя инициативу. — А то нам в сводках о региональных новостях как-то не сообщали.
Лиза задумчиво наморщила лоб и потёрла подбородок.
— Да вроде ничего особенного... Снега в этом году очень много. Говорят, вообще проехать невозможно стало. Дороги не убирают почти. Или не справляются. И эпидемия эта странная какая-то... Когда в день по тысяче заболевших было — всех на карантин сажали. А сейчас уже счёт на десятки тысяч идёт — и ничего...
Тут она резко изменилась в лице, вспомнив что-то важное:
— Ой, хотя нет, случилось! А вы не слышали, да... Ну, конечно, не слышали! Там в Саратове недавно осенью какой-то маньяк пришёл к себе на работу и начал стрелять во все стороны из ружья. Вроде бы человек двадцать убил. И ещё сколько-то ранил. Потом ещё на улице с полицией перестреливался, пока его самого не подстрелили. Ужас! Прямо средь бела дня!
— Нет, не слышал... И где это было?
— Где-то около вокзала бизнес-центр. В этот день все школы позакрывали, все торговые центры. Думали, что он не один такой. Я раньше думала, что такое только где-нибудь в Америке бывает. Там вон всё время в школах дети друг друга расстреливают, не пойми за что... А теперь вот и у нас то и дело такие новости.
— Такие нынче времена... И что он, этот маньяк? Помер, я надеюсь?
— Нет, только ранили. Вроде бы в психушку посадили. Признали невменяемым в суде.
— Нормально отделался... — Я покачал головой. — Теперь ещё и жрать будет за государственный счёт всю жизнь. Как только таких земля носит...
— Да не говорите. — Лиза покачала головой. — Нелюдь просто какая-то... Говорят, он пока с полицией перестреливался — смеялся всё время, как ненормальный. Да, собственно, почему «как»...
Тут она снова изменилась в лице — ей явно хотелось задать какой-то вопрос. Но она, кажется, побаивалась. Я дал ей понять кивком головы, что заметил это желание и готов её выслушать.
— А у вас на станции таких психов не было? Там же, наверное, совсем легко с ума сойти. Я бы точно сбрендила.
— Нет, что вы... Там же очень тщательный отбор на психологическую совместимость. Почти как в космос, на самом деле. Да и обычно таким образом сходят с ума от безделья. От ощущения собственной ненужности. И обижаются за это на весь мир без разбору. А у нас всё время было чем заняться. Ненужных людей на станции нет просто по определению. Никто же их туда не повезёт на край света, если они не нужны. Даже доктор, когда все были здоровы, и то был всё время занят. Лекции по физиологии нам читал. Физкультуру устраивал. Опыты всякие свои проводил, эксперименты.
— Ну тогда хорошо... — Словно успокоившись за судьбы полярников, девушка ненадолго отвлеклась на телефон. Как выяснилось, в самолёте работал вай-фай, и ей кто-то прислал сообщение. За год моего отсутствия прогресс настиг даже региональные авиалинии.
Вскоре объявили снижение. И, пока самолёт не коснулся земли, Лиза отвлекалась от своей фобии рассказом о том, каково ей сейчас живётся в Москве. И как ей нравится учиться в университете. Ведь там оказалось гораздо больше, чем в школе, приличных и толковых ребят. Отличников.
После благополучной мягкой посадки я попрощался с девушкой на выдаче багажа, так как мне забирать было нечего. Поэтому уже через десять минут я был в такси. Где попросил включить радио погромче, чтобы не уснуть по дороге.
— Да забили уже все на вашу эпидемию! — Таксист иногда недовольно разговаривал с ведущим новостных вставок. — Всех по домам сажают, как под арест, а сами балы с парадами устраивают! Шизофрения на государственном уровне. Кто вас после такого слушать будет, вообще! Не правительство, а дети малые, ей-богу... Ничё не соображают!
Но ведущий, само собой, не обращал на его гневные выпады никакого внимания. И продолжал всё также монотонно зачитывать сводки о количестве заражений, положительных тестов, госпитализаций и смертей. А его мрачную статистику мгновенно сменила радостная реклама. Сообщавшая о том, что у меня — да-да, вот именно у меня — сейчас есть уникальный и самый распоследний шанс поучаствовать в какой-то мегараспродаже электротехники. Очередная «чёрная пятница». Наверное, восьмая за этот год. И на этот раз — прямо вот самая чёрная. Срочно всей толпой нужно было бежать в магазин и затариваться телевизорами по самым выгодным ценам. Идиотская маркетинговая калька.