Страница 38 из 39
А ведь раньше, фантазируя, как бы поступил, стань вдруг королём или принцем, я видел себя совершенно по-другому. Думал, появлюсь такой в тронной зале и как начну продвигать инновационные идеи о равноправии, толерантности и терпимости, а тут какая к чёрту толерантность? Да меня даже за попытку отменить рабство в своих землях лорды на вилы поднимут или и вовсе как еретика инквизиторы на костре сожгут. Спать с Зорфами нельзя — не по статусу. Рабов в наложницы тоже нельзя. За стол с теми не садись, этим руку не подавай, тем не кланяйся, веди себя как хмырь и павлином ряженным броди. Бесит блять, я же принц и по идее могу делать, что хочу и где хочу, откуда столько сраных нельзя?! Ещё эти бабы Герцогские на голову свалились, и без того мозг всякой хернёй загружен, так и эти добавят проблем.
Одно радовало с утра. В этой забытой часовни, вместе с стоявшими на коленях перед знаменем монашками я мог побыть как и раньше, таким же как и все. И пусть я не верил в бога, но отвлечься от дел и побездельничать в скромной и простой компании всяко приятнее, чем в кругу мерзких и лживых толстосумов из мэрии.
— Господин, кажется сегодня вы не в духе, — обратилась ко мне Катрин, что закончив утреннюю службу, принялась заворачивать в тряпки мощи, а как по мне обычные «остатки» какого-то бедного «святого» в тряпочку. Вот кому-кому, а этому покойничку, коего даже после смерти всюду тягают за собой и заставляют работать, я точно не позавидую. Ну, был он хорошим человеком, помог обществу, ну отпустите вы его уже, с хера ли он и после смерти должен делать то, до чего у большинства не доходит желание и руки?
— Да, множество проблем, уважаемая Дэримэ, — понимая, что вновь начинаю закипать, тяжко вздохнув, отозвался я.
— И не смотря на это, вы нашли в себе силы уделить нам время в совместной молитве. Это весьма похвально, ведь обычно люди из верхов предпочитают в такое время отлёживаться и отдыхать в объятиях демонов распутства и пьянства.
«Хотелось бы, да некогда».
— К сожалению, Катрин, ваша шумная и необразованная компания стала единственным местом, где я могу побыть самим собой.
— Ну что вы принц, большая часть из нас всего лишь освобождённые от рабского клейма женщины. Как можно сравнивать общение с нами и отдых, вы же учите и присматриваете за нами…
— Таков долг мужчины — присматривать за женщинами, — приобняв эту пышногрудую по талии и заметив на её щеках проступивший румянец и улыбку, впервые за сегодняшний день обрадовался своему положению и тому, что имею возможность отпускать такие пафосные речи. Каким-то образом эта грудастая простушка, с лёгкостью и без применения своего крайне сексуального тела могла подарить мне некое наслаждение, которое я, в свою очередь, всё больше утрачивал при постоянных ласках в обществе рабынь. Возможно так на мне сказывалась обыденность и лёгкость, с которой я мог приказать тем сделать что угодно, и то, что именно с этой вот особой, подобного себе я позволить не мог, вернее мог, но ебанутая на всю голову инквизиторша после подобного точно поджарила бы мои яйца на костре, а это для меня весьма весомый сдерживающий фактор.
— Скажите принц, а занятия сегодня будут? — обратилась ко мне проходившая рядом монахиня, в чьих больших и восторженных глазах я видел собственное отражение. Многие из них боготворили меня за наши занятия. Приятное чувство, но со временем радость от него слегка подзатупилась, но её с лихвой компенсировала компания Катрин. Порой мне даже начинало казаться, что главной целью старшей сестры Дэримэ являлся даже не контроль за сёстрами, а попытка через меня добиться для них более приемлемых условий. Ведь даже когда я по-настоящему глупо шутил и делал какую-то немыслимую глупость, она всё ровно мило улыбалась и никогда не делала шаг в сторону, когда я позволял себе ту приобнять. Безвольная и очень красивая кукла, с очень праведным взглядом на жизнь и полной грудью любви ко всем её окружающим. Мне не хотелось из-за своей небрежности ломать такую красоту, поэтому сам порой старался держаться от монахини подальше, хотя при этом вряд ли она не замечала тот стояк, который в этих лёгких штанах мне периодически не удавалось скрыть подручными предметами.
— Разумеется, — жестом указав по направлению к резиденции, — прямо после молитвы и приступим.
Девушки перешептывались, подсчитывали несложные математические задачки. Пока мы зацепились за плюс и минус, перейдя к трёхзначным числам. На данном этапе и этих знаний вполне хватило бы для работы в канцелярии и мэрии, но помимо математики ведь была и письменность, в которой всё было ну прям пиздец, как плохо. Как у меня, так и у этих дам, что сейчас у доски, с трудом могли прочитать обычные слоги. К сожалению, именно письменность стала для всех нас одной большой проблемой, ведь в отличии от тех же сложений и вычитаний, которые можно было практиковать при подсчёте и стирке грязного белья, овощей, уборке (многие монахини считали взмахи своей метлы) с письменностью дела обстояли куда сложнее. Там требовалось запоминать.
Пока те зубрили и повторяли по десять-пятнадцать раз за самыми преуспевающими ученицами записанное на доске, я мог спокойно заниматься работай взятой «на дом». После своего прошлого похода, Магнус ещё не полностью восстановил численность своего отряда, да и к тому же одним из немногих раненных в бою оказалось его доверенное лицо, выполнявшее роль заместителя. Поэтому, сейчас тот с большой неохотой согласился отправиться в леса за темными эльфийками, обосновывая это нехваткой людей, которым мог бы доверять. Но, приказ есть приказ.
Ко всему прочему предстояло наращивать производство майонеза. Как и ожидалось, товар пришёлся по вкусу столичным купцам, что лишь попробовав поспешили сделать предзаказ. Хорошей рекламой для данного продукта являлось фраза «соус из секретных кулинарных книг одного из принцев», которую я просил распространять своим торгашам при каждом удобном моменте. Также из плюсов прошедших дней стоило отметить чутка разгрузившееся направление в сторону рудника. Теперь повозок, затаривавшихся провиантом, а также волочивших камень в город на рыночную площадь, стало гораздо меньше. Пусть мы и теряли пару медяков на камнях, но благодаря тому, что рабы вполне справлялись с работой в две смены и не тратили время на транспортировку лишних грузов, этот недостаток как-то перекрывался. Тем более, у нас строилась дорога, причём, весьма и весьма качественная. Инспектировавшая работы Августа заявила, что та не уступит по надёжности даже королевскому тракту, путешествовав по которому я себе всю задницу отбил. Сомнительный стандарт качества, но что поделать, другой технологии у меня нет, я ведь не дорожник и уж тем более не строитель.
Жизнь шла своим чередом, казна постепенно пополнялась. Дома строились, в город прибывало и оседало всё больше и больше рабов, мастеров и торговцев, а вместе с ними и денег. Недочётов, проблем или каких-то страшных невзгод, что внезапно могли уничтожить меня и город ждать не приходилось. Разве что чёртов горец Дункан мог поднасрать на моём пороге, выкинув в столице какую-нибудь глупость. Хотя в это сильно то и не верилось. Что он может? Поднять мятеж? А дальше? У первого принца армия на добрую сотню тысяч больше, чем у второго. Пусть часть её и на границе, столицу войска старшего брата отстоят без проблем. Да и папкина инквизиция вместе с имперской гвардией стоять в стороне не будет. А ведь есть ещё и маги, об обучении которых в своём городе я благополучно забыл. Работы — поле не паханное. Самое главное — это моё местоположение. Никто, ни одна тварь не могла нарушить моего покой, при этом не опасаясь за свою жизнь.