Страница 10 из 39
— Пусть живут, — коротко отозвался я. — Пока у меня нет альтернативных кандидатов на каждый из занимаемых постов, придётся довольствоваться тем, что имеем. — Проговорив это, взглядом наткнулся на интересную книгу с непонятным для меня термином. Чем-то напоминавшая такой же финансовый справочник, книжка хранила в себе данные об неких других тратах, но не драг металлов, а неких Зорфов.
— Советник, кто или что такое Зорф? — Мага удивило моё незнание.
Оказалось, Зорфами в этих краях называли зверолюдей, доставлявшихся сюда в больших количествах для работ в полях, лесопилках и в первую очередь на рудниках. Положительный приход — это закупка и число новоприбывших, отрицательная смертность и траты на их еду. Цифры под подведённой чертой — общая сумма, зарабатываемая городом с вычетом всех трат. В конечном счёте, на моём руднике работало более тысячи рабов, ежедневно теряя при этом от семи до двенадцати Зорфов, гибнущих от болезней, завалов, недоедания и нагрузок. Именно посещение этого места, приносившего мне основной доход и являлось моей первостепенной задачей. Наладив условия труда рабов и убедившись, что тех хорошо кормят и дают возможность отдохнуть, я планировал установить двухсменную систему добычи, ведь в шахтах, что днём, что ночью без факела все равно ничего не видно, а так, пока одни спали, другие работали, трудодень не прекращалась, да и рабы имели возможность отдохнуть чуточку больше. Мне требовалось направиться туда для налаживания рабочего процесса, и уж точно не из-за того, что я хотел поглядеть на полуголых зверодевушек-рабынь с большими сиськами и мохнатыми ушками!
Глава 9 - Цена хлеба.
Сказав, что не могу работать в таком «свинарнике», и что здесь требуется провести уборку, заметил, как большинство местных после этих моих слов с облегчением выдохнули. В мэрии были свои правила, порядки, коим местные трудяги старались следовать. Предположив, что я не заметил на скорую руку вынесенных из офиса градоначальника бумаг, старики снисходительно пообещали, что к следующему моему визиту всё будет прибрано. Что «прибирать» там собираются не только пыль, я хорошо понимал, поэтому попросил мага оставить пару заклятий, благодаря которым нам в дальнейшем удастся выяснить, кто именно шароёбился по кабинету в моё отсутствие.
Оценив по-своему наше тактическое отступление, не заподозривший подвоха Гвиний с радостью согласился и позволил нам покинуть не сулившее чего-либо хорошего место. Старик думал, что сейчас я в первую очередь озадачен поисками мерзавцев, обворовывавших меня годами, и отчасти он был прав, но только отчасти. Голова моя по-прежнему раскалывалась. Уделив чтению и счетам всего полчаса, я едва с ума не сошёл от головокружений, да и к тому же появившиеся сведения о возможных зверолюдках, обитающих на руднике, подняли по боевой готовности Карла младшего. Хотя я и не думал, что после увиденного мною ранее, в ближайшее время у меня появятся подобные желания.
До лагеря разместившегося у рудника добирались мы долго. Дорога, разбитая постоянно двигающимися в сторону города телегами, превратила мою вечно подпрыгивающую на мягком сидении задницу в отбивную. Пару раз в окне видел, как вместо тяговых быков в телеги были запряжены по шесть-восемь рабов мужчин, с разного рода чётко выраженными звериными отличиями. Казалось бы — имея такие финансы, почему не приобрести скотину, что куда эффективнее в упряжке, — но это только казалось. Раб стоил очень дёшево, мог выполнять множество разных функций, а животное не могло, да и к тому же тот же бык стоил сразу как двадцать рабов. К чему лишние траты? Вот она логика моего советника и всего этого мира.
Сам лагерь из себя представлял несколько двухэтажных каменных зданий, возведённых для местной стражи и администрации, пару прикрытых дырявой крышей длинных столов, способных вместить в себя добрые сотен пять человек; нескольких печей, у которых весело что-то обсуждая кашеварили всё те же стражники, по-видимому выступавшие сегодня в роли поваров; также пары длинных, ветхих сараев, накрытых соломой вместо крыши. Именно последние выполняли роль пристанища для тысячи трудяг, хотя я и понятия не имел, как в подобном месте может разместится целая армия работяг.
Нервная стража, мельтеша под копытами моей охраны, поспешила направить нашу делегацию прямиком к зданию администрации, но я, отдавший команду остановиться, решил сначала оглядеться и своими глазами увидеть то, о чем в последующем мне могут не сказать. Первым делом кухня: не секрет, что именно это место сердце любого лагеря, ведь если человека плохо кормить, он будет плохо работать, а следовательно и пользы приносить меньше.
— Ваше высочество! — Рухнув в песок, не смея поднять головы, льстивыми речами стали приветствовать меня кашевары, держащие при себе холодное оружие вместо того же черпака или половника.
— Подайте тарелку того, чем вы кормите рабов, — отдал я приказ и перед моим носом, на закаревшем от грязи столе, появилась деревянная посудина со странной, прозрачной жидкостью, даже отдалённо не напоминавшей какой-либо бульон. Ни тарелки, ни вилки, лишь вода, половинка не чищенной луковицы и такой же картофелины, брошенной в чан прямо со шкуркой. Тысяча человек питалась вот этим? От вида такого обеда мне стало слегка не по себе. Оглядевшись, заметил у всё тех же поваров всего четыре таких бадьи, накормить которыми от силы можно ну сотен шесть-семь. — Хлеб рабам даёте?
— Хлеб? Зорфам? — Непонимающе переспросил солдат, а после от чего-то радостно вскрикнул. — Конечно же нет, ваше высочество! Кормить зверей достоянием человеческого общества великая трата!
— Понятно… — Поначалу ожидавший увидеть какую-нибудь кашицу и попробовать её, я разочарованно встал из-за стола, решив двигаться дальше к баракам. Винить этих недоповоров было бессмысленно. Они никто, и звать их никак. Если я хотел изменить это место, то предстояло в первую очередь начать с верхов, провести проверку, устранить финансовые утечки на сторону. Если нужно, то дать больше денег для обеспечения шахтёров, и только потом уже браться за пешек вроде местной охраны и их обращения к тем, с чьими жизнями в этом мире не привыкли считаться.
Когда до сарая, именуемого «бараком», оставалось всего пару метров, услышал странные, и весьма характерные для одного занятия звуки, а вслед за ними мужские и женские стоны. Ворота здания были распахнуты настежь, один из охранников, сопровождавших нас на экскурсии, было дело дёрнулся вперёд, желая, по-видимому, предупредить «увлёкшихся» товарищей, но моя всё понимающая гвардия быстро остановила торопыгу.
Молодая и очень худощавая девушка с короткой стрижкой и большими, обвисшими собачьими ушками, лежала на одном из солдат, приватизировавшем Зорфовскую вагину. Её рот занимал толстый мужицкий член, свой левой и правой та наяривала ещё два ствола, покуда сзади, судя по всему, с чёрного входа её долбил четвертый охранник. Хлыстая ту по заднице, до крови прикусывая соски и закрывая пальцами нос, толпа из десяти мужиков, кончая, сменяла друг друга. Казавшаяся едва живой девчушка даже и не пыталась как-то сопротивляться, когда одна из её дырок освобождалась, и тотчас занималась кем-то другим.
— Что здесь происходит?! — Рявкнул один из подбежавших к нам стражников, как видно прибывавший в более высоком чину, чем те, что развлекались в бараке. Разгорячённые парни, увлечённые своим делом так бы и не заметили пялящуюся на их толпу, не появись этот крикливый дядя. Всего несколько секунд и десяток бойцов, натянув портки, уже стояли построенными, лишь изредка, косо поглядывая на кашляющую у их ног, залитую спермой, голую зверолюдку, даже не попытавшуюся подняться. — Я спрашиваю, что здесь происходит, сукины дети?! Молчание затягивалось. Растолкав свою стражу, я подошёл к вышедшему вперёд местному охраннику. При виде меня тот рухнул на колени, вслед за ним, наконец-то осознав, кто перед ними, пали ниц и его подчинённые.