Москва

Похоже, я нарвался на охрану дачи.

— Позовите старшего, — попросил я. — Я из уголовного розыска. У меня во внутреннем кармане служебное удостоверение.

— Что ты здесь делаешь, уголовный розыск?

— А разве вы выстрелов не слышали? Гонюсь за опасным преступником, который перелез через забор и оказался где-то здесь.

— Нам плевать за кем ты гонялся. Сюда можно попасть только по спецпропуску. У тебя есть такой?

— Вызовите старшего! — потребовал я, игнорируя его вопрос.

— Ладно. Омельченко, сбегай, — согласился чекист, с которым я разговаривал. — А ты, уголовный розыск, продолжай стоять лапки вверх. И не вздумай рыпаться — стреляю без предупреждения.

— Ты только сам не дёргайся, — сказал я. — А я пока постою, подожду старшего.

Омельченко сходил к дому и вышел из него с Майоровым. На чекисте была нательная рубаха поверх галифе, на ногах деревянные шлёпки, в которых в тёплое время года бегала половина Москвы.

— Быстров? — вроде непритворно удивился Майоров, но я бы не стал забиваться насчёт этого на спор. — Что вы здесь делаете?

— Расследую убийство гражданки Евстафьевой — жены вашего сотрудника.

— Вы хоть понимаете, где находитесь?! Это особо охраняемая территория и вход сюда строго по спецпропускам. Эти парни, — он огляделся на бойцов, — имеют полное право пристрелить вас на месте. Их даже не накажут, наоборот, похвалят и дадут отпуск.

Чекисты заулыбались. Мысль об отпуске доставила им удовольствие.

— Я погнался за человеком, который стрелял в свидетеля по делу. Хотел взять его живым. Он находится где-то здесь, я сам видел, как он перелезал через забор.

Майоров посмотрел на бойцов охраны.

— Парни, вы что-то видели?

— Никак нет, товарищ Майоров. Никого не было, кроме его, — ответил за всех Омельченко, кивнув в мою сторону.

Я уже понял, что здесь мне ничего не скажут, но из упрямства сказал:

— Ваша охрана зевнула его. Рекомендую организовать поиски.

— Вы его лицо разглядели? — с напряжением в голосе спросил Майоров.

Серого типа я видел мельком, но в памяти его физиономия отложилась навсегда.

— Разумеется. Могу дать вам его словесный потрет.

Я перечислил приметы подозреваемого.

— Хорошо, — вздохнул Майоров. — Не хочу, чтобы ваше начальство потом обвиняло нас в том, что мы не идём навстречу уголовному розыску. Мои люди обыщут всю территорию. Если этот гад находится здесь, мы его из-под земли достанем.

— А как же я? Я тоже хочу принять участие в поисках.

— Ни в коем разе. Это запрещено. Вы не имеете права здесь находиться, — улыбнулся Майоров.

По интонации в его голосе я понял, что меня ждёт спектакль. И смысла принимать участие в этом фарсе не было.

— Понял вас, товарищ Майоров, — кивнул я. — Раз вы настаиваете, я покину объект.

— Да, так будет лучше для всех. Не волнуйтесь, мы обязательно поставим вас в известность о результатах. Территория большая, поиски займут много времени. Возможно, до конца дня.

Где-то поблизости завелась машина. Я напрягся.

— Расслабитесь, товарищ Быстров. Это наши коллеги выехали по делам в Москву, — произнёс Майоров. — Извините, но взять вас с собой они не имеют никакого права. Это запрещено инструкцией.

— Вижу, у вас сплошные запреты.

— Как и у вас, наверное. Служба, — развёл руками Майоров. — Пройдёмте со мной, я вас провожу. И не держите зла на моих парней — они выполняют приказы.

— Могу я позвонить от вас? Мне нужен наряд из местного отделения милиции, я должен сообщить им о возможном трупе.

— Увы, — Майоров повторил свой жест с руками. — Но я могу сделать это за вас. Куда надо подъехать?

— К территории кирпичного завода. Тело находится там. Я тоже туда подойду и буду ждать.

— Будет сделано, товарищ Быстров. Накручу их так, чтобы они всё побросали и срочно выехали на место, а то, между нами говоря, в здешнем отделении милиции ещё те работнички! Мышей не ловят!

— Нам не мышей, а преступников ловить нужно, — заметил я.

— Да вы сами поймёте, когда их увидите, — засмеялся чекист.

Меня выдворили за пределы участка, но на сей раз через КПП со шлагбаумом, через которое буквально несколько минут назад выехало авто.

Не удивлюсь, если сейчас оно вывозило типа в сером. Впрочем, он мог смело оставаться и тут. Никто не собирался сдавать его мне.

От бессилия хотелось наброситься на чекистов с кулаками, но поступить так — означало сыграть в их пользу.

Нет, мы пойдём другой дорогой. Правда, ещё не знаю, какой именно.

На прощание Майоров пожал мне руку и снова заверил, что обязательно известит о том, как прошли поиски.

Я сквозь зубы процедил, что с нетерпением буду ждать от него известий.

По дороге я увидел, как сверкнули фары легковой машины, выезжавшей с кирпичного завода. Вряд ли это был какой-то другой автомобиль. Наверняка, туда заглянули чекисты. Правда, оставался вопрос — зачем.

Ответ на него я нашёл, когда понял, что труп Тихонова куда-то исчез. Сомнений не осталось: это чекисты забрали его с собой. Скорее всего, спрячут так, что с собаками не найдёшь.

От злости я едва не прикусил себе губу.

Как же хреново, когда приходится в одиночку играть в эти игры.

Сейчас, как никогда, мне была нужна трезвая и холодная голова.

Майоров не соврал, когда сказал, что накрутит местную милицию. Наряд прилетел так быстро, словно они находились где-то поблизости, и вид у милиционеров был встревоженный донельзя.

— Вы, товарищ Быстров? — подбежал ко мне невысокий, какой-то квадратный мужчина.

— Я.

— Рад знакомству. Гусев, начальник отделения. Ну, показывайте, где тело?

— Боюсь, что нечего показывать, — устало вздохнул я, представляя дальнейшие разборки.

Не удивлюсь, если на меня потом накатают телегу и чекисты и местные менты. А во что это выльется — лучше не думать.

— То есть? — удивился Гусев.

— То и есть: нечего. Пока я гнался за бандитом, его помощники забрали труп.

По взгляду Гусева я понял, что он мне не верит от слова «совсем».

— Ладно, я всё в рапорте напишу, — сказал я.

— Тогда поехали к нам в отделение, товарищ Быстров, — предложил он.

— Поехали.

Служебная повозка доставила нас к кучинскому отделению милиции: унылому деревянному строению в один этаж.

Гусев привёл меня в свой кабинет и любезно одолжил бумагу, ручку и чернила.

Я стал сочинять рапорт, стараясь, чтобы он меньше всего походил на записки сумасшедшего. Само собой пришлось отбросить мою гипотезу, что во всём замешаны сотрудники ГПУ во главе с Майоровым. Пока ещё рано катить на них бочку — уж больно неравные силы.

Тем временем Гусев осведомился у меня — не желаю ли я позавтракать. Получив положительный ответ, отправил посыльного в лавку и организовал для меня перекус в виде чая с бутербродами.

Он же помог мне сесть на ближайший поезд в Москву.

Прямо с вокзала я отправился на телеграф, где, отстояв очередь к окошку, отправил короткую телеграмму Насте и Степановне с просьбой пока повременить с приездом в Москву.

И пусть я очень-очень соскучился по моим дорогим людям, чем меньше я буду уязвим для врагов, которых, похоже, успел тут нажить, тем больше развязаны руки.

Не хочу, чтобы Настя и Степановна подвергались из-за меня опасности.

Не приведи бог, с ними что-то произойдёт, а виноват в этом буду я.

Я же тогда с катушек слечу, буду рвать и метать, а так же убивать направо и налево без всякого суда и следствия.

Глава 23

Как я и думал, люди Майорова никого не нашли, о чём мне по телефону сообщил он собственной персоной. Трудно поймать преступника, когда ловишь самого себя.

— Видимо, произошло какое-то недоразумение, — сказал Майоров.

Вроде с нейтральной интонацией, но я ясно прочитал в его словах усмешку.

— Милиция мне сообщила, что труп вашего свидетеля так и не нашли, — продолжил издеваться он.