Страница 50 из 74
После такой речи Хризанта в том же духе, согласно с ним, высказались и многие другие. Тогда Кир уже без колебаний въехал в царский дворец, и здесь же передали ему сокровища те, кто перевозил их из Сард. Вступив во дворец, Кир первым делом принес жертву Гестии, а затем Зевсу Царю и некоторым другим богам по указанию магов. Только исполнив этот долг, он занялся устройством прочих дел. Он сознавал особенности своего нового положения: ему предстояло управлять множеством людей и он собирался жить в самом большом из всех славных городов, а между тем город этот был настроен по отношению к нему самым враждебным образом — целый город против одного человека! Размышляя над этим, он решил, что ему необходимо иметь при себе охрану. Зная, что люди особенно легко становятся жертвами нападения за едой и питьем, при купании, на ложе или во сне, он стал размышлять, на кого в особенности он мог бы положиться в каждом из таких случаев. Он полагал, что никогда не сможет быть верным такой человек, который коголибо иного будет любить больше, чем того, кого он охраняет. Кир был убежден, что люди, имеющие детей, жен, живущих с ними в согласии, или возлюбленных, естественным образом должны любить их более всего на свете, тогда как евнухи, лишенные всех этих близких людей, должны были, по его представлению, более всего дорожить теми, кто в особенности мог их обогатить, защитить от обид и окружить почетом. Но как раз в благодеяниях такого рода, как он знал, его не смог бы превзойти ни один человек. Кроме того, коль скоро евнухи презираемы всеми другими людьми, то уже по одному этому они нуждаются в защитнике — господине. Ведь нет человека, который не стал бы требовать себе положения выше евнуха, если только этому не препятствует преимущество в силе. Однако если евнух предан господину, то ничто не мешает и евнуху пользоваться преимуществом. Что же касается весьма распространенного мнения, что евнухи трусливы, то Кир не разделял и этого взгляда. По наблюдениям над другими животными, он заключал, например, что строптивые кони от холощения лишь перестают кусаться и брыкаться, но отнюдь не становятся менее пригодными для войны; что быки от холощения также теряют свой прежний норов и упрямство, но не лишаются силы и способности к труду; что, наконец, псы после холощения перестают убегать от своих хозяев, но ничуть не становятся менее пригодными для того, чтобы сторожить или для охоты. Равным образом и люди, лишенные любовного влечения, делаются лишь более спокойными, однако они не становятся менее усердными в исполнении поручений, или менее искусными в верховой езде, или менее ловкими в метании копья, или менее честолюбивыми. Напротив, и на войне, и на охоте их поведение неопровержимо свидетельствовало о том, что они сохраняют в душах своих стремление к победе. А что касается их верности, то они не раз ее доказывали, в особенности при гибели своих господ. По крайней мере никто не выказывал на деле большей верности своим господам, когда с теми случалось несчастье, чем евнухи. Что же касается видимого ослабления их телесной силы, то на войне оружие вполне уравнивает слабых с сильными. Придерживаясь такого взгляда, Кир всех своих служителей, начиная с привратников, набирал из евнухов.
8.Сатрапы. Братоубийственная война
После жертвоприношения Кир устроил пир в честь своей победы и пригласил всех своих друзей. С ними пришли Артабаз Мидянин, Гиппарх Гирканец и Гобри. Хадат был не единственным на этой встрече. На этой встрече Сайрус объявил, что война окончена и пора возвращаться домой. Он приказал всем генералам подготовиться к возвращению завтра рано утром. На этом он закончил свою речь, затем назначил сатрапов на указанных условиях. Он назначил Мегабиза[301] в Аравию, Артабаза в Каппадокию, Артакамана[302] во Фригию, Хризантему в Лидию и Ионию, Ада в Геллеспонт и Фригию в Карию, Эолису[303] в Фарнух. Он не назначал персидских сатрапов в Кабилию[304], на Кипр и пафлагонцев[305], но Вавилон облагался данью. Его империя простиралась до Красного моря на западе, Эвенкийского Понта на севере, Эфиопии[306] на юге, Массагетии на северо-востоке и степей Сак на востоке. Таким образом, в результате всех этих завоеваний Кир положил начало великой империи, а на севере остались массагеты, которых он не покорил. Поэтому Кир готовился послать посланника к Тахмире, царице массагетов. Кроме того, Кири очень разозлил тот факт, что Рустам без его ведома вернулся в Талию - на родину. Пока он был в пути, Кир, военачальник в Вавилоне, серьезно ранил Зардака и убил многих солдат. Отсутствие Рустама развязало Бахтияру руки, теперь за ними некому было следить и следить. Теперь у Бахтияра было больше времени, чтобы еще больше привязать к себе царицу и заставить его делать то, что он хочет. Между тем Шапур, Хосров и Кавус, знавшие, что единственной преградой на пути к убийству Тахмиры был Рустам, после его ухода стали свидетелями того, что без Рустама это невозможно. Потому что пока Рустам был с королевой, они сеяли семена раздора и вызывали конфликты между Рустамом и Тахмирой. Из-за этих конфликтов враги, пытавшиеся опорочить царицу, ценили любую возможность. Но когда Бахтияр не пошел на их сторону, они поняли, что дело не так просто, как они думали, и по этой причине попытались заключить тайный союз с приближающимся Киром.
После ухода Рустама Тахмира начала сближаться с Бахтияром, и Бахтияр хотел использовать это как возможность. Он считал, что близость с Тахмирой может дать ему все, чего он хочет в жизни - богатство, власть. Но Хосров, поняв хитрость Бахтияра, прибегнул к хитрости, чтобы убрать его с глаз царицы. Однажды она сказала Тахмире, что Бахтияр изменяет ей с другой женщиной. Услышав это, Тахмира сел на своего коня-демона и не мог найти себе места. Она сама изменила мужу и нашла для этого веские причины. Но было обидно, что какой-то солдат изменил ему с девушкой из низшего сословия. Потому что Тахмира могла простить Бахтияру все, не только измену. Хотя она и знала об этом деле, царица не открыла его Бахтияру и ни разу не ударила его по лицу, но она хотела знать, с кем Бахтияр ей изменял. Это было не так просто узнать, ведь интерес к личной жизни Бахтияра мог привлечь всеобщее внимание, и для этого он позвал к себе Содию и сказал:
- Отправьте за Бахтияром одну из верных вам девушек-воительниц-амазонок, чтобы она присматривала за ним!
- Почему, мой дорогой, что происходит? — удивленно спросила Содия.
- Я думаю, что меня предал Бахтияр, и я хочу расследовать это дело именно потому, что не уверен в нем! - натянуто ответила Тахмира.
- Хорошо! - сказала Содия и вышла вслед за Бахтияром, верной ей девушкой-амазонкой по имени Дельшад[307]. Делшад, которого Содия послал за Бахтияром, вскоре отправился к своему Шапуру и узнал о романе с дочерью, а потом пришел и рассказал все Содии. Зная ситуацию, Содия поспешно подошла к Тахмире, вошла и сказала:
- Не волнуйся, он встречается с дочерью Шапура Валан! Услышав имя Валана, Тахмира нахмурила брови и спросила:
- Какая Валан, дочь Шапура Валан?
- Так и есть, дочь Шапура Валан! Поэтому бояться нечего, ведь признаков измены нет! - Содия вздохнула с облегчением. Сколько бы Валан ни слышал ее имя, принцесса наедалась и хотела пока сохранить это дело в секрете. Зная, что его план сработал, Хосров обрадовался, потому что тоже был влюблен в Валана и надеялся, что Валан не полюбит Бахтияра. Валан же принял решение, сначала не увидев Бахтияр, но потом, увидев ее, влюбился и скрывал это ото всех. Она всегда хотела иметь романтическое приключение с этим красивым и красивым мальчиком, даже на короткое время. Думая, что Рустам не придет, Шапур, Кавус и Хосров хотели напасть на царицу с войсками, находившимися под их командованием, и победить его, и свергнуть с престола. Но все думали об одном вопросе, кто будет правителем на ее месте после свержения царицы - Шапур, глава тохаров, Хосров, глава аланов, или Кавус. А тут Хосров, хитрый человек, который в любом деле убьет двух зайцев одним выстрелом: если он свергнет Тахмиру, он хотел сам взойти на престол, жениться на Валан, а царицу сделать своей наложницей. Тахмира, которая, казалось, чувствовала это, отправилась к своему верному другу и союзнику Бевараспу и попросила его поддержать его в любом военном деле, которое может возникнуть.