Околозима

Вот бы направить ее энтузиазм на благие цели! Даже лень объяснять, насколько неправильно она меня поняла, поэтому молча открыл калитку. Девушка, повинуясь моему жесту, радостно забежала туда. Вздохнув, подобрал ее зонтик и вошел следом. Девочка-сталкер не теряла времени даром, активно вертя головой и рассматривая обстановку внутреннего двора — по большей части пустой газон. Весь реквизит давно убран — любовь к чистоте и порядку не чужда ни мне, ни Хэруки.

Немного отодвинув нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу девушку, отпер дверь, втолкнул ее внутрь, зашел следом. Ехидно улыбнувшись кромешной тьме, издал фирменный горловой скрежет из «Проклятия». Девочка не подвела, завизжав и прижавшись ко мне. Ладно, достаточно.

Щелкнул выключателем и велел:

— Сейчас иди в ванную, погрейся. Я пока заварю чаю и найду для тебя сменные вещи. Как ты правильно заметила, я принадлежу Хэруки, поэтому греть тебя своим телом не стану, хоть ты и симпатичная, — Объяснил я, мягко отстраняя девушку от себя.

На ее лице промелькнула целая гамма чувств, потом она покраснела и кивнула:

— Угу…

— Пойдем, покажу тебе, — Разувшись и повесив на крючок плащ, дождался, пока она сделает то же самое, провел через зал к двери в ванную, включил свет, втолкнул девочку туда.

— Одзава-сама, не закрывайте, пожалуйста, дверь! — Попросила она, — В этом доме мне немного не по себе, — Поежилась она.

Хохотнув, кивнул и пошел на кухню, где включил чайник — мы с Хэруки проводим в этом доме изрядно времени, поэтому в нем есть все необходимое — от еды до бытовой химии и запасной одежды. Полноценная база!

Слушая шум воды и успешно подавляя низменное желание пойти подглядеть, отправился наверх. Зарывшись в шкаф, достал запаянное в пакет кигуруми-тигренка — девушка крупнее Хэруки, поэтому другие вещи на нее просто не налезут. Да и мило же! Если ей не понравится, предложу альтернативу в виде футболки с Гандамом и старых треников. История появления нескольких кигуруми в доме проста — мы с лучшей девочкой время от времени играем в ролевые игры. Нет, не такие, как Phantasy Star.

Спустившись вниз, не заглядывая в открытый дверной проем ванной, закинул туда кигуруми:

— Одень пока вот это! А мне давай мокрую одежду, брошу в сушилку!

В подвале такая есть.

Девушка закрыла воду, прошлепала босыми ножками по кафелю и протянула мне ком вещей, высунув из проема тонкую ручку и немного плечика.

— Ага! — Подтвердил я получение, глядя на аккуратно уложенные поверх темной блузки пошлые черно-фиолетовые трусики-стринги, украшенные бабочкой. Во даёт!

***

— Я видела такие пижамки в торговом центре, но даже не предполагала, что они такие уютные! — Появившись на кухне, заявил тигренок, поигрывая хвостиком.

— Можешь оставить себе, — Невольно улыбнулся я. А фигурка у девочки-сталкера ничего такая. Может, все-таки немного погреть ее? Шутка! — Это называется «кигуруми», и их появление в этом мире — моих рук дело!

— Кяя! — Схватилась девочка за щечки, — Как и ожидалось от Одзавы-самы — в своей доброте он позаботился, чтобы людям было тепло и удобно даже во сне!

Вообще про это не думал!

— Присаживайся, — Вздохнув, предложил я.

Девочка села, я пододвинул ей чашку чая и тарелку с печеньками. Она аккуратно, слово величайшую ценность на планете, взяла чашку, понюхала и блаженно зажмурилась:

— Чай Одзавы-самы специально для меня… — Восхищенно выдохнула она, и, порозовев щечками, отпила глоточек, — Это — лучший чай в мире! — Похвалила уже нормальным голосом и добавила очередную жуть: — Я постараюсь не ходить в туалет как можно дольше, чтобы эта пропитанная величием Одзавы-самы жидкость как можно дольше оставалась во мне!

Жесть! Блин, а я ведь сейчас успешно откармливаю ее психоз, делая только хуже. По-хорошему стоило бы от нее сбежать и наябедничать бате. Ага, и в итоге несчастный полуброшенный родителями-трудоголиками ребенок выхватит проблем. В таких запущенных случаях японская психиатрия становится исключительно карательной. Ладно, будем надеяться, что еще не все потеряно — аниме учит нас, что добром можно вылечить кого угодно и что угодно.

В животе девочки заурчало, она смущенно отвела доселе устремленный мне куда-то в район подбородка взгляд — не смеет смотреть в глаза?

— У меня есть лапша быстрого приготовления, будешь? — Спросил я ее, забуриваясь в шкафчик, — Извини, ничего лучшего в этом доме сейчас нет.

Мы с Хэруки иногда тут кашеварим, но смысл держать полный холодильник?

— Я с радостью и почтением приму из рук Одзавы-самы все, что угодно! — Ожидаемо ответила она.

Заварил лапшерак, уселся обратно и спросил:

— Итак, Курой-сан, чем ты занимаешься, кроме слежки за мной?

Сталкерша дернулась и восхищенно выдохнула:

— Одзава-сама сразу же запомнил мою фамилию! Как и ожидалось от гения — помнить даже настолько незначительные вещи!

А может она просто издевается?! Пока я искал подвох, девушка начала рассказывать о своем досуге:

— Пересматриваю выпуски новостей с Одзавой-самой, пересматриваю «Проклятие», снятое божественным Одзавой-самой, хожу на «Проклятие» в кинотеатр — ходила уже тридцать девять раз! — Похвасталась она. Жесть! Девочка продолжила: — Перечитываю номера Jump’a со «Звездными вратами» и выкинутые Одзавой-самой фрагменты рукописей. И все это под восхитительные песни Одзавы-самы!

Девочка покраснела, тяжело задышала, облизнула губки, и:

— А недавно я нашла в мусоре сломанную зубную щетку Одзавы-самы, и теперь каждый день…

— Стоп!!! Даже слышать не хочу!!! — Схватился я за голову.

Чашка разбилась, чай разлился по ламинату, девочка бухнулась в позу «большой сорян», с хорошо различимым стуком ударившись лбом о пол:

— Простите, Одзава-сама!!! Я позволила себе слишком много!!!

— Не делай так, бака! Что я буду делать, если ты расшибешь себе голову?!

Девочка подняла на меня взгляд, и, игнорируя стекающую из небольшого рассечения на лбу струйку крови, мило улыбнулась:

— Не волнуйтесь, Одзава-сама, у меня крепкая голова!

Сглотнув вставший в горле ком, представил, как она лежит на «вязках» в полутемной, покрытой кафелем тесной коморке, корчась от галоперидоловых судорог и роняет слюну, таращась в потолок пустыми глазами. Все, теперь я не могу тебя бросить! Гордишься собой!?

Встав, поднял девочку, отвел в ванную, промыл ранку перекисью и не без удовольствия залепил пластырем крест-накрест. Курой-сан жалко, но выглядит умилительно-анимешно! Вернувшись на кухню, усадил ее за стол, выдал лапшерак и палочки, приказав:

— Пока не доешь, не дергайся!

— Слушаюсь, Одзава-сама! Итатакимас!

Убрал осколки, вытер пол, сел напротив. Какой похвальный аппетит. Даже спрашивать не буду, регулярно ли она питается — и так очевидно, что весь вечер (а уже половина одиннадцатого!) она простояла где-то около моего дома. Под дождем, мать твою!

— Значит так, — Принял я решение, — Ты — полностью провалилась в качестве моей «незримой и неслышимой тени».

Девочка покраснела, посмурнела, но, верная полученному приказу, продолжила кушать.

— Посему я запрещаю тебе следить за мной в школе и на улице.

Слезинка упала в лапшу, девушка шмыгнула носом, заодно втянув лапшинку ртом.

— Запрещаю тебе копаться в моем мусоре!

Слезки закапали чаще.

— Приказываю уничтожить весь найденный до этого мусор!

Героическим усилием Курой-сан заглотила оставшуюся лапшу и жалобно протянула сквозь слезы:

— Одзава-сама, пожалуйста, могу я сохранить алтарь? Это кигуруми просто идеально подойдет к нему!

Какой, бл*дь, еще алтарь?!! Ты что, Хельга Патаки?!

— Отказано! — Я был непреклонен, — Это — пижама, а не религиозный атрибут! Можешь в ней ходить по дому и спать, но не более! Да я даже выдам тебе еще одну, чтобы тебе не пришлось месяцами спать в одной и той же провонявшей по́том! — Попытался я сработать на опережение.

— Одзава-сама, это грубо! Я все еще девушка, и для меня обвинения в нечистоплотности очень обидны! — Надулась она.