Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 18



– Как-то не по-соседски: вы тут уже давно, а мы так и не познакомились.

Старик посмотрел на него изучающе, ловко слез с крыши, сел на новую лавку, которую смастерил накануне, и пригласил:

– Проходите, сосед, не стесняйтесь.

Иван открыл калитку, прошёл во двор и представился, подойдя ближе:

– Меня Иваном звать.

– Присядьте, Иван. Меня Саид. Дед Саид.

– О! Саид! Как в кино! «Откуда взялся, Саид?» – «Стреляли!» С юга приехали?

– Стреляли уже давно. Теперь мир и покой. Из Минска я. Давно тут живу.

– Навели такую красоту. Один. Почему дети, внуки не помогают?

– Нет у меня никого. Были. Жена ушла. На тот свет. В прошлом году. Есть сыновья… Были… Там уже невестки… Во мне не нуждаются… Потерял я всех. А дочку мне Господь не дал.

– Понятно. С невестками сложно, – ответил Иван задумчиво и с грустью в глазах. Затем поднял голову и бодро добавил: – У меня такая же фигня, почему я и убегаю сюда. Как начнут собачиться жена с невесткой, хоть ты в петлю… Потому и убегаю от греха подальше.

– Молодёжь другая сегодня: почтения нет к старшим. Ни к своим, ни к чужим.

– Я тоже в Минске живу. А тут дом предков. Их уже нет в живых. Приезжаю, ухаживаю за могилой. Зимой, правда, редко приезжаю, а летом постоянно. Скоро на пенсию, тогда совсем перееду. Так что будем соседями постоянными.

– Как помру, мои тоже приедут. Ухаживать. Мёртвых родителей больше любят дети.

– Мы жили нормально. Ругались, конечно. А кто не ругается?

– Мёртвые не ругаются.

– Как вам тут, Саид, нравится?

– Нравится. Природа. Свежий воздух. Да и кладбище рядом. Готовлюсь. Чтобы невесткам не пришлось далеко… Как помру.

– С вашим здоровьем помирать-то нелегко, Саид. Видел я, как вы по крыше бегаете. Не всякий молодой может так.

– Помирают не только больные. Потерявшиеся тоже помирают. От ненужности.

– А с соседями уже познакомились?

– Зачем трогать? У меня своя печаль, у них своя…

– Вы нас удивили, дед Саид! Как молодой. По крыше. Один. За пару месяцев… такое отгрохали!..

– Ты посиди, Иван, я щас.

Саид поднялся, быстрым шагом вошёл в дом и появился обратно с курительной трубкой в руках, на ходу набивая её табаком.

– Вы ещё и курите?! – спросил с немалым удивлением Иван и посмотрел на Саида округлёнными глазами.

– А почему нет? Мне уже лезгинку танцевать нет надобности. Мечтал. На свадьбе внука танцевать. Уже напрасно, – произнёс Саид спокойно, закурил трубку, выпустил из лёгких обильный дым и продолжил: – В жизни у меня осталось только три удовольствия: покушать вкусно, поспать сладко и покурить крепко. Всё остальное позади, в прошлом: и любовь, и песни, и танцы.

– Образуется ещё, Саид. Потанцуете.

– Потерял я веру в добро, Иван. Зло идёт от невежества. Надежды не осталось. А без надежды жизнь теряет смысл.

– Не печальтесь, Саид. Даст бог, образуется.

– И в Бога уже не верю. Нет его. Если бы он был, меня бы не было здесь.

– Ты, наверное, мусульманин? У тебя же Аллах?

– Какой я уже мусульманин! Наукой замусорена голова. В трёх институтах накачивали атеизмом. Потерял я Аллаха и Бога не нашёл. И в людях разочаровался.

– Ну-у-у, так нельзя жить, Саид. Без Бога! Без людей!



– Бес поселился в людях. Шайтан! Сердце разбито, в душе пустота. Смотришь на мир и не знаешь, чего от тебя хотят. Ты ещё жив, но как будто умер. Пустота и одиночество. Человечество ушло в виртуальный мир. Живых людей не видят, не замечают вокруг.

– Что же у вас такое случилось, Саид, что вы так? Ко всем? Ко всему?

– Сгорел я. Как свеча. Светил всем и сгорел. Выбросили меня, как использованный…

Деревня Войтовка расположена в десяти минутах езды от Дзержинска и в тридцати – от Минска. Автобусы сюда не ходят. Современные дома, окружающие деревню со всех сторон, заселяются приезжающими из Минска в выходные дни новыми хозяевами и напоминают новомодный стиль жизни. Аборигены деревни в количестве шести или восьми голов живут между случайными заработками от нынешних хозяев и пьянками до последней копейки. Два раза в неделю в деревне случается нечто вроде праздника, когда приезжает автолавка с просроченными продуктами и жители успевают перекинуться последними новостями о погоде, политике и здоровье соседей. Однообразно, тихо, спокойно вдали от городской суеты. Всё как всегда. Но на этот раз случилось событие, которое перевернуло жизнь Саида и о котором я должен вам рассказать.

Дед Саид купил макароны, сахар, хлеб и уже шёл домой, как за спиной услышал, что женский голос спрашивает про него. Саид обернулся. Несколько удивлённые соседи указали на него, и женщина подошла к нему. Элегантно одетая в красное пальто стройная молодая женщина пристально смотрела на Саида и улыбалась. Её длинные чёрные волосы, выразительные карие глаза показались Саиду знакомыми, родными, но он не успел и подумать об этом, как молодая привела его в чувство своим звонким и красивым голосом:

– Здравствуйте! Вы Саид? Саид Алиев?

– Точно так. Чем обязан? – ответил машинально Саид, а сам всё думал: «Какой знакомый голос! Какие знакомые черты лица! И глаза! Где же я их мог видеть?»

– Поговорить надо с вами. Где мы можем?

– Ну не на улице же! Пойдёмте ко мне домой. Я тут недалеко живу. Во-о-он там! Красная крыша, – указал вытянутой рукой Саид на дом вдали.

– Поедем на машине. Садитесь. – Женщина показала на красную машину, стоящую позади на обочине.

Саид послушно забрался в машину и всё думал о своём: «Где же я её мог видеть?» – но, не вспомнив ничего, спросил:

– Вы из исполкома? Я уже подготовил бумаги. На регистрацию.

– Нет, я по другому вопросу.

– Хорошо. Расскажете. Надеюсь, вы не из милиции.

– А что, с милицией у вас проблемы?

– Да нет у меня проблем с милицией, это невестка создаёт мне проблемы, как только появляюсь я в своём доме. Это я на свою голову пригласил их жить со мной. Доброе дело сделал, называется, – сказав эти слова с горечью в голосе, Саид отвернулся, чтобы не было видно предательски выступивших на глазах капель.

Тем временем они подъехали к дому Саида. Он вышел из машины, открыл калитку и пригласил гостью в дом.

– Проходите. У меня не совсем порядок тут. Мебель привезли вчера. Разбираюсь. Садитесь сюда.

Саид подвинул стул к столу, чтобы гостье было удобно сидеть.

– Спасибо. Вы тоже сядьте.

– Конечно-конечно, – сказал он, сел напротив знакомых глаз и опять стал лихорадочно вспоминать, где же он мог видеть эти глаза, эту улыбку, это до боли знакомое лицо.

– Я вас совсем другим представляла. На фотографиях вы моложе. Улыбаетесь.

– Был. И весёлый был, и молодой. Всё осталось там, в прошлой жизни. Теперь нет у меня причины для радости.

– Мама рассказывала, что вы всегда жизнерадостный такой.

– Мама? Меня?.. Откуда она меня знает?

– Саид… Вы только спокойно… Только не волнуйтесь.

– Хорошо. Постараюсь.

– С сердцем у вас всё в порядке?

– Стучит ровно вроде. Вы доктор?

– Да, я врач. Но дело не в этом. Я по другому вопросу.

– По какому? Не томите.

– Саид. Саид Алиевич, я ваша дочь!..

Дорогой мой читатель, на этом месте я должен прервать свой рассказ и перенести вас мысленно лет на тридцать пять – сорок назад в нашу большую Советскую страну, где люди были добрее, счастливее, романтичнее. Представьте себе небольшой, но бурно развивающийся город недалеко от Минска. Своему развитию город был обязан заводу БелАЗ, который выпускал большие – очень большие – самосвалы для работы в карьерах по добыче угля, железной руды, алмазов, других полезных ископаемых. В те годы в стране бурно развивалась добывающая отрасль, для неё требовалось всё больше карьерной техники, и завод расширялся, увеличивая выпуск самосвалов. Завод нуждался в квалифицированных кадрах, и туда направлялись специалисты разных профессий, разных национальностей со всего Советского Союза, а завод получал комплектующие материалы и узлы тоже со всего Союза.