Зоопарк подсадных уток

– И кто знает, что вы сегодня собирались вернуться домой позже, чем обычно? – осведомился Егор.

– Не знаю, – пожала плечами Кира. – Аллочка – мы с ней вместе работаем, – она вдруг смущенно заулыбалась. – Ну, не знаю, вроде бы, больше никто.

– Да, – протянул Егор задумчиво, – дело тут, кажется, нечисто. Вам есть у кого переночевать: родственники или подруги?

– Не знаю, – пожала плечами Кира. – Близких подруг нет. У нас в семье не принято ни с кем поддерживать панибратские отношения. А родственники, даже не знаю, как-то не хочется их беспокоить.

– На то они и родственники, чтобы их беспокоить, – философски заметил Егор.

– Только не мои, – отрезала Кира. – Загружать друг друга своими проблемами у нас тоже не принято.

– Ну и семейка у вас, – фыркнул Егор.

– Семья как семья, – оскорбилась Кира, – ничего сверхъестественного.

– Ну не знаю, не знаю. – Егор взъерошил коротко стриженные волосы. – Ну, поехали тогда ко мне, что ли.

– Как вы себе это представляете? – возмутилась Кира.

– Да обыкновенно, – хмыкнул Егор. – Обещаю: приставать к вам я не буду.

– Да я не об этом, – отмахнулась Кира и тут же густо покраснела, осознав двусмысленность своих слов. – Я имею в виду: как я все это оставлю? – и она обвела рукой кухню, напоминавшую экспозицию «Последний день Помпеи».

– А что, тут можно еще что-нибудь сделать? – спросил Егор, иронично выделив слово «еще». Хуже вашей квартире уже не будет. Давайте, собирайтесь: зубную щетку, какую-нибудь одежду, что там вам еще нужно. Я тут подожду, – и он отвернулся к открытому окну.

– И вам не страшно приглашать к себе в дом совершенно незнакомую девушку с явно психическим отклонением? – язвительно осведомилась Кира.

– Нет, напротив, даже любопытно, – хмыкнул Егор.

– Ну, смотри, ты сам напросился, – Кира еще потопталась в нерешительности и двинула в комнату.

Спальня почти не пострадала, только светлый ковер на полу был затоптан грязными ботинками пожарных. Кира распахнула дверцы шкафа, быстро схватила первый попавшийся в руки свитер, черные джинсы и чистое белье. Швырнув одежду на кровать, она сходила в ванную за зубной щеткой, взяла пакет и начала ожесточенно запихивать туда вещи, стараясь не думать о произошедшем.

Кирина мать всегда великолепно владела собой, была выдержана и хладнокровна. Долгое время Кира думала, что у мамы просто такой характер, но мать объяснила, что человек прежде всего должен учиться владеть своими эмоциями. Следуя маминым урокам, Кира глубоко вдохнула, сосчитала до десяти, так же медленно выдохнула и спросила у себя: «А не расстроиться ли мне?» Как обычно, от самой формулировки этого вопроса Кира глупо захихикала, и все показалось не таким уж страшным.

Взяв пакет и сумочку, Кира вышла из спальни и наткнулась на переминающегося с ноги на ногу Егора.

– А я уже думал, что ты уснула, – иронично произнес он и перехватил пакет с вещами. – Ну что, готова?

– Кажется, – прошептала Кира, на которую вдруг опять нахлынул испуг, опутывая скользкими черными щупальцами.

– Крестись, если кажется, – хмыкнул Егор и потянул Киру к двери.

Дорогу до дома Егора Кира не запомнила. Она сидела, откинув голову на спинку сиденья, и пыталась собрать воедино свои мысли, которые почему-то предательски расползались в разные стороны, как дождевые черви. Ее вывел из размышлений голос Егора, который произнес: «Мы прибыли!» Оглядевшись по сторонам, Кира увидела большой серый дом, песочницу во дворе и облезлые, исхлестанные дождями лавочки у подъезда. Стены в подъезде красились, очевидно, еще до революции; почтовые ящики на стенах «радовали» глаз оторванными дверцами.

– Прошу! – Егор отпер дверь. – Осматривайся, а я пока ванну налью. Моя бабушка говорит, что вода смывает все беды и невзгоды.

– Было бы хорошо, если бы все было так просто, – вздохнула Кира. Она положила сумку и пакет на полочку для обуви и огляделась по сторонам. Квартира выглядела на удивление уютной и ухоженной, хотя сразу было видно, что доходы у Егора не ахти: на полу не паркет, а линолеум и мебель хоть и новая, но недорогая. Все просто, сдержанно, ничего лишнего. Единственной дорогой вещью был роскошный плазменный телевизор, занимавший добрую часть зала, служившего, по всей видимости, так же и спальней, поскольку других комнат в квартире не наблюдалось.

– Ну все, ванная готова, можешь идти! – от громкого голоса Егора Кира испуганно вздрогнула. – Полотенце на крючке, шампунь и мыло найдешь.

– Спасибо, – вдруг смутилась Кира и бочком протиснулась мимо Егора.

– Я пока ужин приготовлю! – крикнул Егор, уже удалившийся в кухню. – Ты что обычно ешь на ужин?

– Я? – Кира смущенно задумалась. – Йогурт или кефир.

– Естественно, обезжиренный, – Егор выглянул из кухни, натягивая через голову огромный хлопчатобумажный фартук в желто-коричневую клетку, увидев который, Кира хмыкнула и подтвердила, что, естественно, обезжиренный.

– Что ты смеешься? – насупился Егор. – Я, по-твоему, должен обляпать свои парадно-выходные штаны? И потом, этот фартук мне сшила бабушка.

– А, ну раз бабушка, тогда конечно, – кивнула головой Кира и ретировалась в ванную.

Ванная была самая обыкновенная – белый кафель на стенах, коричневый на полу. Ванна задернута полиэтиленовой шторкой, на полочке возле зеркала – кусок мыла, шампунь, бритва и одеколон. – Да уж, – констатировала Кира, – никаких пенок, и даже морской соли нет.

Но горячая вода, наполнявшая до краев белую эмалированную ванну, так притягивала. После всех сегодняшних происшествий Киру внезапно начал бить озноб, и ей до жути захотелось лечь в эту манящую горячую воду. Быстро сняв одежду, с ног до головы покрываясь мурашками, Кира встала в ванну, помедлила несколько секунд и, задержав дыхание, как перед долгим заплывом, с головой ушла в обжигающую воду. Она взяла с полочки шампунь, выдавила немного на ладонь, понюхала – пахло терпко, но приятно. Кира вымыла голову, быстренько намылилась, ловко соорудила из полотенца валик, подсунула его себе под голову и расслабилась: теперь можно было полежать несколько минут, пока вода не остыла. На нее накатила какая-то расслабленность, пережитый стресс, очевидно, не прошел даром, и сейчас больше всего хотелось просто лежать в теплой воде и ни о чем не думать.

Минут через пятнадцать Кира услышала деликатный стук в дверь.

– Эй, ты там не утонула? – дверь приоткрылась, и в небольшую щель просунулась рука Егора с черным байковым халатом.

– Я сейчас выхожу! – пискнула смущенная Кира, замотавшись в полотенце, высунулась из ванны и подхватила халат.

– Извини, халат мой, другого нет. Но он чистый! – крикнул Егор из-за двери. – Ужин готов!

– Я быстро! – отозвалась Кира. Она надела теплый, мягкий халат и, нагнув голову, понюхала воротник – пахло мужской туалетной водой и чуть-чуть табаком. Нацепив тапочки на голые ступни, Кира немного подумала, стоит ли разматывать полотенце с головы. Решив, что сойдет и так, она побрела на кухню. Егор все в том же фартуке с лопаточкой в руке стоял около скворчащей на плите сковороды.

– Ты что, не наелся? – округлила глаза Кира.

– Ты же не дала мне доужинать, – парировал Егор. – А на плохой аппетит я никогда не жаловался.

– Я буду только чай, – поспешно сказала Кира, усаживаясь за стол.

– Как хочешь! – пожал плечами Егор, выкладывая на свою тарелку огромных размеров отбивную и щедро сдабривая ее кетчупом и майонезом. Кира, тихонько оглядываясь по сторонам, рассматривала кухню. Большое окно закрывали аскетичные жалюзи. Белая плита, такой же холодильник и стиральная машина. Самый простой кухонный гарнитур «под дерево». Шлифованный овальный стол, не накрытый скатертью, четыре табурета, сахарница и солонка посредине стола.

Чай – обжигающе-горячий, крепкий, был налит в большие толстостенные кружки с надписью «Nescafe», а не в привычные Кире маленькие изящные чашечки из настоящего фарфора. К чаю Егор поставил на стол плетеную корзинку с золотистыми, поджаристыми ватрушками с творогом («Бабушка пекла», – подумала Кира), и стеклянную вазочку на высокой тонкой ножке с шоколадными конфетами.