Страница 45 из 76
Иван Яковлевич посмотрел на сумку. Красивая, кожаная, дорогая, должно быть.
— Пап, отдашь потом мне сумку, мне как раз на лекции тетради да учебники таскать. — Выпучила глаза Валька, как у кота из Шрека.
— Забирай. Стой. Не забирай. Я её завтра Дворжецкому покажу, пусть десяток таких же сделает и тебе и Малгожате и матери. Ну и подругам каким на Новый Год подаришь. Ты, же писала, что у вас там три подруги образовалось.
— Ой, пап, спасибо. Холодно тут, — Убежала.
Брехт открыл сумку. Бандероли, надо полагать, посмотрел адрес. Из Нью-Йорка в Шанхай. Ну, раз из Нью-Йорка, то должно быть от Васьки Блюхера.
Иван Яковлевич хотел сразу разорвать конверт один, но тут в прихожей появилась жена и головой покачала.
— Ладно, ладно. Умываюсь, переодеваюсь, в тапочки обуваюсь и на кухню отправляюсь. Письма от Васьки пришли. Из Нью-Йорка. Понял. Говорю же. Потом.
Ох, горячие, ароматные, жёлтенькие блинчики с корицей, так никто кроме принцесс делать не умеет. Их там, в принцесской школе, такие блинчики делать учат.
Ел, обжигаясь, блинчики Иван Яковлевич, но сумка с двумя пакетами, хоть и была за спиной, стояла перед глазами, потому, как только обед закончился, и семейство приступило к приготовлению рождественского угощения, Брехт схватил сумку и закрылся в кабинете. Шпагат проклятый не хотел никак рваться и, скрипя зубами, пришлось комбригу идти на кухню за ножом. Ну, дальше проще. В первом пакете были чертежи. Много чертежей. Брехт их мельком пролистал. Это была летающая лодка на поплавках. Самолёт назывался — S-42 Clipper. И чего? Клипер, блин. Хорошо это или плохо. Это здоровущий самолёт с четырьмя моторами, расположенными над фюзеляжем. Моноплан. Пассажирский самолёт. Дальность две с половиной тысячи миль. Получается, где-то около четырёх тысяч километров. Прилично. Всё было на английском и Брехт точно не авиастроитель, потому плюнул и положил документы назад в коричневый пакет.
Вскрыл второй. Там всё то же самое — чертежи, на этот раз вертолёта. Вот, это уже интересней. Пока СССР в этом вопросе явно отстаёт. У нас сейчас вертолётами никто не занимается. Проект назывался, судя по спецификации — VS-300. С — это, наверное, Сикорский. Цифра 300 ни о чём не говорила. Брехт посмотрел общий вид. Хрень полная. Такой и он мог придумать. Всё дело ведь в винте? В винтах? Ну, и чего тут над спецификацией написано: «одновинтовой схемы, с автоматом перекоса». Нет. Даже лезть не стоит. Кто там у нас корифеи по вертолётам — Миль и Яковлев. Пусть у них голова и болит. Вот вам ребята подсказка, творите дальше.
И что, Васька даже письма не прислал? Ни чего себе. Иван Яковлевич перетряхнул все бумажки по-новой, нет. Вернулся к сумке. Должно быть письмо. Ну, слава Богу. Оно было в ремешке сумки. Видно было, что зашивали вручную. Вспорол ремень Брехт, достал. Совсем коротенькая весточка. Васька писал, что добрался со всей семьёй благополучно, а вот в Калифорнии подхватили все грипп и еле выжили. Только через месяц добрались до Нью-Йорка и ещё неделю разыскивали этого Сикорского. Устроился Васька на фирму «Sikorsky Aero Engineering Corporation» лётчиком испытателем и неделю присматривался к фирме. Дела у Игоря Ивановича шли не очень. Все служащие рассказывают историю, что когда фирма совсем разорилась, то на неё устроился работать сам Рахманинов — занимая должность вице-президента, и он дал Сикорскому на поправку дел пять тысяч долларов. Сейчас Рахманинов уже не работает. И дела у фирмы не шибко, но идут. Сводят концы с концами. Васька предложил взять его в долю и обещал вложить в предприятия пятьдесят тысяч долларов. Что Сикорский с радостью принял, и теперь Васька не только пилот-испытатель, но и вице-президент фирмы. Живёт он в соседнем с Сикорским доме двухэтажном в пригороде Нью-Йорка. У того целая куча детей. Четыре мальчика и дочь студентка, а ещё с ним живут две его сестры. Ходят по воскресеньям в гости друг к другу.
В конце Васька спрашивал, как его родные.
А как родные. Всё, как и в Реальной Истории. Глафире дали десять лет за недонесение, а детей отдали в детские дома. Но Брехт сумел за солидную взятку узнать новые фамилии и девочки и мальчика, и сейчас готовил акцию по их изъятию. Двух первых жён Блюхера расстреляли. А Павел — который брат? А Павла больше нет. Зато в авиационной эскадрильи у Брехта в бригаде служит капитан Иван Павлов. Сердитый лысый дядька с будёновскими усами и со шрамом на щеке. Даже если сильно присматриваться узнать в нём младшего Блюхера проблематично.
Стоять. Бояться. Вот же замечательный способ отдать портфель фон Манштейна в нужные руки. Отдать эти чертежи самолёта и вертолёта Льву Захаровичу Мехлису, который скоро приедет и заодно портфель. Моя, типа, хата с краю. Это Васька Блюхер прислал.
«Так ты поддерживаешь связь с врагом народа»? — нахмурится Мехлис.
«А он враг народа»?
«Он — перебежчик, значит, враг вражеский»!
«Он разведчик. И в ваших интересах, Лев Захарович, официально сделать его таким разведчиком. Передать его документы в НКВД и звание специальное присвоить с псевдонимом. Чтобы никто не догадался, например — «Чингисхан». Он работает у одного из ведущих авиаконструкторов мира, и сможет и впредь добывать нам чертежи самый передовых самолётов. А ещё как-то умудрился и немецкие бумаги купить. Наверное, его надо наградить, а то ведь он обидится и не будет больше чертежи и документы пересылать»?
«А связь»?
«А связь через меня»!
«Подумаю. Давай сюда портфель и чертежи».
Ну, как-то так.