Страница 41 из 76
Но это полбеды. 24 ноября 1938 года Николай Иванович Ежов был освобождён от обязанностей Народного Комиссара Внутренних Дел с сохранением за ним должности секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Комиссии партийного контроля. Преемником Ежова стал назначенный в НКВД с поста Первого секретаря ЦК Компартии Грузинской ССР Лаврентий Павлович Берия. … «который с конца сентября 1938 года по январь 1939 года провёл широкомасштабные аресты людей Ежова в НКВД, прокуратуре и судах». Чистки идут по всей стране, и Приморье просто бурлит. Хорошо Брехт успел забрать Вальтера Ивана Яковлевича в бригаду к себе, он теперь полковой комиссар в отдельном полку имени товарища Сталина, приданного 9-й мотобронетанковой бригаде. Три прямоугольные шпалы у человека. Настоящий полковник. В прошлом году институт комиссаров был восстановлен в Красной Армии в полном объёме. Опять двоевластие.
Есть ещё события, что отвлекают начальство от помощи комбригу. 15 декабря 1938 года, то есть пять дней назад, погиб при испытании нового истребителя «И-180» Валерий Павлович Чкалов, советский лётчик–испытатель. Герой Советского Союза, который разработал ряд новых фигур высшего пилотажа, совершил беспосадочные перелёты Москва — остров Удд (Дальний Восток) и Москва — Северный полюс — Ванкувер (США) вместе с Байдуковым и Беляковым. Брехт про гибель лётчика помнил, но число, да даже месяц, точно не знал. Знал, что в конце года, и ничего предпринять не мог. Тем более что и не знаком с ним был. А вот Рычагов улетел в Москву на похороны, и завис там. Некого тревожить новыми рациями.
Ничего, вернётся, время есть. Учёба на выкупленных Брехтом лично шести рациях идёт. Особо больше, пока не освоят их все будущие пользователи, и не надо. Две стоят на самолётах, две на танках и две на грузовиках. Должны к войне успеть. Полгода ещё впереди.
Есть ещё, чем похвастать. Тот проект, с переделкой двенадцати броневиков БА-6М в «Истребитель танков» полностью в металле воплощён. Вместо коротышей в броневик воткнули ствол от нормальной сорокопятки длинной в 46 калибров. Убрали с броневиков пулемёты, вернее пулемёт один убрали и только один курсовой оставили, пехоту вражескую гонять, убрали крышку башенки, убрали с этой башенки вниз бензобак. Двигательный отсек изолировали от боевого отделения перегородкой с использованием листового асбеста. Поставили топливный, водяной и масленые насосы, заменили карбюратор и приделали нагнетатель, собранный по образцу мерседесовского. В результате всех этих усовершенствований движок ГАЗ-А на бензине с добавлением спирта из сорока сильного приобрёл мощность почти в восемьдесят лошадок. Всё равно хрень, но машина после облегчения и с таким движком, и новыми колёсами большего диаметра стала гораздо резвее. Сейчас экипажи учатся стрелять с коротких остановок. Двигаешься. Увидел цель. Встал. Произвёл один выстрел и вильнул в сторону, не дожидаясь, пока ответка прилетит.
Долго думал Иван Яковлевич, что со стволами делать снятыми с броневиков. Для пушек заказали новые, списав, как изношенные, и они уже пришли из Ленинграда, а двенадцать коротких стволов зависло. Вот, когда из Ленинграда пришли стволы, Брехт и вспомнил, как в Ленинграде был в музее, и там видел переделанную сорокопятку. Там во время войны оказалась куча стволов без лафета, и инженеры придумали упрощённый донельзя лафет, пушка стала называться «Ленинградка». Но такую делать не стали. Брехт от этой мысли, когда рисовал лафет, отказался, вдруг вспомнил другую экскурсию в Ленинграде. Был на крейсере «Аврора» и там стоит 47-мм пушка Гочкиса. На треноге такой. Вот такой лафет и забабахали и поставили их по три штуки на автомобили ЯГ-10. Забронировали один борт противопульной восьмимиллиметровой бронёй и поехали испытывать. Тесновато, получилось. Пожадничал, нужно было две пушки делать в кузове, но чуть нарастили длину кузова и снова испытали. Вундервафля самая настоящая. Подкатил, бахнул несколько раз и ходу. Неубиваемая вещь. Снаряды использовали картечные: 53-Щ-240 — снаряжённые маленькими свинцовыми шариками для поражения пехоты. Скорострельность пятнадцать выстрелов в минуту у пушки, а у всей установки за сорок. Сорок выстрелов в минуту! Назвали эти четыре агрегата — СП-1, что расшифровывается, как «Смерть пехоте».
На базе одного грузовика ЯГ-12 сделали БТР. Поставили в качестве орудия пушку «Эрликон», в отсек помещаются довольно свободно двенадцать человек с полным вооружением. Обшили всё это, как и хотели, многослойной бронёй. Конечно не тот БТР, что будет в будущем. Но это первый нормальный БТР в СССР, а не те чудовища, что пытались конструктора делать на базе танка Т-26. Не ящик, читай — металлический гроб, торчащий над землёй на три метра и пробиваемый любым крупнокалиберным пулемётом. Здесь всё очень низко, как на настоящем БТРе. И броня оказалась действенной, свободно держала не только крупнокалиберный пулемёт, но и снаряд от 37 миллиметровой пушки, и даже, если не с пистолетного выстрела, то и снаряд из сорокопятки её не пробивал.
Так что, благодушному настроению было, откуда браться. Кроме самоделок разных в бригаду и танки уже все обещанные поступили. Тридцать танков БТ-7А, десять танков Т-26М, и десять ведь уже в бригаде было. И вишенкой на торте, в конце октября пришла ещё рота химических танков — ХТ-26. Это переделанный под огнемёт танк Т-26. Т-26-х их куча модификаций. Этот был переделан из самой дебильной. Он создан на базе двухбашенного Т-26 образца 1931 года. Вооружение следующее: пулемёт 7,62-мм ДТ и огнемёт КС-24. Брехт его вдоль и поперёк излазил. Нда, это не Рио-де-Жанейро.
Левая башня у танчика изъята, а на её месте расположили большой люк с откидной крышкой для доступа к огнемётной аппаратуре. Сама аппаратура состоит из резервуара для огнесмеси ёмкостью 360 л, трёх 13,5-литровых баллонов со сжатым до 150 атмосфер воздухом, бензинового бачка ёмкостью 0,7 литра, системы шлангов и вентилей. Дальность огнеметания смеси мазута и керосина — 35 метров. Количество односекундных выстрелов — 70. За один выстрел под давлением сжатого воздуха в 12 кг/см² выбрасывалось 5 литров огнесмеси. Поджигалась смесь от факела горящего бензина, а бензин — от электрической запальной свечи. Иван Яковлевич отдал смесь химикам, чтобы те помудрили. Чуть-чуть до напалма не дотянули наши изобретатели. Добавили мыла и парафина и получили настоящий напалм. Ствол, вернее, эту огнемётную трубу чуть удлинили. В результате теперь эта плювалка отжигает на расстояние шестидесяти метров. И это на самом деле напалм, не потушить ничем.