Страница 2 из 76
Аэродром японский не спал. Совсем рядом от того места, где улеглись Брехт со Светловым стояла небольшая деревянная вышка на которой находился пулемётчик. А ещё у ближайшего средних размеров самолёта с красными кругами на крыльях, покрашенного под камуфляж, копошились люди. Много, человек десять. Расстояние было приличным метров двадцать — двадцать пять, и разговор был не слышен, но чем там самураи занимались было понятно, они готовили к запуску самолёт. Куда уж хотели лететь среди ночи, было неясно, но, вот, собирались. Причём, подготовка была в завершающей стадии, два человека раскручивали пропеллер на носу самолёта. Пропеллер или винт был трёхлопастной, и раскручивали его два человечка, по очереди проворачивая эти лопасти.
Брехт, пока у него свои самолёты в отдельном батальоне не появились, такую картину наблюдал только в кино, всё время думал, что это для того, чтобы с толкача двигатель запустить, ну, как у полуторок кривулиной этой, стартером механическим. Оказалось, что всё не так. Да, даже совсем не так. Всё дело в конденсате. Масло при неработающем двигателе стекает в нижний цилиндр, а в верхних образуется конденсат, при пуске может возникнуть гидроудар, потому и проворачивают несколько раз винт. Кроме того в цилиндрах может находиться и остатки топлива, их оттуда тоже нужно слить. И тоже чтобы избежать всё того же гидроудара. И ещё не всё. Это кроме того необходимо для поступления смазки в коленвал и, предварительной закачки топлива в карбюратор. Вот теперь всё.
Всем этим, раскручивая винт самолёта, японцы сейчас и занимались. Запустили, самолёт, чихнув и кашлянув пару раз, рыкнул и стал уже без помощи немощных людишек сам крутить винт. Брехт его узнал. Знакомый. Перед отправкой в Испанию, зашёл в кабинет к заместителю наркома Егорову, уже сейчас не помнил зачем, какую-то бумагу подписать, а там маршал рассматривает фотографии и цветные картинки.
— Вот разведка сработала, — похвастал Егоров, — новый японский малый бомбардировщик.
Брехт тогда взял цветной рисунок и прочитал под ним от руки сделанную запись: «лёгкий армейский бомбардировщик «Мицубиси» Ки-30».
Иван Яковлевич перевернул лист. Там были написаны характеристики этого самолёта. Не так чтобы и вундервафля. Но для 38 года вполне. У СССР аналога не было. «С мотором Мицубиси Ха-6 мощностью 950 л.с. развивает максимальную скорость 430 км/ч, практическая дальность 1700 км. Максимальная скороподъемность 500 м/мин. Практический потолок 8570 м. Экипаж 2 чел. Бомбовая нагрузка нормальная — 300 кг, максимальная — 450 кг. Один курсовой крыльевой 7,7-мм пулемёт тип 89 и один оборонительный такой же пулемёт на подвижной установке в конце кабины». Брехт тогда положил назад рисунок и чего-то невразумительное буркнул. Кто его знает, как надо у заместителя наркома себя в такой ситуации вести. Может похвалить надо, а может пренебрежительно фыркнуть? Херня!? 300 килограмм бомб. Стоило ли огород городить?!
А вообще самолёт был красивый. Моноплан цельнометаллический, при том что у нас лучший самолёт, что был на то время у него в полку И -15 был цельнодеревянным. Чуть подкачали неубирающиеся шасси, но и они были, как в валенки обуты в металлические обтекатели. Не сильно, должно быть, сказывались на лётных качествах.
И вот сейчас именно этот самолёт крутил винтом на холостом ходу всего в двадцати метрах от Брехта. Пока вспоминал Иван Яковлевич расстрелянного маршала, ситуация на аэродроме поменялась. Люди по одному, по двое стали хлопать лётчика стоящего внизу по плечу, чуть заметно кланяться и уходить в большой барак, стоящий в пятидесяти метрах западнее самолёта. Вскоре внизу остался всего один человек. Выходило, что это был второй пилот. Более того, ни в какие ворота не лезло, но стоящий на вышке пулемётчик спустился и побежал за уходящими в казарму. Кто тут за дисциплиной следит?
И тут Брехта по голове шарахнуло.
— Захватим?! — Он толкнул правым локтём лежащего рядом Светлова.
— Пошли, — спокойно так поднялся бывший хорунжий и, отряхивая бриджи от прилипшей прошлогодней травы, двинулся неспешно к самолёту.
Иван Яковлевич догнал его через десяток шагов, на ходу вынимая из кобуры ТТ.
— Я сам, не суетись, — заметил металл в руке у комбрига Светлова.
Они подошли к самолёту, как раз тогда, когда второй пилот выходом силы, стал забираться на плоскость. Майор дал возможность японцу запрыгнуть на крыло самолёта и точно таким же движением и сам оказался рядом. Сверкнул нож в руке и лётчик стал оседать. Проделать всю эту акробатику Брехт не мог. С одной-то рукой? Но и не надо было, это со стороны носа крылья были высоко над землёй, сзади же даже раненый Иван Яковлевич смог забраться на крыло. Не просто. Чуть подпрыгнув спиной вперёд и сел на него, потом перевернулся через здоровый правый бок и оказался на коленях, дальше проще, придерживаясь правой рукой приподнялся. Тут и Светлов подоспел, он уже успел и второго лётчика отправить к их богине Аматерасу.
Самолёт устроен интересно. Он сверху весь прикрыт колпаком. При этом между местом второго члена экипажа, стрелка, надо полагать, и пилотом приличное расстояние. Майор отстегнул пилота от сиденья и, сдвинув колпак полностью назад, перебросил японца в это пустое пространство. Потом, взяв за шкирку стрелка убитого раньше, он забросил его прямо на пилота.
— В тесноте, да не в обиде, — сверкнул белками глаз в лунном свете Светлов.
Брехт в это время доковылял до места стрелка и никак не мог перекинуть ноги в кабину, не просто с одной рукой на подрагивающей наклонной поверхности.
— Держись, — Светлов, подставил ему руку. Комбриг опёрся на неё и смог залезть в узкую щель фонаря, наконец. Блин, на совсем мелких японцев рассчитано это место. Фиг поместишься, да ещё с простреленным орущим от боли плечом.
— Всё, полетели! — Крикнув Брехту в самое ухо, Светлов задвинул фонарь.
В их отдельном полку Брехт учёбу офицерского состава наладил так, что все должны были уметь летать на самолёте и водить танк, не говоря уже об обычных грузовиках. Сам же и вот бывший хорунжий вместе с ним налетал сотню часов, если не больше, на каждом из пяти видов имеющихся у них самолётов. В воздушных боях не участвовал, но уж взлёт — посадка мог в любом военном училище сдать на пять балов. Светлов не сильно от Ивана Яковлевича отстал, хоть и бурчал поначалу, что он червь земляной, а не птаха перелётная.
Самолёт подёргался, пока майор разбирался в управлении незнакомой машины, и резво побежал по полю. Сделав над аэродромом круг, чтобы сориентироваться Ки — 30 полетел на восток.
Событие третье