Страница 6 из 7
— Нет, я быстро. — Посвящать кого-либо в свои проблемы я не желала, да и Вика, скорее всего, задергает комментариями.
— О’кей! Может, тогда взять тебе что-нибудь к чаю? Приедешь перекусишь. — Забота Вики всегда была искренней, именно поэтому она мне была ближе всех на работе.
— Отлично, спасибо! Тогда возьми тот хваленый круассан. — Я даже не думала сопротивляться, сладкое и выпечку всегда любила.
Считая минуты до обеда, я даже не делала попыток копаться в своих мыслях и выяснять, чего хочу больше: узнать о состоянии пациента или увидеть его. Ровно в час сорвалась с рабочего места и через полчаса оказалась в Первой городской больнице.
— Добрый день. Рад, что кому-то небезразлична судьба и здоровье Павла. Это Вы передали о нем информацию? — Доктор внимательно меня рассматривал, словно я пришла на прием, а не поговорить о другом человеке.
— Да, верно. Это я оставила данные. Есть изменения? Он пришел в сознание? — Как же мне хотелось услышать четкое «да».
— Нет, к сожалению. Давайте пройдем к нему.
Чем ближе мы подходили к палате, тем тяжелее становились мои ноги. Такого не было при наших первых встречах, но теперь что-то менялось.
— Скажите, пожалуйста, а может быть такое, что Павел приходит в себя иногда и даже бродит где-то, но потом возвращается в больницу? Может, это что-то неосознанное? Как у лунатиков…
— Интересная теория, — доктор лишь усмехнулся. — Нет, если человек приходит в себя, в показателях аппаратуры видны изменения. Также, для того чтобы он мог где-то неосознанно погулять, а мы об этом не узнали, кто-то должен лежать здесь вместо него.
Мы стояли в палате. Доктор проверял мониторы и что-то записывал, а я смотрела на Павла. Безумно хотелось увидеть его глаза.
— Это как кома? — Даже спрашивать такое жутко, и я поежилась.
— Нет, скорее, как сон. Сложные вопросы Вы задаете, Алла. Так ведь Вас зовут? — врач повернулся ко мне, приподняв одну бровь.
— Да, только я не очень люблю свое имя, и друзья зовут меня Хел, — быстро поправила я, стараясь не пялиться на больного так откровенно.
— Странное имя вам придумали друзья, — удивился доктор и вновь направил свое внимание на аппараты.
— Совсем нет, — усмехнулась я, — Алла — это как «Алло» по телефону. Алло — Хеллоу, а сокращенно Хел! Меня так еще в школе прозвали.
Лечащий врач Павла еще раз внимательно посмотрел на меня и улыбнулся, явно не понимая ассоциации.
— А Вам идет имя, придуманное друзьями, — сделал свой вывод доктор.
— Спасибо. Я тоже так думаю. Скажите, он ведь очнется? Как долго человек может пребывать в таком состоянии? — говорить о себе я не любила.
— Сложно сказать. Он абсолютно здоров. Возможно, если с ним кто-то будет разговаривать и проявлять заботу, он вернется к нормальной жизни раньше, чем мы смеем надеяться. — Эскулап вздохнул, переключил датчики и вновь записал показатели.
— А его родных разыскали?
— Нет. Никого. Теперь Вы его единственная родня, если не пожалеете своего времени. — Последние слова доктора словно пригвоздили меня к полу.
— Спасибо. Я попробую, но не уверена, что чужой человек способен хоть как-то помочь в такой ситуации. — В чем я была уверена, так это в том, что могу еще сильнее загнать себя в угол.
— Эх, милая девочка, порой чужие люди делают куда больше, чем родственники. К сожалению, вынужден вас оставить. Меня ждут другие пациенты. А Вы можете приходить к нему, если хотите. Только не забудьте о приемных часах. — Врач улыбнулся и спешно вышел из палаты, оставив меня наедине с Павлом.
Время обеда скоротечно. Время возвращаться в офис.
— Мне пора, — впервые я решила обратиться к мужчине, лежащему передо мной. — Выздоравливай. Я обязательно еще раз тебя навещу.
Рабочий день пролетел быстро несмотря на то, что понедельник. Круассан действительно оказался великолепен — или я сильно оголодала.
Дома меня никто не ждал, как обычно. Села на диван в гостиной и погрузилась в раздумья. Все мои домыслы и логические заключения были разбиты доктором в пух и прах. Осталось лишь два варианта: либо я спятила, либо незнакомец — призрак. Но призраков не существует, черт возьми! Мы все хотим верить в чудеса, живем надеждами, но это лишь иллюзии! Не существует призраков, нельзя с ними поговорить или их увидеть.
Уткнувшись лицом в интерьерную подушку на диване, я не заметила, как уснула. Мои видения опять были наполнены тревогой и поисками. Я нашла его. Он стоял спиной ко мне. Протянув руку, хотела коснуться Павла, но перед глазами словно выстроились миллионы зеркал, которые отдалили его от меня на тысячи километров. Попыталась всмотреться более пристально, не потерять из виду, и поняла, что это не зеркала, а глаза! Но чьи?!
Резким толчком меня выбросило из сна. За окном темно. Ночь.
Кошмар. С такими снами и фильмы ужасов можно не смотреть, думала я. В груди все еще неприятно щекотало от чувства потери и страха.
Наконец, переодевшись, налила себе чая и пошла в спальню. Звуковой сигнал мобильника известил о полученном сообщении.
— Вы серьезно? В три часа ночи?
Внутренне я была напряжена, как струна, мечтала, что это он… Еще минуту медлила и не решалась прочитать послание.
02:53. Павел Коноваров: «Жду на детской площадке».
Я спустилась по лестнице и выбежала на улицу. Силуэт в блеклом свете фонарей нельзя было спутать ни с кем. Я впервые призналась себе, что хочу быть к нему ближе. И в тот же момент оказалась рядом, на таком же расстоянии вытянутой руки, что и в прошлую нашу встречу. Как странно вело себя время, когда он рядом.
— Привет, — я заговорила первой, потому что боялась передумать и снова струсить. — Я готова. Я хочу узнать ответы.
Он посмотрел мне в лицо и улыбнулся. Его глаза сияли цветом лазурного берега моря. Это наваждение какое-то… Даже среди ночи я видела все оттенки, чувствовала глубину и силу его взгляда.
— Тогда вернемся к твоему первому вопросу. — Он протянул мне руку ладонью вверх.
У меня в горле пересохло, сердце бешено забилось. На какой-то миг показалось, что я чувствую бег крови по венам. Решила не отводить взгляда, и будь что будет! Если не почувствую тепло кожи, то, по крайней мере, смогу понять, когда он исчезнет. Призраки же так делают — исчезают, как дымка, если их коснуться?
— Смелее, я не исчезну. — В его глазах вспыхнули странные озорные искры. Но я веселья не разделяла.
— А я и не… — начала обиженно.
— Не надо! Не говори этого, — резко оборвал он меня. Его глаза вновь менялись.
— Хорошо, прости! — поспешила я исправить ситуацию. Правила его игры мне были не полностью понятны, но одно я уяснила: любая моя ложь или неискренность заставляют Павла исчезать из моей жизни.
Я протянула руку, затаив дыхание. Лишь на секунду замерла и в следующее мгновение почувствовала кончиками пальцев тепло его ладони. Вокруг нас темнота стала рассеиваться, а вместо современного покрытия детской площадки под ногами проступили невероятной красоты растения, в воздухе закружились звездные огоньки, похожие на серебристых светлячков, и распустились цветы, которых я никогда не видела ранее. Палитра оттенков не уступала северному сиянию. Неведомое притягивалось к ногам, колыхалось, общалось, будто ожившие герои самого прекрасного фэнтези.
— Ты живой, — прошептала я с улыбкой, не решаясь заглянуть в глаза Павлу и рассматривая нереальные превращения вокруг.
— Поспешный вывод. — Его голос был тихим, но для меня прозвучал как удар колокола перед рассветом.
Я быстро убрала руку от его ладони, и тут же все вернулось на свои места — мы стояли на детской площадке.
— Но я… Я не понимаю… Я чувствовала тебя! Твое тепло… — Все в моей голове запуталось еще больше.
— Что ты видела, когда коснулась меня?
— Не знаю, как это описать. Могу сказать только, что это было сказочно. Звезды, цветы, разные невиданные растения… Яркие краски. — Я восстанавливала в памяти увиденное и хотела еще раз побывать в том красивом месте.