Буря

Он в упор смотрел на нее и не мог понять, почему она с такой легкостью умудряется его соблазнять? Как давно она его знает? Сколько раз подглядывала за его копиями в других реальностях? Видела ли похожие моменты во время трансгрессий, или стала свидетелем других сцен, более горячих, волнующих и основанных на безусловном влечении?

«Синдром трансгрессира». Опасное состояние для таких, как она. Словно в рыболовных сетях, трансгрессир запутывается в видениях из других реальностей и живет чужими жизнями, забыв о том, что в его настоящем все может быть совершенно по-другому. Поэтому она сейчас не испытывает никакого смущения, стоя голой перед ним? Поэтому на ее щеках нет стыдливого румянца, а зеленые глаза смотрят с вызовом, а не с поволокой вожделения? «Синдром трансгрессира» или профессиональное соблазнение как этап выполнения некой миссии?

Киаран сжал челюсти и спокойно произнес:

— А теперь повернись ко мне спиной, наклонись вперед и прижми ладони к столу.

На лице Аудроне не дрогнул ни один мускул. Она молча развернулась и наклонилась вперед, предъявляя ему свой обнаженный округлый зад.

— Ноги шире, — приказал Киаран, и она молча повиновалась.

— Ты без смущения передо мной раздеваешься, — Киаран перешел на дженерийский. — Без всякой робости становишься передо мной вот так, — он присел и коснулся пальцами ее лодыжек. — Ты же понимаешь, что отсюда, — он подул на ямочку под ее коленкой, — мне все прекрасно видно. Не спорю, это возбуждает, — Киаран повел пальцы вдоль ее ног, — но также заставляет задуматься: ты ведешь себя раскованно, потому что в своих трансгрессиях привыкла к моему обществу или потому что тебя научили вести себя так с мужчинами? — он едва заметно коснулся ее пальцами между ног и снова вернул руку на бедро.

— До сих пор-р-р думаеш-ш-шь, что я прож-ж-женная обьюченная шлю-ю-ха на зада-а-ании? — на дженерийском ответила она.

— Я этого не говорил.

— Но намекаеш-ш-шь на это! — она резко разогнулась и отошла в сторону.

Киаран продолжал сидеть на корточках и внимательно за ней наблюдать.

— Как давно ты знаешь меня? — произнес он, глядя на нее.

— Тебя? — она подошла, схватила свои трусики и начала быстро одеваться. — Тебя я не знаю, — она перешла на луитанский язык. — И с каждым днем все больше в этом убеждаюсь.

Аудроне подняла лифчик и начала его надевать. Опять запрыгала на месте, потому что было тяжело заправить в него объемную грудь, и ойкнула, когда Киаран подхватил ее за талию, оторвал от пола и аккуратно усадил на кровать.

— Это тебе ни к чему, — произнес на дженерийском и стянул с нее лифчик. Бросил его себе за спину и вцепился пальцами в резинку ее трусиков: — И это тоже, — снял их и метнул в сторону. — Вот ты и голая передо мной. Но все равно, как будто одета. А я хочу, чтобы ты разделась. Вот здесь, — он погладил ее по вискам, — в своей голове. Чтобы сняла с себя форму, белье, маску, за которой скрываешься, и показала мне нагую Аудроне Мэль. И чтобы эта Аудроне смотрела на меня, когда получает удовольствие от моих ласк, а не закрывала лицо руками, подушкой и даже не зажмуривалась, лишь бы только не видеть меня.

— Думаешь, я поэтому не хотела на тебя смотреть? — ее голос слишком сильно звенел, выдавая возмущение.

— Да, такая мысль меня одолевает, — на дженерийском ответил он.

— Я боялась, если открою глаза, то проснусь, и ты исчезнешь, — сдавленно произнесла она.

— А теперь на дженерийском повтори, пожалуйста, — он погладил ее по щекам, коснулся подбородка и приподнял ее лицо, заглядывая в зеленые луитанские глаза.

— Я боялась, если откр-р-ройю глаза, то пр-р-роснусь, и ты исчиезнешь, — повторила на дженерийском.

— И поймешь, что тебе все приснилось?

— Да, — она медленно выдохнула и на бледных щеках заиграл румянец.

— А я был уверен, что сплю, — он повел пальцы вдоль ее шеи. — Что ты такая порывистая и трогательная только потому, что мое воображение создало тебя такой, — его ладони легли на ее грудь и нежно коснулись напряженных сосков. — Не строй из себя опытную куртизанку, пусть даже тебе и преподали уроки соблазнения. Не прижимай ладони к столу, если не хочешь повторять позу своей матери, в которой ее имел твой жених номер «раз». Не делай со мной того, чего не желаешь, — он наклонился и лизнул ее сосок, торчащий между его сведенных пальцев.

Аудроне охнула.

— Никакого принуждения, — прошептал он и закружил языком по розовой ареоле. — И даже если мой тон покажется тебе приказным, — он снова сжал ее грудь в ладонях, — помни, что ты всегда можешь ответить «нет».

— Я хочу, чтобы ты разделся, — произнесла Аудроне на луитанском.

Киаран хмыкнул, отрывая губы от ее груди.

— Ну так раздень меня, — он выпрямился и раскинул руки по сторонам. — Медленно, — добавил хрипло.

Аудроне встала и потянулась к застежке его комбинезона. И тогда Киаран увидел. Увидел, как начинают пылать ее щеки, как красные пятна стыда заполоняют шею и грудь, сливаясь и придавая коже розоватый оттенок. Как приподнимаются тонкие белесые волоски на ее руках, и пальцы, медленно тянущие за ползунок молнии, едва заметно, но все-таки дрожат.

— Медленно не получится, — внезапно произнес он, и Аудроне вздрогнула.

Она вскинула подбородок и с испугом в глазах взглянула на Киарана, будто сделала что-то не так.

— Не сейчас, по крайней мере, — он притянул ее к себе и впился в сладкий рот.

Его рука тут же скользнула между ее ног, пальцы коснулись набухших складок и стали их ласкать, пока не сомкнулись на клиторе. Губы поползли вдоль шеи, осыпая поцелуями. Киаран с жадностью вдохнул аромат ее кожи, пряный, терпкий и дурманящий разум своими возбуждающими нотками. Он был похож на тот, что Киаран ощущал в своем «сновидении», только более острый, насыщенный, более реальный, чем в его воспоминаниях. Другая рука сжала бочок Аудроне. Как же сильно его это заводило! Ему бы раздеться, заново изучить каждый сантиметр на ее теле, довести до оргазма сначала пальцами, а может, и губами…

«Нет», — прошептал внутренний голос.

Аудроне успела расстегнуть ширинку на комбинезоне и коснуться его внизу. Киаран едва на застонал от этого.

«А как же обстоятельная прелюдия?» — спросил внутренний голос.

«В следующий раз», — ответил сам себе Киаран, и повалил Аудроне на кровать.

Одно плавное движение, и он заполнил ее. Она едва слышно охнула. Раз, другой, пока эти оханья не превратились в тихие стоны и не стали созвучны с ритмом его движений в ней. От этой гармонии Кириану тоже голову сносило. Он резко отстранился и перевернул Аудроне на живот. Она податливо выставила попку и прогнулась в пояснице, словно кошка. Киаран обхватил ее и прижал пальцы спереди, чтобы ласкать налившийся возбуждением клитор. А потом снова вошел. Ее стоны стали громче, а его движения в ней интенсивнее. Она прижалась лбом к матрацу, выдавая полный спектр гортанных звуков. Казалось, вот-вот и она кончит.

Киаран опустил руку ей на плечо и потянул к себе, призывая разогнуться. И Аудроне медленно выпрямилась. Сжала его внутри так сильно, что едва больно не стало. Она повернула голову с распахнутыми губами, а он впился в эти губы и этот рот. Рука оставила клитор в покое и поползла вдоль живота к груди. Пальцы приласкали напряженные соски и сжали грудь, которая едва ли уместилась в его широкой ладони. Аудроне начала стонать ему губы, не способная больше отвечать на поцелуй. Киаран прижался носом к ее шее и стал ласкать кожу языком, пока не услышал заветное протяжное «Киар-р-р-ран». Она сокращаясь внутри, пока он продолжал. Пара активных движений, и его самого накрыло бетонной плитой оргазма, сотрясшей тело и выбившей из груди нехарактерный для него громкий стон.

С минуту длилась передышка. Киаран покинул тело Аудроне и задумался: ему сейчас вести ее в душ или…

— Раздевайся, — подсказала Аудроне, как будто прочла его мысли.

Она встала на колени и повернулась к нему лицом. Киаран внимательно смотрел на нее. На ее припухшие губы, заострившиеся скулы, синяки под раскрасневшимися глазами и маленькую ленту лейкопластыря на лбу, которую она почему-то еще не сняла. Он опустил взгляд ниже. Рука сама собой потянулась, и пальцы коснулись ключицы. Теперь они немного выпирали. Киаран погладил кожу и сжал пальцы на ее «костлявом» плече.