Буря

Тартас улыбнулся ей и произнес одними губами: «Все будет хорошо».

— Не будет, — ответила Аудроне. — Они издеваются надо мной. Используют и потешаются. Мы ведь все могли погибнуть при попытке этой стыковки. Мы, команда из группы внутреннего контроля, — все вместе, понимаешь? Своей выходкой в гиперпространстве они напомнили, кто главный, и чего стоит для них моя жизнь.

Тартас пожал плечами и развел руками в бассейне, демонстрируя сочувствие на лице.

Аудроне обернулась на звук открывающейся двери.

— Привет, Вильям. Я уже ухожу.

— Как ты вообще сюда попала? — Вильям подошел к бассейну и взглянул на показатели состояния Тартаса, высвечивающиеся на голографическом табло.

— Для меня на этом корабле нет запертых дверей, Вильям, — Аудроне хотела обогнуть его, но он схватил ее за руку и внимательно взглянул на ее лейкопластырь на лбу. — Пора снимать, — резко дернул за его край и сорвал.

Аудроне ойкнула и поморщилась. Рана все еще болела.

— Что за… — Вильям прощупал кожу вокруг раны. — Да она воспалилась! — возмутился Вильям и потащил Аудроне за собой в смотровой блок.

— Пока, Тартас! — успела помахать рукой Аудроне другу, у которого не было возможности взять и смыться оттуда.

— Почему не сказала, что рана ноет? — Вильям усадил ее на стул и начал доставать медицинские инструменты. — Или ты боли не чувствуешь?

— Не чувствую, — соврала Аудроне.

Вильям обработал ее рану, снова заклеил ее пластырем и сделал ей целых три инъекции каких-то препаратов.

— Странно, у армированных людей все должно заживать очень быстро, а у тебя пустяковая рана воспалилась, — он подошел к компьютеру и начал изучать медкарту Аудроне. — Я хочу повторно взять анализы.

— Не нужно, — она спрыгнула со смотрового кресла. — Слушай, а ты можешь мне еще снотворное выдать?

Вильям скептически взглянул на нее и отрицательно покачал головой.

— Не думаю, что ты в нем нуждаешься.

— Ну, Вильям, — заныла Аудроне, как малое дитя.

— Нет. Иди давай! И камеры не забудь после ухода включить!

— Уверен, что хочешь этого? — рассмеялась Аудроне и игриво подергала плечами.

— Включи камеры, Аудроне, — серьезным тоном заявил Вильям, как будто она пробралась сюда не друга навестить, а выкрасть наркоту из врачебного сейфа.

— Как хочешь, — пожала плечами она и ушла.

Вильям смотрел на показатели сканирования Аудроне, которое провел несколько дней назад, и на результаты ее анализов. Только сейчас он понял, что не все показатели Аудроне были «нормальными». У армированных людей должен быть повышен уровень лейкоцитов. Это типичная реакция на наличие интегрированных наномашин в теле. А у Аудроне уровень лейкоцитов был в норме. Теперь еще и воспалившаяся рана на лбу.

Вильям ввел поисковый запрос в систему: «признаки иммунодефицита у лиц, подвергшихся процедуре армирования тканей», — и стал ждать ответа. Долго рылся в публикациях, искал данные, но за что зацепиться не нашел. В медицинской карте Аудроне упоминаний о проблемах со здоровьем не было. Результаты плановых осмотров и обследований соответствовали «норме». «Норме», которая с течением времени не менялась.

«Зачем скрывать, что ей провели процедуру армирования тканей?» — в который раз спросил сам себя Вильям и ответа не нашел.

Возможно, он увлекся? Ищет подвох там, где его нет? Каждый человек уникален, каждый пациент переносит процедуру армирования по-своему. Лейкоциты Аудроне могли не отреагировать на имплантацию наномашин в ткани, а ее рана на лбу могла воспалиться, потому что Аудроне занесла в нее инфекцию.

Вильям взглянул на часы и понял, что вскоре ему предстоит достать Тартаса из регенерационного бассейна. Перед этим он хотел забрать вещи из его каюты, чтобы Тартас сразу переоделся: щеголять по медблоку в ночной рубашке для пациентов гордый равнериец точно не станет. Не тот характер.

Вильям хмыкнул. С каких пор он знает, какой у Тартаса характер? И знает ли об этом хоть кто-нибудь, кроме самого Тартаса?

Аудроне отправила матери гневное личное сообщение с просьбой объяснить, что происходит, и легла спать. Она знала, что мать на это сообщение не ответит, но выплеснуть негодование и гнев Аудроне очень сильно хотелось. А еще эта рана на лбу… Вильям задает слишком много вопросов. И это может стать проблемой.

Аудроне взбила подушку и уставилась на свой комбинезон, аккуратно сложенный на стуле. В кармане комбинезона остался лежать накопитель. У Жасмин сегодня наряд, и спать, пока не сдаст смену, она не ляжет.

Аудроне отвернулась лицом к стене. Нет, она не пойдет к Жасмин с просьбой взломать накопитель. Нет, нет и еще раз нет!

Спустя десять минут Аудроне вошла в капитанскую рубку и вручила Жасмин накопитель.

— Пожалуйста, взломай его и покажи, что там за данные.

— Сделаем, — заметно оживилась сонная Жасмин.

Аудроне хотела попросить ее попридержать информацию от Киарана, а потом махнула рукой, понимая, что это бесполезно, и ушла.

— Думаете, обыграете меня? — шептала она себе под нос, направляясь в каюту. — Хрена с два вам всем! Хрена с два!

Глава 15

— Капитан, могу я к вам зайти? — голос Жасмин в динамиках раздражал чуткий дженерийский слух.

Он даже открыл глаз и поморщился перед тем, как ответить:

— Через десять минут.

— Так точно, капитан.

До звонка будильника оставалось сорок минут, и Киаран мысленно проклял Жасмин с ее срочными делами, не терпящими отлагательств. Обычно, все эти дела могли без труда подождать.

Десять минут спустя посвежевший, но еще не бритый Киаран сидел в кресле и смотрел на запись, которую Жасмин смогла извлечь из загадочного накопителя.

Аудроне в ошейнике, кандалах и комбинезоне синего цвета, какие выдают заключенным, сидела на стуле в хорошо освещенной круглой комнате с зеркальными стенами. Вокруг нее фривольно расхаживал дознаватель в черном защитном костюме без опознавательных знаков.

— Вы получили данные для расчета контрольных точек? — монотонно задал вопрос дознаватель.

— Нет, — глядя в пол, отвечала Аудроне.

— Вы определили личность Десницы Инага? — дознаватель слегка ускорил шаг, но все равно его хождение больше напоминало прогулку по парку отдыха.

— Нет, — Аудроне тяжело вздохнула, как будто этот цирк ее саму давно утомил, и она вот-вот попросит остановить запись и принести ей кофе.

— Вы до сих пор считаете, что ваш эксперимент провалился?

Киаран насторожился, потому что формулировка вопроса «до сих пор считаете», показалась ему весьма интересной.

— Он провалился, — ответила Аудроне.

— Вы помните, что произошло с вами в момент, когда искусственно созданная сингулярность начала внезапно расширяться?

— Да. Я успела дотянуться до блок-кнопки на пульте и нажать ее.

— Что было после этого?

— В сотый раз рассказать? — Аудроне подняла голову, провожая взглядом дознавателя.

— Будете рассказывать столько раз, сколько потребуется.

— Да в чем дело?! — сорвалась в крик Аудроне. — Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? Где моя мать? Почему мне не позволяют увидеться с ней?

— Три минуты с вами и вашей командой не было никакой связи, — продолжал монотонно говорить дознаватель. — Когда связь появилась, никто не ответил.

— Потому что все были без сознания! — гаркнула Аудроне.

— Думаете, ваши коллеги были без сознания? — дознаватель остановился напротив Аудроне, поднял руку и щелкнуть пальцами.

За его спиной возник экран, где на записи демонстрировалась какая-то светлая комната с кучей непонятной аппаратуры. В помещении находились люди. Одни из них лежали на полу, другие сидели на стульях, третьи застыли на приборных панелях, установленных вдоль стен. У этих людей были неестественно запрокинуты головы, как будто они пытались прогнуться назад и посмотреть на потолок за своей спиной. Руки согнуты, пальцы скрючены. На лицах запеклась кровь, которая вытекла из носов, ушей и даже глаз. Все они определенно были мертвы.