Анабиоз

— Мне сложно понять, что кто-то позволил ему разрушать джунгли. Судя по рассказам Никиты — это парень, который с местными тесно общался — всё здесь построено местными. Они строили планету, как дети строят замок в песочнице. Кто-то делал джунгли, кто-то — каменную равнину, кто-то — море. В общем, они стараются друг другу не мешать. В каком-то смысле уважают друг друга. И тут, получается, приходит какой-то Саблезуб и давай разрушать их дом направо и налево. Всё то, что они делали.

— Я вообще ничего не понимаю. — Вздохнула Тася. — Мне кажется, ты сюжет какого-то фильма рассказываешь. Эта безграничная сила… как в аниме. У вас есть аниме?

— Конечно. Это же классика. Лучшие фильмы в школе изучают.

— Да ну! А какие?

— Аватар, к примеру.

— Да, Аватар!

Тася зажмурилась от удовольствия и подумала, что в мире, где аниме изучают в школе, она вполне даже согласна жить.

Ещё через некоторое время они отправились дальше.

Идти было тяжело. Дорога стала почти непроходимой — то и дело приходилось лезть вверх или спускаться вниз, и частично чуть ли не ползти по стволам джунгабасов. Физически это, конечно, жутко выматывало.

Раньше Тася думала, что устала. А теперь она даже думать толком не могла. Вот это точно было — устала. Руками держаться было страшно, казалось, пальцы в любой момент разожмутся, а нога соскользнёт. От этого всего передвигались они ещё медленнее, чем прежде.

Прогремел ещё один взрыв. Далеко, но шапку дыма на небе они прекрасно рассмотрели.

Правильно они всё-таки сделали, что убрались оттуда как можно дальше.

— Но зачем он взрывает, если думает, что я где-то там, на поверхности? — Вдруг спросила Тася. — Он что, хочет меня убить?!

Это звучало так… необъяснимо и жутко, что Тася даже остановилась. Митяй, который как обычно шёл вперёд, тоже остановился и оглянулся. Лицо у него было серьёзным и каким-то отрешённым, будто он старательно следил за тем, чтобы лишнего не показать.

— Нет смысла себя мучить домыслами. Саблезуб — морально нездоровый человек. Он может пойти на всё.

— Морально нездоровый? Это как? — Оживилась Тася. — В наше время были только психически нездоровые люди. Они даже за совершённые преступления не отвечали, потому что считались больными.

— У нас то же самое, ничего не изменилось. — Митяй пожал плечами. — Морально нездоровый — наш военный термин, неофициальный. Там мы называем некоторых людей, с которыми не хотели бы оказаться в одной связке.

— Хороший термин, надо запомнить. — Одобрила Тася.

Вскоре начало темнеть.

Митяй сказал, жаль, что не успели дойти до катера, но теперь придётся останавливаться на ночёвку. Ничего не поделаешь, ночью без света по такой местности они ноги переломают, а то и шею. А со светом их могут заметить.

— И взрывы прекратились. — Сказал он напоследок. — Может, пронесёт. Точнее, я уверен, что уже пронесло.

Митяй разложил палатку и они поужинали пастилками, которые были в рюкзаке — мягкая сладкая масса, которая отлично насыщала.

Потом Тася ушла в палатку и улеглась спать, а Митяй остался снаружи. Она ворочалась с боку на бок, но заснуть не смогла. Вышла на улицу.

Митяй сидел у ближайшего джунгабаса, и смотрел на него в упор. Его было еле видно, да и то благодаря свету ночника из палатки.

Вначале Тася думала, что он медитирует. Ну, что-то вроде того. Митяй сидел в восточной позе, выпрямив спину и смотря прямо вперёд, сидел неподвижно, даже, кажется, не дышал.

Но шли минуты, и это стало её напрягать. Мешать человеку, конечно, не хотелось, но Тася начала нервничать. Вдруг с ним что-нибудь не так? Вдруг он… мало ли что могло случится! Они же на неизведанной планете!

— Митяй. — Наконец, шёпотом позвала Тася. — Ты в порядке?

— Да.

Она выдохнула.

— Но я слышу, как ты топчешься и сопишь.

— Мне почему-то стало страшно.

— Я понимаю.

Он обернулся.

— Хочешь посидеть со мной?

— Да!

Сама Тася напрашиваться не желала, но кто же откажется от такого щедрого предложения? Она тут же пошла к нему, Митяй подвинулся, Тася села рядом.

— Молча будем сидеть? — Спросила на всякий случай.

— Могу рассказать, что я делаю.

— Давай.

— Есть информация… Мне сказали… источник, которому я доверяю, что все эти деревья… растения, всё это связано. Будто одно существо. Что у джунглей тысячи глаз… И если знать, как, можно из одного места джунглей заглянуть в любое другое.

— Красиво. И жутковато. Тысяча глаз, бр-р-р. — Тася поёжилась.

— Вот я и пытаюсь понять, как бы мне суметь с ним, с этим существом, договориться. Как попросить показать мне то, что нужно.

— Договориться? С деревьями? — Тася сморщилась. — Не, я всё понимаю, доверенный источник, неисследованная планета… но звучит стрёмно!

Она вдруг расхохоталась. Потом резко замолчала, смущённо потупилась и подумала — вдруг Митяй обидится? Но он тоже засмеялся, хотя вряд ли над тем же самым.

— Я рад, что ты оказалась такой. — Вдруг сказал Митяй.

— Какой?

— Что ты не обуза. — Он прямо посмотрел Тасе в глаза. — Я думал, в худшем случае у тебя будет плохо с мозгами, их повредят при разморозке. А в лучшем — ты будешь испуганной и плаксивой, будешь чуть что прятаться за меня и всего бояться. Но мне повезло.

— Я тоже считала, что за мной явится принц на белом коне! И он не станет заставлять меня тащиться по этим дебрям пешкодралом!

— Что-что?

— Ну, пешком.

— Значит, квиты. — Митяй снова усмехнулся и повернулся обратно к дереву.

— Так, значит, пытаешься понять, как деревья общаются? — Спросила Тася. Стоило пройти первому удивлению, как она вспомнила, что уже нечто подобное слышала. Ну, когда вся растительность на планете, по сути, один живой организм. То ли в фильме, то ли в книге. Но, в общем, идея-то не нова.

— Именно.

— И ничего не выходит?

— И ничего.

— Значит, ты что-то делаешь не так.

— Не сомневаюсь. Но пока ничего другого я не придумал.

— Ничего другого? А что ты делаешь? Ты разве не просто сидишь и не мозолишь глаза об этот ствол?

Тася ткнула пальцем в ствол джунгабаса.

— Не совсем. Я закрываю глаза и пробую увидеть то, что… — Митяй замолчал.

— То, что видит дерево? — С заумным видом спросила Тася.

Он только вздохнул.

— Согласен, звучит бредово.

— Да нет, нормально.

Однако сказать это убедительно у Таси не вышло. Наверное, поэтому Митяй, наконец, перестал сверлить дерево упрямым взглядом, вздохнул и пошёл спать.

Проснулись они на рассвете. Было очень тихо.