Страница 159 из 270
– Я не желаю слушать, сколько раз вы облажались, капитан. Перешлите на мой телефон топографическую карту с указанием их радиуса обстрела.
– Есть, сэр. Мы думали, Сеута могла отправить наземные патрули к вашему местопребыванию…
Дориан отложил телефон, изучая карту и игнорируя капитана. Из нынешнего местоположения можно было добраться до ближайшей точки рандеву за пределами радиуса обстрела Сеуты часа за три. Дориан поглядел на свои обожженные ноги. Скорее уж часа за четыре. Путь будет нелегким, но он справится.
Пилот снова всхрапнул, чем привлек внимание Дориана. Он с досадой поглядел вниз. Что же делать? Пистолет и магазины маячили рядом, молча предлагая решение.
Мысленно взвешивая альтернативы, Слоун отвел взгляд. Каждый рассмотренный вариант наталкивался на одну и ту же простую мысль, холодную и окончательную: «Не будь дураком. Ты же знаешь, что это надо сделать». И впервые в жизни Дориан мог наделить этот голос лицом – Арес. Впервые в жизни он чувствовал свои собственные, истинные мысли, мысли человека, которым он был до первой вспышки, до того, как отец поместил его в трубу. Этот момент стал микрокосмом всех когда-либо принятых им решений – схваткой между его эмоциональной, человеческой натурой и этим жестоким, холодным голосом. Арес. Он всегда был движущей силой, таившейся на втором плане, невидимой, постоянно понукающей Дориана, формирующей его мысли. Слоун никогда в полной мере не осознавал, какая схватка идет в нем самом, вплоть до этого момента. Арес снова крикнул: «Не будь слабаком! Ты особенный. Ты должен выжить. Весь твой биологический вид зависит от тебя. Он – всего лишь один из солдат, сложивших голову за свое дело. Не позволяй его жертве омрачить твое суждение».
Дориан поднес телефон к губам.
– Капитан, я только что переслал вам координаты.
Посмотрел на пилота, потом на свои обожженные ноги – ноги, на которых он еще был способен ходить.
– Сэр?
Мысли Дориана мотало туда-сюда, будто утлую лодчонку в бурном море. Теперь голос звучал твердо. «Этот мир построен не для слабых. Дориан, ты разыгрываешь величайшую шахматную партию в истории. Не рискуй королем ради спасения пешки».
– Я здесь, – сообщил Слоун. – Я буду на точке эвакуации через…
«Не…»
– …восемь часов. Имейте в виду, со мной еще один выживший. Если нас не окажется по указанным координатам, прикажите спасательной команде углубиться в лес и искать нас по азимуту сорок семь градусов.
В тот же миг голос исчез, замолк. Мысли Дориана стали его собственными. Он обрел свободу. Он стал… другим или просто человеком, которым должен был стать с самого начала? Голос в трубке прервал эти размышления.
– Вас понял, генерал. Бог в помощь.
– Капитан!
– Сэр?
– В моей каюте девушка, – произнес Дориан.
– Да, сэр. Она здесь…
– Скажите ей… что я в порядке.
– Есть, сэр, прослежу…
Дориан дал отбой.
И снова повалился на землю. Он вдруг почувствовал, что голоден. Необходимо было поесть; ему потребуется вся его сила, особенно учитывая дополнительный вес, который предстоит тащить. Придется заняться охотой.
Вдали послышался басовитый рокот. Гром? Нет. Топот копыт лошадей, несущихся сквозь лес.
Где-то у побережья Сеуты
Средиземное море
Изрядную часть последнего часа Кейт и Дэвид не обменялись ни словом, и это наполняло ее радостью. Они просто лежали обнаженные на простынях королевской кровати посреди каюты, обшитой деревянными панелями.
Обстановка казалась ей просто нереальной; они будто лежали в шикарном гостиничном люксе, а мир снаружи был лишь дурным сном. Она чувствовала себя уверенной и свободной впервые с тех пор… с тех пор, как себя помнила.
Щека Кейт покоилась у Дэвида на груди. Ей нравилось слушать его сердце, смотреть, как его грудь вздымается и опадает с каждым вздохом. Она провела пальцем по красным рубцам ожога на груди. Он выглядел так, будто Дэвида заклеймили.
– Это новый, – негромко произнес Вэйл. – Цена деревянного коня в этом свихнувшемся мире, – голос его был совершенно серьезен.
Это что, шутка? Приподнявшись на локте, Кейт заглянула ему в глаза, надеясь найти ответ, но Дэвид не смотрел на нее.
Он как-то изменился. Стал жестче. Отдалился. Кейт ощутила это, когда они занимались любовью. Он был не так ласков, как тогда в Гибралтаре.
Она снова опустила голову ему на грудь, отчасти спрятав лицо.
– У меня был сон про деревянного коня. Ты чертил…
Дэвид отстранил ее от себя.
– Я сидел за чертежным столом…
Она в шоке нерешительно кивнула.
– Да… на веранде с видом на голубой залив и поросший лесом полуостров…
– Не может быть… – прошептал Дэвид. – Каким образом?
Слова Мартина эхом прозвучали у Кейт в памяти: «Мы полагаем, что ген Атлантиды связан с квантовыми биологическими процессами. Субатомные частицы переносятся быстрее скорости света…»
Северное Марокко
– Спасибо, сэр, что спасли меня, – поблагодарил пилот.
Отрезав ножом кусок жареного мяса, Дориан начал уплетать его за обе щеки.
– Не стоит об этом упоминать. Я серьезно. Никому ни слова.
– Есть, сэр, – помявшись, ответил пилот.
Какое-то время они ели в молчании, пока лучшие куски не оказались съедены.
– Это напоминает мне, как мы ходили с папой в поход, когда я был мальцом.
Дориану хотелось, чтобы этот мягкотелый недоносок или заткнулся, или вырубился. Снова посмотрел на его рану, на признаки инфекции. Он определенно останется без ноги… если вообще дотянет до утра. И что-то в этой мысли заставило Дориана ответить:
– Мой отец не увлекался… походами как таковыми. – Пилот открыл было рот, но Дориан продолжил: – Он был военным. И очень этим гордился. И своим участием в «Иммари Интернейшнл», конечно, хотя, когда я был маленьким, это больше напоминало эдакий социальный клуб, общественную обязанность. С головой это дело поглотило его уже позже. Чуть ли не единственное, что мы с ним делали вместе, – ходили на военные парады. На первом же я понял, кем хочу стать, когда вырасту. При виде солдат, марширующих стройными шеренгами, печатая шаг под ритм музыки у меня в груди.
– Изумительно, сэр. Вы уже тогда знали, что хотите стать солдатом?
В тот вечер Дориан сказал отцу: «Я хочу маршировать на фронт, папа. Пожалуйста, купи мне трубу. Я буду лучшим трубачом в кайзеровской армии». Возродившись в трубах, Дориан избавился от шрамов на ногах и ягодицах, но до сих пор помнил, какую порку ему тогда задал ему отец. «Вот как мир поступает с трубачами, Дитер».
– Да. Знал даже тогда. Солдатом…
Но когда он узнал это, когда стал тем, кем стал? В тот день 1986 года, когда вышел из трубы. Он стал другим. Стал Аресом. Правда. Теперь это так очевидно. Но…
– Минуточку. Сэр, вы сказали кайзеровской армии?
– Да. Это… долгая история. А теперь набери в рот воды и отдохни. Это приказ.
Дориан бодрствовал полночи, проспав всего пару часов, но проснувшись, почувствовал себя невероятно посвежевшим. На востоке уже проглядывали первые лучи солнца, и лес мало-помалу оживлялся.
Проснулся Дориан с уже оформившейся идеей. И почему это не пришло ему в голову раньше? Но, чтобы появился шанс на успех, действовать надо было быстро.