Страница 3 из 12
– Чё?
– Да нет, ты глянь!
Как раз сейчас, на ступенях ресторана появились два здоровенных крепких лося, одетых опрятно, но с элементами спортивного стиля в одежде. Еще пара таких же ломов сопровождала их позади. Самое интересное, для наших курцов, находилось в руках у первой пары.
Словно мешок с картошкой с двух сторон тащили что-то отдаленно похожее на человека, прикинувшегося ветошью и совершенно не сопротивлявшегося своей судьбине. Ни крика, ни стона.
– Чего эт они?
– Сейчас узнаем. Эти вроде в другом зале гуляют.
Под душевное напутствие:
– Проваливай отсюда, бродяга!
Лбы, как следует раскачав свою ношу, скинули со ступеней вниз. Ноша, как и ожидалось, при приземлении вякнула и, охая, отползла к стене.
– Круто они с ним!
Дождавшись, когда гоблины исчезнут внутри ресторана, Лерыч бросив окурок в урну, предложил:
– Идем, может мужику, какая помощь нужна?
– Пускай сами разбираются, просто б так ведь не наехали.
– Пошли!
– Ладно. – Согласился Уля с другом.
Подошли.
–Мужик, ты как?
– О-хо-хо! Больно!
– Еще бы! Ведь с самого верху тебя десантировали. Помощь нужна?
– Мне б остограмиться. Все б легче стало.
– Ладно.
– Лерыч, ты что, его к нам тащить собрался?
– А, что? Под шумок, никто и не заметит. Поднимайся-поднимайся. О! Двигай ногами.
Поковыляли. Сзади Уля шел и как назойливая муха зудел на Лерыча. Может в другой раз тот и послушался, но не сейчас. Чувство сочувствия к страдальцу распирала выпитая водка и положительные эмоции от встречи. Отмашкой руки дал понять другану, чтоб успокоился. Бедолагу он обратно завел в ресторан, ловя на себе удивленные взгляды охраны и персонала. Но, как известно, кто платит, тот и музыку заказывает. Единственное, о чем спросил незнакомца, было:
– Мужик, а ты кто по жизни?
Тот ответил:
– Я обычный пророк, предсказатель и немножко реализатор неосознанных желаний.
«А, ну да! Заскоки у каждого случиться могут, особенно если бестолковкой об асфальт приложиться. – Подумал добрый дядюшка Лерыч. – Блаженный».
На словах подбодрил:
–Идем-идем! Скоро уже.
Прагматичный Уля, всегда таким был, подался к персоналу. Может те что знают? Самому представительному купюру в карман сунул, ну и рассказали. Слышали, потому что.
Почти классическая ситуация… Оказывается этот крендель не далее, как несколько дней назад на своем 41-м москвичонке, врезался в зад БМВ одного из бизнесменов, а те, как в старые добрые времена, счет выставили. Может, над убогим покуражиться захотели.
– И чё, получилось?
– Да тут, как сказать, – администратор поежился, под не совсем трезвым взглядом клиента заведения.
– Мне, что, из тебя жилы тянуть? Ну?
– Заплатил.
– Может, нет?
– Точно заплатил. Эти у нас уже которые сутки высиживают. Приезжие. Все разговоры их слушаем. С этим типом, которого ваш приятель в зал потащил, они тоже нарвались.
– А, что такое? – Уля, как охотничий сеттер, на последние слова стойку сделал.
– Гм… Этот, которого ваш товарищ… Пришел. Деньги им кинул и заявил. « Вот вам деньги, сволочи, чтоб вы с них усрались!»
– Побили?
– Не без того.
– И?
– Не успевали сортир за ними отмывать.
– И?
– Они его выцепили. Кому-то позвонили… Сегодня его привезли. Вернули деньги. Может быть все и нормализовалось? Да кто-то возбухнул. Спрашивает: «Точно все хорошо будет? Без подстав?..»
– И?
– Тот и ответил: «– Да не ссыте!» Вот его и… гм,.. того. Теперь вот ждем. Будут они ссаться или…
– Поня-атно.
Войдя в зал, осмотрелся. Народ растекся по интересам. Пил, ел и гоготал с нетрезвых уже шуток. Персональный гость Лерыча вполне освоился и о чем-то лялякал с ним на равных. Видать боль отпустила окончательно. А еще говорят, что водка не лекарство!
Подумал: «Надо бы Морозова предупредить, а то еще вякнет чего с пьяных глаз. Доказывай потом, что ты не верблюд».
– Лерыч!
– Отстань, Уля! У нас тут беседа интересная. А лучше присоединяйся.
Э-хэ-хэ! Подсел.
– Наливай!
Выпили. Новый знакомый с усмешкой подмигнул Морозову, почему-то не замечая Ульева, сказал с дружественными нотками в голосе:
– Хороший ты мужик, Лерыч. О чем мечтаешь?
– А-а! – Отмахнулся благодетель. – Как все.
– Но все же?
Такой поворот Уле не понравился. Хотел вмешаться, да только сидячей статуей на стуле застыл. Язык тяжелым стал, неповоротливым, а губы друг с другом словно сцепились. Ни рта не раскрыть, ни водки влить. Только мысль одна в мозгу застряла и крутилась на одном месте:
«Песец котенку! Песец котенку! Песец…»
Между тем Лерыч, разродился потаенной мечтой:
– Каникулы хочу. Чтоб целый месяц холостым походить. Чтоб с работы не могли дозвониться. Чтоб не сам, а вот с этой шарагой всей, по полной оторваться. Да и другие, которые сегодня за столом не смогли поприсутствовать, тоже подтянулись.
Гость хмыкнул.
– Может, хоть дедушку пожалеем? – Глазами стрельнул на Сэма.
– Может быть.
–Договорились, давай лапу, чтоб от тебя никаких потом кривотолков не было. – Первым протянул навстречу свою ладонь. – В глаза мне смотри.
Морозов будто в пьяном бреду слушал монотонный голос своего неожиданного собутыльника. В каком-то далеком уголке сознания, зрела мысль понимания всей неправильности происходящего с ним. Все присутствующие в зале, в одно и то же время, где-то рядом были. Дотянуться до ближайшего мог, только… не мог. А простой, как он сам сказал, пророк-реализатор, в это время вещал, что-то напоминающее стих, далекий-далекий от темы встречи выпускников:
– Судьба нас судит беззаветно,
Порой жестоко, порой никак,
Но наши мысли ей ответны,
Боимся мы попасть впросак.
Дорога жизни не известна,
Господь давно решил за нас,
И нас уводит Он от бездны,
Когда мы слышим Его глас.
Нам кажется, что что-то мы решаем,
Нам кажется, что что-то создаём,
Но где-то мы душою понимаем,
Что у Судьбы мы всё берём в заём.
Мы в этот Мир пришли совсем как дети,
Мы все живём подарками Судьбы,
Порой нас настигают чьи-то плети,
А иногда сдаёмся без борьбы…
Хотел сказать, скорей всего не слишком востребованному поэту, что не большой любитель стихов, что ценитель этистолярного жанра из него и вообще никакой, проще сказать, «чайник». Да, куда там! Головой из стороны в сторону помотать не получилось. Как молодой телок рассматривает что-то новое, необычное, встреченое на пути стада к выпасу, так и он от прозрачных глаз нового приятеля взгляд оторвать не может, а поэзию из его уст воспринимает, как приложение к омутам глаз, как звуковой фон, вникая в суть через пень колоду.
– …Поднять хочу до неба груз тяжёлый,
Держать его на собственных руках,
Но без Судьбы мне никогда не быть весёлым,
Песок застрянет в собственных зубах.
Никто ещё с Судьбою не поспорил,
Она – путеводитель наш и наш совет,
Она как лоцман нас ведёт по морю,
По морю жизни, вот и весь ответ.
Судьба сама всегда чего-то хочет,
Желания её нам не понять,
Она всегда, везде наш вечный зодчий,
И на Судьбу нам не дано пенять.
Судьба – не звук, не песня, не поэма,
Она вполне живое существо,
Она не знает никакой дилеммы,
Судьба – есть Жизнь, и это волшебство!
Отпустило! Даже протрезветь успел. Слегка. Скосил взгляд на Улю. Что это с ним? Сидит, глаза вот-вот линзы в очках выдавят. Напрягся. На всякий случай понюхал воздух, вдруг друг в штаны наделал, а теперь переваривает мелкую неприятность. Да вроде все штатно. Чинно. Благородно. Сосед вот только со стула поднялся. Уходить собирается?
– Ну, тогда догуливайте сегодня, – пожелал, – а завтра как проснешься, сразу не умывайся, в зеркало посмотрись и все у тебя будет. Запомни, на один месяц ровно. Ка-ни-ку-лы! Как и хотел. Сейчас жена тебе позвонит.