Красный блокчейн

– Ничего не понятно, – сказал Хунбиш. – Фотография со статуей, наверное, будет проще всего. Это же какое-то место? Можно съездить и посмотреть.

– Расскажи о себе, – богиня посмотрела ему в лицо.

– О чём? – спросил Хунбиш.

– Ну, кто твои родители. Где ты жил, чем увлекался.

Официантка принесла ему чай. Налила из френч-пресса. Чай никуда не годился: без молока, жира и соли. Просто горячая вода с чёрной травой. Хунбиш отставил его в сторону. Налил воду из бутылки.

– Я из города Сайншанд. Это на юге Монголии, где пустыня, – сказал он. – Там раньше была военная часть. Военный городок. Потом русские ушли. Остались здания. Они, правда, развалились. Мама – русская. Отец…

Он вспомнил светлый песок с комками цемента, серыми камешками и красивыми блёстками битого стекла. Раскрошившиеся бетонные плиты. Разлапистую арматуру. Редкие проплешины травы. Вспученные холмики строительного мусора. Ржавый подъёмный кран рядом с навечно недостроенной коробкой дома. Битый кирпич. Обвалившуюся стену рядом с разбитым полотном бывшего аэропорта. Звон безграничной пустоты. Гудящие на станции поезда. Остатки корабля, занесённого песком. Такие знакомые места для игр и жизни.

Казалось, буквально вчера – ну, максимум, на прошлой неделе – он карабкался по скрипящей и раскачивающейся стреле крана вместе с Бага. Но друга Багабанди родители отдали в монастырь. Друг Турган с семьёй перебрался в Улан-Батор. И только он с мамой так и продолжали жить в осыпающейся пристройке к бывшему продуктовому магазину. Потом пристройка совсем развалилась, и пришлось перебраться в гэр. Хотя, на самом деле, в гэре было даже лучше.

– Что – отец? – спросила богиня, но тут официантка сопроводила к их столику человека на инвалидной коляске. Убрала одно кресло, помогла подъехать, и положила меню.

– Здравствуйте, – сказал человек. – Меня зовут Евгений Антонович. Вы хотели меня видеть?

Лицо его было несимметричным – с одной стороны впалая щека и выпученный глаз, а с другой всё нормально.

– Добрый день, Евгений Антонович, – оживившись, поздоровалась богиня. – Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на пару монет. Вам должны были вчера прислать их фото. Но сначала давайте поедим, если вы не против. Мы уже сделали заказ.

Евгений Антонович повертел в руках меню, словно бы не понимая, что с ним нужно делать. Появилась официантка.

– Принесите мне чай, пожалуйста, – сказал он ей и, опережая череду уточняющих вопросов: просто чёрный. Покрепче. С сахаром. Без ничего. Спасибо.

Едва официантка отошла, как он повернулся к богине.

– Могу я посмотреть монеты?

– Конечно, – сказала она и достала из сумочки пластиковый пакет с парой просвечивающих тёмных кругов.

Евгений Антонович неодобрительно прикрыл глаза, потом достал тонкие белые перчатки и привычным движением натянул их. Аккуратно, за самый край, принял из рук богини пластиковый пакет. Расстелил на скатерти две салфетки, одна на другую, и осторожно выложил на них монеты.

Официантка принесла чай, но он, не подняв взгляд, рукой отправил её выставить всё это где-нибудь в стороне. Взял одну монету и долго рассматривал со всех сторон. Достал гарнитуру с одним телескопическим окуляром. Вгляделся через него. Выпученным глазом. Принесли заказ, и богиня, не обращая внимания на манипуляции эксперта, начала есть, попутно пролистывая свой телефон. Хунбиш смотрел. Евгений Антонович изучил вторую монету, положил её на салфетку, и снял гарнитуру.

– Простите, – он обернулся к богине, которая изящно ела суп. – Вы не представились.

– Это Мао, – указала она ложкой на Хунбиша. – Ну? Что увидели?

– Вообще, – он замялся, – хорошо бы дополнительно проконсультироваться… Я знаю человека, который специализируется на этом периоде…

– Консультируйтесь, – разрешила богиня. – А теперь расскажите, что вы думаете об этом.

– Я предполагаю, что эти монеты отчеканены между тысяча триста семидесятым и тысяча триста восьмидесятыми годами. Вот смотрите, – он достал небольшой пинцет и, орудуя им как указкой, направил на одну из монет. – Вот здесь на аверсе видна явная штемпельная техника, подражающая монгольским дангам. Это период Золотой Орды. Вот это, надо полагать, арабская вязь. А на реверсе – уже кириллица! Вот, видите спираль? И геральдический знак…

– Евгений Андреевич, – сказала богиня.

– Антонович, – остановил её эксперт, и она досадливо поморщилась.

– Давайте пропустим технические детали, Евгений Антонович. И телепортируемся прямо к выводам. Что можете сказать? – она отодвинула пустую тарелку, и бросила в неё скомканную салфетку. Официантка тут же подставила второе блюдо.

– Если телепортируемся… То есть вероятность, и она немалая… Вероятность того, что перед нами одна из монет Дмитрия Ольгердовича. Это удельный князь… не помню только каких областей. Брянск, скорее всего. Он участвовал в Куликовской битве.

– Хорошо. А вторая?

– А вторая, – продолжил он, – ещё интереснее. Сколько вы за них хотите?

– Я не планирую их продавать, – ответила богиня, расчленяя ножом исполосованный сеткой гриля баклажан.

– Понимаю, – сказал он. – Но, если всё же…

– Евгений Андреевич, – посмотрела на него богиня.

– Да. Так вот. Вторая… Я не сталкивался с чем-либо подобным. Период, как я думаю, тот же, но судя по деталям… – он прервал сам себя, выпрямился и положил монету. – Я бы сказал, что это монета периода правления Андрея Ольгердовича.

– Тоже Ольгердовича? – неожиданно для себя спросил Хунбиш, но богиня ничем не дала понять, что он лезет не в своё дело.

– Да, – повернулся к нему эксперт. – Они братья. Оба сражались с монголами. Андрей, насколько я помню, также противостоял попыткам принести на Русь католичество. Нужно освежить, конечно, знания по этому периоду… Там много было интересного.

– Два брата, – задумчиво сказала богиня. – Акробата. Понятно. Давайте так. Вы монеты ещё посмотрите. Если нужно. Сфотографируйте. Потрогайте. Понюхайте. Что вы там делаете. И свои выводы пришлите письменно. По тому же адресу, с которого получили фотографии. Всё, что нароете. Кто чеканил, с кем воевал, где эти монеты были. Где хранились. Были ли у них владельцы. И так далее. Полный отчёт. Но только схематично, без сочинений этих. Буллетпойнтами. И знаете ещё что… – она задумалась. – У меня такое чувство, что особенно дотошно нужно проанализировать связь монет между собой. Вы говорите, это один период?

– Да, – подтвердил эксперт. – Плюс минус двадцать лет. Конечно, для полной уверенности я бы…

– Один период, – кивнула богиня. – Да ещё и братья. В общем, если это один лот… То нужно упереться и вытащить всё, что эти две монеты объединяет. Хорошо?

– Да, конечно. Но… – начал было говорить эксперт.

– В три дня управитесь?

– В три? Я постараюсь. Правда, разные временные пояса… Мне будет нужно созвониться с коллегой.

– Созванивайтесь. Все издержки включите в финальный счёт.

– И всё же…

– Упс, – богиня сделала ладонью, – простите, мне нужно ответить на звонок. Вы, Евгений Андреевич, располагайте машиной. Она будет вас ждать. Позвоните водителю.

Она взяла телефон и отошла в стеклянный угол ресторана. Туда, где обзор города внизу был максимальным.

Хунбиш не знал, о чём говорить с экспертом, поэтому занялся едой. Эксперт тоже, судя по всему, был не в своей тарелке.

– Я, наверное, откланяюсь, – неуверенно сказал он куда-то в пространство. Хунбиш кивнул. – Спасибо, и всего хорошего.

– Спасибо, – сказал Хунбиш. – Вы пришлёте отчёт?

– Да, разумеется, – рассеянно ответил эксперт. Он напоследок ещё раз огладил по периметру обе монеты. Одну за другой. Получилась восьмёрка. – Но, если у вас будет интерес… Вам предложат честную цену. Выше рынка. После детальной экспертизы, само собой.

– Хорошо, – ответил ему Хунбиш. – Понятно.

– До свидания, – эксперт снял перчатки, откатился и взял курс на выход. К нему поспешила официантка.

Когда богиня вернулась, Хунбиш пробовал нетронутый экспертом чай. В нём тоже не было никакой густоты. Даже рисовую муку не добавили. Ко всему прочему он был сладкий. И это называется ресторан.