Исповедь жены военного строителя

Гаянэ Абаджан

Исповедь жены военного строителя

ПРОЛОГ

Моего мужа всё время переводили. Мы чертили своё «золотое кольцо» вокруг Москвы, потому что мой Серёжа отличался буйным нравом и «склонностью к продолжению банкетов». Поэтому когда к руководству приходила разнарядка: "выделить офицера для перевода", то у комбата взгляд веселел, улыбка становилась ослепительной и, Серёгу отправляли куда подальше "по служебной необходимости".

== Серёга ==

Вообще у меня есть гипотеза что он пошел в армию именно потому что у его родителей большое украинское хозяйство: огороды, свиньи, куры, кролики, утки, индюки… , А так же двое младшеньких – двойняшки братик и сестричка. А также его мама торговала шапками, которые всей семьёй шили, вычинив ножечками чик-чик-чик шкурки.

С детства он сидел с малышами, ну и от работы по дому никто его не отстранял. Так что тяпать бескрайние огороды, резать свиней, вычинять шкурки и торговать на рынке его учили одновременно с пользованием горшком.

Поэтому после восьмого класса он попытался поступить в Суворовское училище, и поехал для этого в Уссурийск, где преподавал его дядя. Серёгу не взяли, потому что училище строго региональное на противоположной стороне глобуса от Донбасса.

После школы он опять приехал к дяде и теперь уже в 1981 году поступил в Уссурийское Высшее Военное Автомобильное Командное Училище (УВВАКУ). Он много об этих годах рассказывал: и что икру местные курсанты приносили в трехлитровых банках, и что рыбы там было огромное множество и после неё смотреть на ту, что здесь продают это даже не третий сорт. И про тамошние местные нравы и обычаи, топающие по деревянным тротуарам.

Его рассказы о том как он ездил на практику, где их поселили в квартире сбежавшего в неизвестном направлении алкаша – прапорщика, а под кроватью нашелся чемодан сигнальных ракет, которые они стали использовать сколько было сил, как на бронированной полковой машине мотались в ближайший городок за бухлом – для меня, домашней девочки, были полнейшим открытием мира. Я не представляла, что так в нашей стране может быть.

Про училище тоже было интересно: курсанты умели на лекциях спать, опёршись на локоть и дергать рукой как будто пишут.

Серёга уверял что никакой "дедовщины" в училище не было. Все курсанты были друг за дружку горой, помогали и заступались.

Иногда ему приходили от родителей посылки, и в одной из них Серёге прислали засыпанный семечками бутылёк самогона. Он с испугу сначала не знал куда прятать, потом в темном углу вместе с друзьями распил это первое бухло в своей жизни.

Благодаря полученным в детстве урокам жизни, Серёга смог занять удобную нишу в иерархии училища – однажды к ним на лекцию пришли из хозчасти и спросили: «Кто умеет забить свиней?». Несколько человек подняли руки и из них организовали бригаду. За ними приходили по мере необходимости прямо на занятия, и они гордо шли на выход, а сзади завистники шипели: "Специалисты".

В подсобном помещении кухни на чердаке стоял припрятанный курсантами бак, куда они скидывали что ни попадя и пили полученную бражку.

А однажды был исторический случай в амурных приключениях его сокурсников: четыре курсанта прошлись к местной девушке в гости, а потом она пришла к руководству с жалобой. По этому случаю объявили общее построение, и девушка обошла весь строй училища, что бы найти этих своих гостей. И над плацем раздалась команда: "Ёб*и, пять шагов вперед!"

Один из этих "именинников" оказался ни в чем не виноватым – он заснул на унитазе, а из трех оставшихся один ей даже понравился. По мудрому решению командования курсант, который смог ей понравиться был на ней женат, который заснул на унитазе, чем положил пятно на честь мундира – исключен, остальные два были наказаны в дисциплинарном порядке. Потом женатик по окончании училища развелся, но остался с алиментами.

Запомнились и педагоги из Серегиных воспоминаний. Один, с огромным пузом, умел делать на гимнастических кольцах все трюки. И курсанты с восхищением смотрели на то, как он зависал в «кресте» с выпирающим животищем. Другой преподаватель слишком превратно понимал задачи Партии по выполнению "продовольственной программы", и в газоны вокруг Училища вместо травы засеяли морковь , петрушку и всё такое. Но приехало руководство из Министерства и всё нафик смели немедленно и срочно посеяли опять траву обыкновенную.

Курсантов очень ругали, если кто поддевал жилетки или что другое для утепления. Это называлось поддеть «гнидники». А так же советовали шевелить большим пальцем в сапоге для выражения несогласия с подаваемыми командами. Когда наступала очередь дежурить по кухне, то наряд из шести курсантов должен был начистить несколько ванн картофеля. Но, очевидно, всё это не шло ни в какое сравнение с мамиными огородами или расположенными по соседству шахтами, где особенно хорошо платили в забое.

После Уссурийского автомобильного училища в 1985 году Серёгу распределили сразу в Подмосковье в автомобильные войска при Строительном Главке. Это приложился его дядя. Иначе можно было попасть в самые неведанные края, где бегают одичалые прапорщики, светит над пустыней Солнце, по полгода ночь или пресную привозную воду надо три – пять раз кипятить и отстаивать, прежде чем что-то с ней делать дальше. Например, Серегин друг после автомобильного училища получил распределение на атомную подводную лодку замполитом.

На расставание его друг, который окончил ещё и Суворовское училище – то самое, в которое Серёгу после восьмого класса не приняли, подарил ему свой суворовский значок, который Серёга бережно хранил вместе с подаренной на совершеннолетие печаткой.

Серёга прибыл к своему первому месту службы и остался впечатлён. Это был 1985 год, поселок Каменка – недалеко от посёлка Икши. Войсковая часть автомобилистов была примерно в 40 минутах езды от Москвы по бетонной дороге, которой не было на карте, а по нормальному добираться к части надо было на электричке Москва –Дмитров от Савеловского вокзала, станция Икша и оттуда на рейсовом автобусе "железяке" ещё почти час, с многочисленными остановками, пока не доедешь на конечную – глубоко в лес.

Относилась Серегина часть к Главку Строительных войск. Их Автомобильное Управление располагалось в Москве на Окружной, а батальоны дислоцировалась по области. Серегин батальон имел мутный адрес: «Долгопрудный» с каким-то номером, а на почтовых конвертах надо было писать индекс словами: «п/о Горки». Батальон состоял из трех рот водителей и одной роты авторемонтников, а так же ещё одной отдельно расположенной роты, находящейся с другой стороны от Москвы между Черноголовкой и Владимиром "в постоянной командировке", по адресу: Ногинск- не помню сколько.

Выглядел их городок строителей так: прямо на опушке леса четыре пятиэтажных жилых дома и одноэтажный павильон – магазин. И всё это ютилось – примыкало к высокой стене огороженного военного городка подводников, куда вёл вход через охраняемую проходную по пропускам. В городке кроме прочего был Дом Отдыха, в который направлялись на восстановление подводники после длительных походов. А невдалеке вдоль дороги, метрах в трехстах, располагалась деревенька Каменка.

В армии с названиями всегда очень мутно. И из перечисленных мною Каменка и номерных Долгопрудный и Горки, в разговорной речи использовалось всё же Каменка, а иногда и «Икша» по названию станции, от которой ходили местные рейсовые шарабаны.

Рассказ о своих первых впечатлениях Серёга начинал с воспоминаний о своем первом командире роты. Это был здоровенный мужик, среднеазиат, который на русском говорил не очень четко. Серёга его впервые увидел на следующий день по прибытии, на утреннем построении. Тот вышел перед солдатами и что-то очень громко командовал, типа: «Рры – ры уа, уа, уыы». Серёга, ни слова не разобрав, спросил у ближайшего соседа, что тот говорит. Ему объяснили, что так каждое утро командир роты инструктирует солдат, чтоб они хорошо работали и были дисциплинированными.