Страница 73 из 80
— Задать свой вопрос, — проворчал Борис Жуков.
— Знаешь, узнал я этого Коня получше и понял почему вы так хорошо ладите. Если прочел мои мысли и знаешь о вопросе, тогда почему бы сразу не ответить? — развел я руками, — имперцы вот говорят только по делу. Удобно.
— Да похер мне удобно тебе или нет, сиротка войны, — отмахнулся старик, — либо задай, либо перестань крутить в башке. Раздражает.
Последние полчаса я потратил на то, чтобы разложить по полочкам текущий расклад на игровой доске. Не без труда, но удалось досконально понять обстановку и причинно-следственную связь, которая к ней привела. Остался только один неочевидный пробел.
— Где мы?
— В срединном астрале, — не сбавляя шаг вбросил Борис Жуков.
— Я не об этом, — приготовился оскорбиться я очевидным ответом.
— Внутри индивидуально настроенного на Асманда личного подпространства, силой закрепленного в срединном слое тонкого мира, — спокойно расширил свой ответ Абсолют, — неприступная вечная крепость для спящего сознания одного из Высших.
— Не особо неприступная, получается. Раз мы здесь, — пожал я плечами.
— Ага. Всего лишь нужно было осквернить и ослабить питающую этот сегмент срединного астрала Аномалию, дабы снять первый слой защиты. Истребить Орден и убить Оракула, дабы снять второй. Спровоцировать разделение миров, дабы снять третий. Уничтожить побочную ветку реальности, дабы снять четвертый. Создать и активировать ключ, что был признан Аномалией, благословлен старым Хранителем этих мест и связан родством с Хозяином крепости, дабы снять пятый. Использовать силу действующего Абсолюта, дабы снять шестой. Иметь достаточно смелости, решимости и личных сил, дабы пройти через последний седьмой и попасть внутрь. Согласен. Раз плюнуть, — с нескрываемым чувством удовольствия констатировал Борис Жуков схему.
Да так складно играл словами, саркастическим тоном и силой голоса, что на миг мне даже стало стыдно за свои слова. Старый манипулятор. Все тридцать минут поди готовил речь и дал слово, когда придумал.
Ну, в эту игру можно играть вдвоем.
— Ясно, — нарочито безразлично отозвался я и дальше шел молча.
Благодаря врожденной вредности и ярого нежелания в чем-либо уступать старому садисту, я смог удержать под контролем каждую частичку своей энергии под непрекращающимся сканированием Абсолюта.
Десять минут Борис Жуков терпеливо ждал осечки, а когда понял, что ее не последует, удовлетворённо кивнул собственным мыслям и дальше шел со вздернутым от гордости носом и легкой улыбкой.
И только сейчас я осознал, как замечательно быть чьим-то учителем.
Победил ученика? Что и требовалось доказать. Ты крутой. Радуешься.
Проиграл ученику? Так это не ты проиграл, а он выиграл потому что ты такой крутой учитель. Снова радуешься.
И так по кругу. Бесконечный цикл чувства собственного превосходства. Правда, есть нюанс. Побеждать все-равно надо чаще. А то не успеешь заметить, как ученик сам превратится в твоего учителя, и ситуация начнет работать в обратную сторону.
Жаль, мне до этого пока далековато. И плевать что моим ориентиром победы в жизни всегда являлся самый могущественный человек на планете. Однако планку снижать я не собирался. Настанет день, и я превзойду даже всемогущего Абсолюта Бориса Жукова.
— Пришли, — прервал мои мысли внезапно посерьезневший голос старика.
Я поднял голову и увидел массивные двустворчатые двери из сплетенных воедино сотен деревьев. Над ними возвышалась мерцающая нежно-голубыми оттенками полукруглая арка, плавно переходящая в стороны высоченными стенами, что в верхней точке изгибались дугой и образовывали купол.
От странного и явно отличающегося от всего вокруг места несло чистейшей божественной энергией. Только, в отличие от Лазури, частицы этого Высшего были светлее и больше размером, а по форме напоминали полумесяц.
Их сила подавляла, а изысканная форма и сияние вызывали восторг и благоговение.
Борис Жуков медленно подошел к самой двери, провел около нее тыльной стороной ладони, не касаясь считанных сантиметров. Могучая синяя конструкция угрожающе ощетинилась крошечными молниями, готовая обрушить всю свою мощь на того кто осмелится прикоснуться к святыне.
Вокруг нависла и уплотнилась энергетическая мощь, что тысячекратно превосходила по силе любой кровный барьер нашего мира. Даже всесильный Абсолют не рискнул толкнуть дверь и неохотно убрал руку назад.
— Год, — недовольно сощурился Абсолют, прицениваясь к барьеру, — может полтора. И смогу пробить.
— Не-не-не, — замахал я руками и поспешил к двери сам.
— Да я же чисто гипотетически, — попытался оправдаться Борис Жуков, но отходить от преграды и не думал.
— Каждое твое гипотетически всегда превращалось в реальность внутри моих испытаний, — отчитал я старика, ничуть не сомневаясь в том что произойдет дальше стоит мне промедлить.
— Так любопытно же... — продолжал упрямиться старик, но я его уже не слушал.
Наплевав на разумные меры предосторожности, я ухватился за кольцо-ручку массивной дверищи. Стометровое полотно вспыхнуло ослепляющей голубой вспышкой, тело обдало теплой и вязкой словно кисель божественной энергией и астрал тут же вернул обычный синий контраст.
Я оглядел себя, Быка и недовольно сопящего тем, что я так легко открыл преграду Абсолюта. Все были в порядке. Защитный конструкт признал мое право войти, я потянул дверь на себя и шагнул внутрь.
Стоило нам пересечь порог, как массивная двустворчатая дверь с грохотом захлопнулась и тут же исчезла, будто ее и не было. Никак отреагировать мы не успели, потому что разинув рты осматривались вокруг.
— Мы все еще в астрале, да? — пихнул я левым локтем Бориса Жукова.
Но старик, удивленный увиденным не меньше моего, не ответил.
А сомневаться в том куда мы попали причины были.
Вокруг не было ни единой видимой крупицы астральной энергии, а уже привычный синий спектр тонкого мира сменился на вполне обычный.
Вместо чужих разноцветных звезд над головой грело родное солнышко на облачном небосводе. Под холмом, на котором мы оказались, раскинулся широкий ярко-зеленый луг, полный тысяч цветов и бабочек.
Немногочисленные деревья имели нормальную длину, форму и цвет.
По диагонали местность разрезала узкая речка с плескающейся рыбой.
В задорное журчание речушки и стрекот насекомых мягко вклинивалось пение птиц. Откуда-то неподалеку доносился запах жареного мяса и детский смех.
Недолго думая, на него мы и пошли.