Путь Хранителя. Финал

Глава 4

Массивная туша Вельяминова размякла, и, изрыгая кровь, завалилась на бок. В тот же миг, поток частиц ненависти, который испускало сознание Михаила исчез. Боевая часть ауры-тени перестала кружить вокруг меня словно акула, и, ровным слоем, опоясала его тело.

Так или иначе, Михаил Вельяминов теперь окончательно и бесповоротно мертв. Осталось решить, что делать с источающим разрушительную зеленую ауру бессмертным куском мяса, что он после себя оставил.

— У Оракула не бывает сыновей, грешное дитя, — прервал мои мысли тяжелый шелестящий голос.

Я обернулся на звук и от увиденного у меня холодок пробежал по спине. Мышцы разом напряглись, тело приняло боевую стойку, боевой поток молниеносно восстановил защитный конструкт.

У дальней стены стояло низкое сгорбленное существо в темной мантии. Спиральная энергия невиданной мощи начала стремительно разлетаться по помещению.

И так измученная боями и моим лечением Катя Богданова тут же потеряла сознание под давлением невообразимой силы. Стоявший рядом с ней Коновницын грациозно подхватил девушку на руки, активировал вокруг цветастый защитный барьер и отшагнул к стене, всем своим видом показывая, что вмешиваться не собирается.

Спасибо, что любитель цилиндров будет отсиживаться в сторонке я и так понимал. Хотя бы не сбежал и защитил Катю, уже неплохо. Ведь это значит, что я могу не сдерживаться. Я довольно ухмыльнулся и все мое внимание переключилось на бордово-голубые огоньки глаз, выглядывающие из-под тьмы широкого капюшона.

В груди больно кольнуло, и моя левая рука инстинктивно схватилась за амулет матери, который будто на магнит, начал тянуться в сторону существа.

Эта мантия. Эта сила. Эти глаза. Только в одном месте я видел их вместе. В тех странных воспоминаниях Аномалии про смуглого мальчугана. Но даже сейчас, я все еще никак не мог увязать всю картинку воедино.

— Я это уже слышал, — подавив признаки удивления, спокойно проговорил я, — и на этот раз позволю себе не согласиться. Ведь моя мать Светлана была Оракулом.

— Не смей даже произносить ее имя, ублюдок! — холодно бросила Евгения, материализовавшись по правую руку от сгорбленного силуэта.

Это уже становилось интересным. Едва я расправился с Вельяминовым, как моя вторая самая желанная цель в мире, сама приползла мне в руки. Если Коновницын заранее все просчитал, то он хорош, не считая того факта, что в бою против последователей Высших бесполезен, если не сказать труслив.

Месяц я ничего не слышал о своей дорогой неуловимой сестренке, которая в моем мире тридцать лет притворялась мертвой, а на самом деле скрывалась с нашим папашей и готовила план убийства Бориса Жукова, и всех, кто был мне дорог.

Сестренке, которая отдала приказ уничтожить дом Романовых и прислала за мной своего лазурного слугу.

Сестренке, из-за которой я и оказался здесь без возможности вернуться в свой мир.

Сестренке, чьи глубокие голубые глаза сейчас пылают в сложной смеси из лютой ненависти, душераздирающей скорби и всепоглощающей жажде убийства.

— Я тоже скучал, сестренка, — ехидно улыбнулся я, родовым взором подмечая как спиральная сила постепенно окутывает пространство, — выглядишь как злобная психопатка, сектантской мантией обделили?

Трехметровое астральное тело Евгении бушевало темно-синими вспышками как штормовое море, ежесекундно образовывая уязвимые бреши. Не знаю, что у нее случилось, но упускать шанс расшатать ее гнев еще сильнее я не мог. Тем более, когда рядом с ней союзник с совершенно неизвестными мне способностями.

— Убью, — прошипела в ответ Евгения и тут же исчезла.

Убедившись, что силуэт в мантии остался стоять на месте, я сконцентрировался на сестре.

Предсказав направление телепортации по движению глаз, я подбил появившуюся за спиной руку и довернул корпус для контратаки. Но мой удар усиленным ребром ладони разрезал лишь воздух.

Подобное повторилось еще пять раз, но даже используя свою мгновенную телепортацию, сестренка не успевала нанести удар, а мне не хватало скорости подловить ее на контратаку.

Так мы и прыгали друг от друга, рассекая воздух ударами. Пока я не найду способ справиться с ее читерскими прыжками, у нас патовая ситуация. Потоков по ее бездарному телу не циркулировало, а телепорт являлся не техникой, а скорее способностью. Поэтому я совершенно не мог его предсказать.

Спасали лишь инстинкты и подавляющее преимущество в чистой скорости. Но для победы этого было недостаточно.

— Ты стал быстрее, — взмахнув растрепавшимися черными волосами, недовольно констатировала Евгения и остановилась.

Ее взгляд изменился и стал более осознанным. Эмоции улеглись, но ее жажда убийства стала только сильнее. Ловким движением, Евгения скинула с себя матовый пиджак, расстегнула верхнюю пуговицу обтягивающей обсидиановой рубашки и глубоко выдохнула, пытаясь сконцентрироваться.

Только сейчас кончики ее пальцев ярко засветились бордово-голубым пламенем.

— А ты стала глупее, — показательно расслабился я и поманил указательным пальцем, — нападай давай.

— Ты что удумал, — прорычала сестра, но с места не двинулась, подтверждая мои догадки.

Выигранную этой заминкой пару секунд, я потратил на то, чтобы прокрутить траекторию каждой из ее предыдущих атак в голове и теперь был абсолютно уверен в своей правоте. Она не пыталась меня ударить, ее целью было просто сорвать Амулет.

Будто я ей это позволю.

— Довольно, дитя, — прошелестел сухим голосом силуэт в мантии, в один миг оказавшись рядом с сестрой, — он понял, что ты неспособна причинить ему вред.

Я едва заметно вздрогнул от неожиданности. Эта скорость телепортации была куда выше, чем у сестры... нет, дело не только в скорости, а в том, что я не ощущал ее присутствия до того момента пока она не заговорила.

Эта тварь куда опаснее. Наметанным глазом я определил оптимальное безопасное расстояние и отскочил назад. Когда я уперся в стену, то понял, что этого недостаточно. Дерьмово, но выбора нет. От расслабленности не осталось и следа, я сжал тело словно пружину, приготовившись атаковать первым в нужный момент.

— Но, госпожа первый Оракул, я еще могу... — начала оправдываться Евгения, но осеклась под тяжелым подавляющим взглядом существа, что медленно стянуло широкий капюшон.

Дряхлая костлявая рука похлопала разгоряченную сестру по плечу и ей ничего не оставалось кроме как склонить голову и отступить на шаг назад.