Страница 5 из 61
– А ты можешь… спрятать?
– Где? Они всю контору просветят рентгеновскими лучами. Нет, я просто… – Вэннинг осекся. – Говоришь, спрятать? Спрятать… – Он круто повернулся к селектору. – Мисс Хортон? У меня совещание. Не беспокоить ни по какому поводу. Если вам кто-нибудь предъявит ордер на обыск, созвонитесь с полицейским управлением и убедитесь в подлинности. Вы меня поняли?
На лице Макильсона отразилась надежда.
– Все уладится?
– Ой да заткнись ты! – рявкнул Вэннинг. – Жди здесь, я сейчас вернусь.
Он скрылся за боковой дверью. На диво скоро вернулся, неуклюже затаскивая в кабинет металлический шкафчик.
– Помоги… Фу-ух… Вон туда, в тот угол. А теперь убирайся.
– Но…
– Живо! – приказал Вэннинг. – У меня все под контролем. И не болтай. Тебя арестуют, но без вещдока долго не продержат. Как только отпустят, возвращайся.
Он отпер дверь, вытолкал Макильсона за порог и снова заперся. Подошел к шкафчику, заглянул внутрь. Пусто. Как и должно быть.
Теперь облигации…
Вэннинг запихал чемодан из искусственной замши. Пришлось повозиться – тот был шире, чем шкафчик. Наконец адвокат смог отдышаться, глядя, как коричневая штуковина съеживается, меняет контуры до неузнаваемости. И вот она уже совсем крошечная, приобрела продолговатую форму яйца и цвет медной центовой монеты.
– Вуаля! – хмыкнул Вэннинг.
И склонился, всматриваясь. В шкафчике что-то двигалось. Нечто гротескное, величиной не больше четырех дюймов. Очень странное на вид, сплошь кубики и уголки, цвета ярко-зеленого и… явно живое.
В дверь кабинета постучали.
Крошечная тварь деловито возилась с медным яйцом. В чисто муравьиной манере подняло его и попыталось утащить. Вэннинг ахнул и сунул руку в шкафчик. Четырехмерной тварюшке не хватило проворства увернуться. Вэннинг ощутил, как она корчится под ладонью.
Он стиснул добычу в кулаке.
Шевеление прекратилось. Вэннинг отпустил убитую тварь и сразу убрал руку.
Дверь затряслась под градом ударов. Вэннинг закрыл шкафчик и выкрикнул:
– Минуту!
– Ломайте! – прозвучал приказ за дверью.
Но это не понадобилось. Вэннинг натянул на лицо виноватую улыбку и провернул ключ.
За порогом стоял барристер Хэттон в сопровождении кряжистых полицейских.
– Мы взяли Макильсона, – сообщил он.
– Вот как? А за что?
Вместо ответа Хэттон дернул головой. Полицейские приступили к обыску. Вэннинг пожал плечами.
– Перегибаете палку, – сказал он. – Вламываетесь, роетесь…
– У нас есть ордер.
– Что ищете?
– Конечно облигации, – устало ответил Хэттон. – Не знаю, куда ты засунул чемодан, но мы его найдем.
– Что за чемодан? – поинтересовался Вэннинг.
– Тот, который принес сюда Макильсон. Когда выходил, чемодана при нем не было.
– Игра закончена, – печально проговорил Вэннинг. – Вы победили.
– То есть?
– Если я признаюсь, куда дел чемодан, замолвите за меня на суде словечко?
– Э-э… да. И где же он?
– Я его съел, – ответил Вэннинг и улегся на диван, давая понять, что намерен вздремнуть.
Хэттон долго не сводил с него ненавидящего взгляда. Полицейские рылись в конторе. Внутренность шкафчика они удостоили лишь беглым взглядом. Стены, пол, потолок, мебель были просвечены рентгеном, но это ничего не дало. Вэннинг поаплодировал напрасным усилиям копов.
Хэттон в конце концов сдался. Ничего другого ему не оставалось.
– Завтра подам на тебя иск, – пообещал Вэннинг. – А еще жалобу на произвольное задержание Макильсона.
– Иди к черту! – прорычал Хэттон.
– Пока-пока.
Вэннинг дождался ухода незваных гостей. Затем, хихикая, отворил дверцу шкафчика.
Медного цвета яйцо, в которое превратился замшевый чемодан, исчезло. Вэннинг пошарил внутри и ничего не обнаружил.
До него не сразу дошел смысл случившегося. Он развернул шкафчик к окну и заглянул снова – с тем же результатом.
Пропали двадцать пять тысяч кредитов в ликвидных рудных облигациях.
Вэннинг вспотел. Он поднял металлический ящик, потряс. Не помогло. Он перетащил шкафчик в другой угол и вернулся, чтобы со всей тщательностью изучить пол.
Может, Хэттон стянул?
Нет. Вэннинг ни на миг не упускал шкафчик из вида за все время обыска. Полицейский распахнул дверцу, заглянул и снова закрыл. С того момента к ней никто не притрагивался.
А облигаций нет.
Как и раздавленной Вэннингом загадочной мелкой твари.
И что же все это значит?
Вэннинг запер шкафчик на задвижку. Опять открыл, не надеясь, что внутри появится медного цвета яйцо.
Оно и не появилось.
Шатаясь, Вэннинг подошел к видеофону и позвонил Гэллегеру.
– А?.. Че?.. Ага… Чего тебе? – Появившееся на экране худое лицо выглядело неважнецки. – У меня похмелье. А тиамин принять не могу – аллергия. Ну ты как, выиграл?
– Послушай, – нервно заговорил Вэннинг, – я кое-что положил в твой чертов ящик – и будто корова языком слизнула.
– Корова? Ящик? Смешно.
– Да не ящик, а то, что было внутри… Чемодан.
Он задумчиво покачал головой:
– Непонятно, да? Помнится, однажды я сделал…
– Давай без воспоминаний! Я хочу вернуть чемодан!
– Фамильная ценность? – предположил Гэллегер.
– Нет. Там деньги.
– Не глупо ли, Вэннинг? С сорок девятого ни один банк не лопнул. Вот уж не думал, что ты такой скряга. Любишь, когда денежки рядом, когда можно пропускать их сквозь твои тонкие, как птичьи коготки, пальчики?
– Да ты опять надрался.
– Я пытаюсь, – возразил Гэллегер, – но вечно что-нибудь мешает. Отнимает время. Вот, к примеру, этот твой звонок обойдется мне в две с половиной пропущенные порции. Надо удлинить шланг, чтобы можно было болтать по «Уинчеллу» и при этом употреблять.
Вэннинг едва разборчиво затараторил в микрофон:
– Чемодан! Что с ним случилось? Как его вернуть?
– А при чем тут я? У меня твоего чемодана нет.
– Можешь узнать, где он?
– Ну… Расскажи во всех подробностях, посмотрю, что можно сделать.
Вэннинг подчинился, хоть и подкорректировал историю, как того требовала осторожность.
– Ладно, – весьма неохотно сказал наконец Гэллегер. – Ненавижу придумывать версии, но разве что в порядке услуги… Эта обойдется тебе в пятьдесят кредитов.
– Чего?! Ты спятил?
– Пятьдесят, – не дрогнул Гэллегер. – Или никаких версий.
– А где гарантия, что ты вернешь мне чемодан?
– Гарантии нет. Но, возможно, есть шанс… Мне надо сходить в «Механистру», воспользоваться тамошними машинами. Это недешево, но без калькуляторов мощностью в сорок мозгов мне не обойтись…
– Хорошо, согласен, – прорычал Вэннинг. – Приступай. Мне позарез нужен этот чемодан.
– Знаешь, меня всерьез заинтересовал жучок, которого ты раздавил. Сказать по правде, только из-за него я и берусь за твою задачу. Жизнь в четвертом измерении…
Гэллегер отошел, бормоча. Не дождавшись, когда лицо изобретателя снова появится на экране, Вэннинг отключился.
Он заново исследовал шкафчик и не обнаружил ничего нового. Куда же запропастился чертов чемодан из искусственной замши?
Погруженный в печальные думы, Вэннинг натянул пальто и отправился ужинать в «Манхэттен руф». Ему было ужасно жалко себя.
На следующий день думы стали еще печальнее. Гэллегер не отвечал на звонки, так что Вэннингу пришлось томиться ожиданием. В середине дня в контору явился Макильсон.
– Ты смог меня вытащить из кутузки, – начал он с порога, – и что теперь? Здесь найдется выпивка?
– Тебе не нужна выпивка, – проворчал Вэннинг. – И так уже нализался, еле на ногах стоишь. Катись во Флориду и жди, когда все уляжется.
– Осточертело ждать. Лучше махну в Южную Америку. Но для этого нужны денежки.
– Дождись, когда я обналичу облигации.
– Я возьму облигации. Ровно половину, как договаривались.
Вэннинг зло сощурился:
– И снова окажешься у полиции в лапах. Без вариантов.
Макильсон занервничал еще пуще: