Страница 21 из 61
Пэтси рассмеялась:
– Нет.
– Может, купите робота?
– Во всяком случае не такого.
– Будем считать что у меня ничего не вышло, – вздохнул Гэллегер. – А как насчет…
В этот миг загудел видеофон. На экране выросло бессмысленное прозрачное лицо. Внутри круглой головы быстро щелкали зубчатки. Пэтси тихонько вскрикнула и отшатнулась.
– Скажи Гэллегеру, что Джо здесь, о счастливое создание, – провозгласил скрипучий голос. – Можешь лелеять память о моем облике и голосе до конца дней своих. Проблеск красоты в тусклом однообразии мира…
Гэллегер обошел письменный стол и взглянул на экран:
– Какого дьявола! Как ты ожил?
– Мне надо было решить задачу.
– А откуда ты узнал, где меня искать?
– Я тебя опространствил.
– Что-что?
– Я опространствил, что ты в студии «Вокс-вью», у Пэтси Брок.
– Что такое «опространствил»? – осведомился Гэллегер.
– Это у меня такое чувство. У тебя нет даже отдаленно похожего, так что я не могу тебе описать его. Что-то вроде смеси сагражи с предзнанием.
– Сагражи?
– Ах да, у тебя ведь и сагражи нет. Ладно, не будем терять время попусту. Я хочу вернуться к зеркалу.
– Он всегда так разговаривает? – спросила Пэтси.
– Почти всегда. Иногда еще менее понятно. Ну хорошо, Джо. Так что тебе?
– Ты уже не работаешь на Брока, – заявил робот. – Будешь работать на ребят из «Сонатона».
Гэллегер глубоко вздохнул:
– Говори, говори. Но учти, ты спятил.
– Кенникотта я не люблю. Он слишком уродлив. И его вибрации раздражают мое сагражи.
– Да бог с ним, – перебил Гэллегер, которому не хотелось посвящать девушку в свою деятельность по скупке бриллиантов. – Не отвлекайся от…
– Но я знал, что Кенникотт будет ходить и ходить, пока не получит свои деньги. Так вот, когда в лабораторию пришли Элия и Джеймс Тоны, я взял у них чек.
Рука Пэтси напряглась на локте Гэллегера.
– А ну-ка! Что здесь происходит? Обыкновенное надувательство?
– Нет. Погодите. Дайте мне докопаться до сути дела. Джо, черт бы побрал твою прозрачную шкуру, что ты натворил? И как ты мог взять чек у Тонов?
– Я притворился тобой.
– Вот теперь ясно, – сказал Гэллегер со свирепым сарказмом в голосе. – Это все объясняет. Мы же близнецы. Похожи как две капли воды.
– Я их загипнотизировал, – разъяснил Джо. – Внушил им, что я – это ты.
– Ты умеешь?
– Да. Я и сам немного удивился. Хотя, если вдуматься, я мог бы опространствить эту свою способность.
– Ты… Да, конечно. Я бы и сам опространствил такую штуковину. Так что же произошло?
– Должно быть, Тоны – отец и сын – заподозрили, что Брок обратился к тебе за помощью. Они предложили контракт на особо льготных условиях: ты работаешь на них и больше ни на кого. Обещали кучу денег. Вот я и прикинулся, будто я – это ты, и согласился. Подписал контракт (между прочим, твоей подписью), получил чек и отослал Кенникотту.
– Весь чек? – слабым голосом переспросил Гэллегер. – Сколько же это было?
– Двенадцать тысяч.
– И это все, что они предложили?
– Нет, – ответил робот, – они предложили сто тысяч единовременно и две тысячи в неделю; контракт на пять лет. Но мне было нужно только рассчитаться с Кенникоттом, чтобы он больше не ходил и не приставал. Я сказал, что хватит двенадцати тысяч, и Тоны были очень довольны.
В горле Гэллегера раздался нечленораздельный булькающий звук. Джо глубокомысленно кивнул:
– Я решил поставить тебя в известность, что отныне ты на службе у «Сонатона». А теперь вернусь-ка я к зеркалу и буду петь для собственного удовольствия.
– Ну погоди, – пригрозил изобретатель, – ты только погоди. Я своими руками разберу тебя по винтику и растопчу обломки.
– Суд признает этот контракт недействительным, – сказала Пэтси, судорожно глотнув.
– Не признает, – радостно ответил Джо. – Можешь полюбоваться на меня последний раз, и я пойду.
Он ушел.
Одним глотком Гэллегер осушил свой бокал.
– Я до того потрясен, что даже протрезвел, – сказал он девушке. – Что я вложил в этого робота? Какие патологические чувства в нем развил? Загипнотизировать людей до того, чтобы они поверили, будто я – он… он – я… Я уже заговариваюсь.
– Это шуточка, – заявила Пэтси, помолчав. – Вы, случайно, не столковались ли с «Сонатоном» сами и не заставили робота состряпать вам алиби? Мне просто… интересно.
– Не надо так. Контракт с «Сонатоном» подписал Джо, а не я. Но… посудите сами: если подпись – точная копия моей, если Джо гипнозом внушил Тонам, что они видят меня, а не его, если есть свидетели заключения контракта… Отец и сын, конечно, годятся в свидетели, поскольку их двое… Ну и дела.
Пэтси прищурилась:
– Мы заплатим вам столько же, сколько предлагал «Сонатон». После выполнения работы. Но вы на службе у «Вокс-вью» – это решено.
– Конечно.
Гэллегер тоскливо покосился на пустой бокал. Конечно, он на службе у «Вокс-вью». Но с точки зрения закона он подписал контракт, по которому в течение пяти лет обязан работать только на «Сонатон». И всего за двенадцать тысяч долларов! Ну и ну! Сколько они предлагали? Сто тысяч на кон и… и…
Дело было не в принципе, а в деньгах. Теперь Гэллегер связан по рукам и ногам, как стреноженная лошадь. Если «Сонатон» обратится в суд с иском и выиграет дело, Гэллегер будет обязан отработать свои пять лет. Без дополнительного вознаграждения. Надо как-то выпутаться из этого контракта… и заодно разрешить проблему Брока.
А Джо на что? Своими удивительными талантами робот впутал Гэллегера в неприятность. Пусть теперь и распутывает. Иначе робот-зазнайка скоро будет любоваться металлическим крошевом, которое от него останется.
– Вот именно, – пробормотал Гэллегер себе под нос. – Поговорю с Джо. Пэтси, налейте мне скоренько еще бокал и проводите в конструкторский отдел. Хочу взглянуть на чертежи.
Девушка подозрительно посмотрела на него:
– Ладно. Но только попробуйте нас предать…
– Меня самого предали. Продали с потрохами. Боюсь я этого робота. В хорошенькую историю он меня опространствил. Правильно, мне «Коллинз».
Гэллегер пил медленно и смачно. Потом Пэтси отвела его в конструкторский отдел. Чтение объемных чертежей упрощал сканер – устройство, не допускающее никакой путаницы. Гэллегер долго и внимательно изучал проекты. Были там и кальки чертежей к патентам «Сонатона»; судя по всему, «Сонатон» исследовал данную область на редкость добросовестно. Никаких лазеек. Если не открыть нового принципа…
Однако новые принципы на деревьях не растут. Да они и не помогут полностью разрешить проблему. Даже если бы «Вокс-вью» обзавелся новым увеличителем, не ущемляющим патентных прав «Магны», останутся контрабандные театры, которые отнимают львиную долю дохода. Теперь ведь главный фактор – ЭМП, эффект массового присутствия. С ним нельзя не считаться. Задача не была отвлеченной и чисто научной. В нее входили уравнения с человеческими неизвестными.
Гэллегер спрятал полезные сведения в своем мозгу, аккуратно разделенном на полочки. Позднее он воспользуется тем, что нужно. Пока же он был в тупике. И что-то сверлило мозг, не давая покоя.
Что именно?
История с «Сонатоном».
– Мне надо связаться с Тонами, – сказал он Пэтси. – Что вы посоветуете?
– Можно вызвать их по видеофону.
Гэллегер покачал головой:
– Психологический проигрыш. Им легко будет прервать разговор.
– Если это срочно, можно их найти в каком-нибудь ночном клубе. Постараюсь уточнить.
Пэтси торопливо вышла, а из-за экрана появилась Силвер О’Киф.
– Я не щепетильна, – объявила она. – Всегда подглядываю в замочную скважину. Нет-нет да услышу что-нибудь занятное. Если хотите увидеть Тонов, то они сейчас в клубе «Кастл». И я решила поймать вас на слове – помните, насчет коктейля?
Гэллегер ответил:
– Отлично. Садитесь в такси. Я только скажу Пэтси, что мы уходим.
– Ей это не придется по вкусу, – заметила Силвер. – Встречаемся у входа в ресторан через десять минут. Заодно побрейтесь.