Страница 20 из 20
– Это мусор. – Скрестив ноги, Беатрис садится рядом со мной.
Я пожимаю плечами:
– Мусор для одного – это искусство для другого. Есть такой корейский художник Чхве Чжон Хва, который создает свои инсталляции из переработанных отходов. Он сделал огромную рыбу из пластиковых пакетов… и построил здание из выброшенных на свалку дверей. А один немец ХА Шульт создал из мусора целую толпу людей в натуральную величину.
– Я никогда не слышала ни об одном из них, – говорит Беатрис.
Я снимаю ремешок со шлепанца и делаю из него арку.
– А что насчет Жоана Миро? – спрашиваю я. – Последние годы жизни он провел на Майорке и каждое утро гулял по пляжу, собирая мусор, как и ты. Но только потом делал из него скульптуры.
– Откуда вы вообще это знаете? – интересуется она.
– Это моя работа, – отвечаю я. – Я занимаюсь искусством.
– В смысле, типа рисуете?
– Нет, я давненько не брала кисти в руки, – признаюсь я девочке. – Я работаю в аукционном доме. Помогаю людям продавать их коллекции произведений искусства.
Лицо Беатрис внезапно проясняется.
– Вы тот человек, который говорит: «Итак, стартовая цена один доллар, кто даст два доллара?» Да?
Я улыбаюсь; пародия на аукциониста получилась отличной.
– Нет, я вроде как на подпевках. Аукционисты – своего рода рок-звезды нашей индустрии. – Я наблюдаю за тем, как Беатрис выстилает ров моего замка крошечными ракушками. – Есть один британский аукционист, которого все просто обожают, – Найлз Баркли. На аукционах я обычно представляю коллекционеров, которые физически не могут присутствовать на мероприятии, и делаю ставки от их имени. Но однажды меня попросили стать помощницей Найлза. Я стояла рядом с ним и отмечала продажную цену товара в информационном листе, как только озвучивались окончательные цифры, а после подавала ему следующий информационный лист, с которого он зачитывал вслух. В один прекрасный момент наши пальцы соприкоснулись. – Я смеюсь, вспоминая тот случай. – Он произнес с потрясающим британским акцентом: «Спасибо, Донна». И хотя он назвал меня не тем именем, я подумала: «О боже, он почти угадал!»
– Вы сказали, у вас есть парень.
– Так и было. В смысле, так и есть, – поправляю себя я. – Мы с ним решили позволить друг другу одно невинное увлечение. У меня это Найлз Баркли, а у него – Джессика Альба. Но никто из нас так и не замутил со своим кумиром. – Я смотрю Беатрис прямо в глаза. – А что насчет тебя?
– Что насчет меня?
– У тебя есть парень?
Она краснеет и качает головой, похлопывая рукой по песку.
– Кстати, я отправила вашу открытку, – говорит девочка.
– Спасибо.
– Я могла бы иногда заглядывать, если хотите, – предлагает Беатрис. – В смысле, я могу время от времени приходить к вам домой и забирать открытки, если надумаете отправить еще парочку.
Я смотрю на нее, пытаясь понять: предлагает она мне помощь или просит о ней сама?
– Было бы здорово, – осторожно отвечаю я.
Какое-то время мы молча строим замок: формируем бугристые дорожки, опоры и различные пристройки. Когда Беатрис в очередной раз тянется к мешку для мусора, рукав ее толстовки приподнимается на пару дюймов. Прошло уже несколько дней с нашей встречи в Конча-де-Перла. Тонкие красные линии почти исчезли, как следы половодья после отступившего наводнения.
– Зачем ты это делаешь? – тихонько спрашиваю я.
Я боюсь, что она сейчас вскочит и убежит, однако вместо этого Беатрис продолжает большим пальцем ковырять ямку в песке.
– Потому что только эта боль имеет значение, – наконец отвечает она, слегка отодвигается от меня и принимается соединять между собой проволочные зажимы для пакетов.
– Беатрис… – начинаю я, – если хочешь…
– Если уж создавать вещи из мусора, – перебивает она меня в попытке сменить тему разговора, – то лучше какие-нибудь полезные.
Я пытаюсь одним взглядом дать ей понять, что разговор о порезах еще не закончен, но затем отвожу глаза и бросаю небрежно:
– Например?
– Например, плот.
Беатрис берет листик и кладет его в наполненный водой ров. Но та быстро впитывается в песок, и кто-то из нас должен вновь наполнить ров водой.
– Куда бы ты на нем поплыла? – спрашиваю я.
– Куда угодно.
– Обратно в школу? – (Беатрис пожимает плечами.) – Большинство школьников были бы только рады внезапным каникулам.
– Я не похожа на других школьников, – отвечает она, добавляя желтые пластиковые волосы своему творению из проволочных зажимов, которое теперь становится похожим на человечка. – Быть здесь… все равно что двигаться назад, а не вперед.
Мне знакомо это чувство. Я ненавижу его. Но опять же, данные обстоятельства нам неподвластны.
– Может быть, стоит попытаться просто принять ситуацию? – осторожно предлагаю я.
Беатрис поднимает на меня глаза:
– А вы? Как долго вы собираетесь здесь оставаться?
– Пока мне не позволят покинуть остров.
– Вот именно, – отвечает Беатрис.
Ее слова заставляют меня понять, как важно иметь хоть какой-то выход. Знать, что это всего лишь интерлюдия и скоро я вернусь домой к Финну, к своей работе, к своему жизненному плану, разработанному мной как раз в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет. Между осознанием того, что это лишь временные трудности, и незнанием того, что будет дальше, – огромная разница.
Все дело в контроле или, по крайней мере, в его иллюзии.
Только эта боль имеет значение.
Беатрис ставит своего человечка на вершину замка – окруженного глубоким рвом здания без окон и дверей.
– Принцесса, заточенная в башне? – предполагаю я. – В ожидании, когда ее спасут?
– Сказки – это чушь собачья! – качает головой Беатрис. – Она в буквальном смысле сделана из мусора и застряла в этой башне совсем одна.
Ногтем я вырезаю в зáмке заднюю дверь. Затем наматываю немного водорослей на пластиковую ложку, заворачиваю ее в конфетную обертку и ставлю свою фигурку рядом с человечком Беатрис – гость, сообщник, друг.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.