Страница 7 из 13
— 25 июня сего года Андрей Викторович Вагаев в клубе «Парадайз» напал и жестоко избил Игната Ивановича Тарасова, чем нанес ему тяжкие телесные травмы, приведшие к существенному изменению внешности. В этой связи и была назначена дуэль, где пострадавшее лицо желает удовлетворить свои поруганные честь и достоинство дворянина. Являясь пострадавшим лицом, Игнат Иванович воспользовался правом вызвать на дуэль обидчика. Стороны договорились о месте и времени. По настоянию пострадавшей стороны были выбраны условия поединка и оружие. Дуэль состоится на полную. Это означает, что оба участника могут использовать любые имеющиеся у них возможности для победы над соперником. Победой будет считаться смерть одного из участников. В качестве оружия по согласованию сторон был избран короткий меч.
Прокурор указал на лежащее на столе оружие.
— Перед началом дуэли я хочу поинтересоваться, не передумали ли стороны участвовать в дуэли? Не желают ли они примириться?
— Не желаю, — холодным лишенным эмоции голосом отвечает Игнат.
— Нет, — коротко произношу я.
— Возможно есть какие-то основания для отмены или переноса дуэли? — снова задает вопрос прокурор.
— Нет.
— Нет.
— Сейчас у вас есть возможность напоследок сказать несколько слов своему сопернику. Попрошу говорить, по существу, — предлагает прокурор, в точности следуя правилам проведения дуэлей.
В присутствии стольких людей Тарасов совершенно другой. Он немногословен и сдержан. Серьезность предстоящего действия, от которого зависит жизнь, делает его еще и собранным.
На сделанное предложение он немного скривился и мотнул головой. Ему нечего сказать. А мне есть:
— Игнат, ты пять раз меня избивал на виду у всего лицея. Я ответил тебе один раз, но сильнее. Отыгрался за все поражения. Разве не стоит на этом прекратить наш конфликт?
— Андрей! — с возмущением вскрикивает отец.
Он понял, я хочу не допустить дуэли, поэтому и пытается вмешаться. Не обращая внимания на него внимания, я продолжаю:
— Пусть будет ничья. На ней и покончим. Продолжая конфликт, мы втягиваем в него наши кланы. Это ни к чему хорошему не приведет. Мне не хочется тебя убивать.
Вот только Тарасов прислушался. Даже глаза перестали источать злобу. Но моя последняя фраза задевает Игната. Появившаяся хрупкая надежда мирного исхода нашего противостояния тут же рушится.
— Это мы еще посмотрим, кто кого убьет. Вот снесу тебе сейчас башку и увидишь…
— Достаточно, господа, — прерывает прокурор. — Не стоит говорить о пустом. Делом доказывайте свою правоту, делом. На исходную!
Мы забираем со стола мечи и идем внутрь круга. Тарасовы, как инициаторы и организаторы дуэли, завершают последние приготовления. Двое людей клана спешно открывают бочки со скверной.
Игнату последние напутствия дает дед. Мне — отец.
— Сейчас по команде сразу призывай Свет. Это автоматически активирует кольчугу. Как только прозвучит выстрел, постарайся успеть быстро создать две ледяные глыбы. Ударишь ими и не жди, чем дело закончится. Беги к нему и бей мечом. Желательно, одним ударом срубить голову, пока Игнат не пришел в себя. Ты должен будешь снести ему и защиту, и шею. Поэтому бей, насколько сможешь сильно.
— Тут скверна. Пытаться взять способность?
— Это старик решил подстраховаться, — кивает отец на деда Игната, — думает, вдруг внуку что-то обломится. Не трать лишнее время. Вы равные. Тьма ничего тебе не даст.
— Секундантам покинуть круг, — командует прокурор.
Отец и дед Тарасова уходят. Внутри круга мы с Игнатом остаемся одни. Бочки со скверной уже открыты. Она испаряется, поднимаясь мелкими хлопьями, размером со снежинки и немногим побольше.
Только сейчас понимаю, почему дуэль проходит в овраге. Будь здесь открытый участок, ветер начал бы ее разносить по сторонам. А так она крутится вокруг нас, стоящих в кругу, и лишь немного уходит по сторонам, осваивать новые пространства.
— Приготовились!
По команде прокурора Тарасов загорается Светом. Вместе с ним загораюсь и я.
Меня совершенно не одолевают сомнения. Надо, значит, надо. Иначе меня прибьет Тарасов. Все что мог, я сделал.
Но не получилось.
Пальцы перебирают рукоятку меча. Со стороны может показаться, что я хочу взять его получше, но это не так. Сейчас у меня просто пошаливают взыгравшиеся нервы. Так всегда перед дракой. Она начнется, и я прихожу в норму. Это как бы трансформация от человека в зверя. Только на этот раз во мне нет былого страха. Игнат уже мне не соперник. Наша дуэль просто бойня, в которой мне нужно его прибить. Тарасова может спасти разве что чудо или мое промедление.
Краем глаза вижу, поднимающуюся руку прокурора Юдина. В ней пистолет, нацеленный дулом вверх.
Секунда… Еще одна.
Выстрел!
Создаю вокруг всего Тарасова лед. Игнат, по-моему, даже не понимает происходящего. Наверное, сейчас по совету деда просит у Тьмы новую способность, зря что ли притащили бочки со скверной.
Лишь когда лед начинает застывать, Тарасов изумляется. Именно с таким выражением на лице, с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом он замирает внутри прозрачной льдины.
— Ах! — звучит разноголосое изумление толпы.
«А может быть чего-нибудь попросить у Тьмы? Вдруг свершится?»
Блин, как-то заранее не подумал.
Ну и чего пожелать?
— «Тьма, дай, что ли, удачи. Удачи всегда и во всем!»
Больше не теряя ни секунды, срываюсь с места и замахиваюсь мечом. Игнат еще живой. Пусть он запечатан во льду и в панике, но живой. Тьма может одарить его какой-нибудь способностью и тем уровнять наши силы в любую секунду.
При моем приближении лед начинает исчезать. Это потому что я сам пожелал, чтобы он отступил.
Тарасов не успевает сдвинуться с места. Не успевает прикрыть себя мечом. Только глаза еще сильнее увеличиваются. В них больше нет злости. На меня смотрят самые растерянные, самые испуганные глаза на свете.
Под второе общее «Ах!» от присутствующих что есть сил бью мечом. Получается одно широкое движение. Клинок рассекает воздух и попавшуюся на пути плоть. Я почти не почувствовал сопротивления.
Голова Игната улетает в сторону. Тело продолжает стоять и только теперь оживает. Правая рука с мечом пытается подняться и роняет оружие. Левую затрясло. От этого тело пошатнулось и начало падать.
Толпа загудела.
— Игнат! — раздается пронзительный крик, перекрикивающий шум толпы.
В круг врывается глава рода Тарасовых. Старик падает на колени перед телом внука.
— Игнат!!! — снова кричит он с такой болью и с таким отчаянием, что мне становится не по себе. Появляется чувство, словно я только что сотворил что-то невообразимо ужасное.
— Идем. Нам больше нечего тут делать. Быстрее!
Около меня появляется отец. Он хватает меня за локоть и с силой дергает в сторону. Лишь теперь я замечаю суровые взгляды людей из клана Тарасовых. Кажется, они только и ждут команды от своего лидера, для того чтобы вынуть оружие и начать по нам стрелять, попутно применяя всю палитру стихий.
Люди нашего клана во главе с дядей берут меня и отца в кольцо. У всех на лицах решимость. Они готовы дать бой Тарасовым, если они только попытаются дернуться. Лишь на лице Волгина застывает страх. У бедняги даже ноги подгибаются. В испуганных глазах читается: «Нах*я я-то сюда сунулся?! Нас же сейчас всех разорвут!»
Пришлось выбираться из оврага, продираясь сквозь толпу. Теперь она стала, по-моему, еще больше. Пока мы поднялись к дороге и сели в машину, я услышал крик старика еще трижды. Его словно резали на части.
Меня же внутри тяготило противоречие. С одной стороны, было искренне жаль Игната и его деда, а с другой… Ну они же сами нарывались!
Вторая часть меня верно подмечает — вместо того, чтобы сейчас истошно орать, старику нужно было наседать на внука и вставлять ума, когда он избивал Андрея на детских дуэлях. И когда после поражения он захотел реванша.
Они сами во всем виноваты.