Лейкоцит 3

***

То, как уже я при помощи Варлиса, забирался на тот самый козырёк, а потом мы с енотом затаскивали туда, в самый последний момент чуть было не сорвавшегося в зловонную жижу Чунча, было совершенно отдельной историей. При этом первым, что я сделал, когда данный, очередной, достойный как минимум программы цирка Дюсолей, акробатический этюд оказался таки успешно завершён, и мы все трое расположились в хрен его знает зачем сделанной аккурат над выходом из луча довольно глубокой нише, это искренне похвалил подопечных, а затем потребовал у них краткий отчёт об их же состоянии. — Да в целом всё вроде нормально. — Отозвался Чунч. — Немного трясет, конечно. Потому, что, если бы вы меня тогда всё-таки не удержали... Да ещё и караван этот долбаный. — Он на некоторое время закрыл глаза. — Короче, не бери в голову, гарн. Дай мне несколько нано циклов, и я нормализуюсь. По крайней мере очень постараюсь нормализоваться. — Хорошо. — Кивнул я, и указав пальцем на Варлиса добавил: — А у тебя оно, как? — Несколько хуже, Цезарь. — Вздохнул енот. — Ибо трясёт меня сейчас не меньше Чунча, и строго по тем же самым причинам. Но, впрочем, это ерунда. А вот с моим хвостом надо что-то делать, потому что у меня там, как минимум нехилое растяжение связок по всей длине, а как максимум перелом нескольких позвонков. Нет... — Он с серьёзным видом медленно покачал головой. — Ты не подумай, что я сейчас жалуюсь, и всё такое, но... — Твой хвост изначально вообще не был предназначен для того, чтобы кто-то по нему, как по канату, наверх забирался. — Констатировал я. — Типа того. — Со слегка виноватым видом подтвердил Варлис. — Нет, в том, что он у меня действительно более чем крепкий, и конкретно тебя вполне себе способен выдержать, я, как видишь, не солгал. Однако... — Он внезапно осекся. — Я сейчас опять говорю слишком много лишних слов, да? — Нет. — Заверил я того. — Конкретно сейчас, ты говоришь ровно столько, сколько нужно. А насчёт хвоста... Скажи-ка мне вот, что. Насколько конкретно сейчас в связи с данными травмами, у тебя снизились показатели? В первую очередь показатель ловкости. — Существенно, Цезарь. Навскидку раза в два, если не больше. Потому что без нормального балансира-противовеса, функции которого этот самый хвост и выполняет... — Енот со все тем же чуть виноватым видом развёл руками. — Сам ведь понимаешь... — Ну, да. — Не стал спорить я. — Однако ты ведь сейчас, сугубо объективно, все ещё ловчее меня, да? И ещё, так сказать, вопрос на будущее. Та твоя способная выделять вонючую струю железа, она как? — Она в полном порядке, Цезарь. — Заверил меня Варлис. — Свободная питательная ценность для ее активации у меня тоже имеется. А, что касается твоего вопроса, о том насколько я... — Он откровенно замялся. — Очень прошу тебя, не сочти мои слова за хвастовство, ибо Церебра очень этого не одобряет, но... — Просто скажи «да, все ещё ловчее». — Вздохнул я. — Это первое. Теперь второе. Одной из наших основных задач на ближайшее время являются поиски регенерационного кокона, и... — Никак нет, гарн. — Внезапно подал голос носорого-дикобраз, и поймав мой откровенный вопросительный взгляд поспешно добавил: — Я имел в виду, что сперва нам, наверное, нужно будет найти... Некое место, где Варлис перед посещением кокона мог бы основательно по чистится. Потому что с таким количеством экскрементов на шерсти... — Чунч сделал рукой неопределённый жест. — Короче, я искренне опасаюсь, что здешний регенерационный кокон такого неуважения к себе со стороны данного посетителя может не понять, и... Так сказать, принять соответствующие меры. — Полностью с тобой согласен, боец. — Выставив перед собой указательный палец кивнул я. — Очень правильно рассуждаешь. Тем более, что и нам с тобой привести себя в порядок тоже бы не помешало. Как говорится: чистота залог здоровья, и все такое. — В моей родной изоторной локали тоже была похожая поговорка. — Заметил енот, и явно желая, но так и не решившись добавить что-то ещё, добавить явно что-то для него крайне важное, умолк.

При этом случись нечто подобно в другое время в другом месте особь публичное имя Вайл принял бы это как должное. Мол у каждого может быть что-то личное. Однако конкретно здесь и сейчас лишние сюрпризы мне и даром не сдались, а потому я уже в следующее мгновение весьма деликатно, но при этом же достаточно настойчиво поинтересовался у господина енота, в чём, собственно, дело. — Да, так... — Пожал плечами тот. — Особо ни в чём. Просто мне только что в голову внезапно одна мысль пришла. То ли смешная, то ли страшная, то ли философская, то ли... Хрен его разберёт. — Ну, в таком случае, давай, делись. — По-турецки усевшись на полу всё той же ниши чуть развел руками я. — В конце концов времени до прибытия того самого каравана у нас сейчас в избытке. А раз так, то почему бы и не скоротать его время за философской беседой? — Поддерживаю. — Следом за мной опускаясь на пятую точку вздохнул Чунч. — Давай, друг. Располагайся и рассказывай. — Ну, если вы оба настаиваете. — Спустя некоторое время буквально гипнотизируя взглядом текущий внизу поток нечистот сдался-таки енот. — То будь, по-вашему. Правда данный разговор скорее всего закончится тем, что мы все трое совершим кхис. — Ну, это вряд ли. — Прищёлкнул языком я. — Потому как... Во первых, для того, чтобы кто-то посторонний узнал, что некая особь совершила кхис, на эту самую особь надо донести, при этом мы тут все свои, и друг на дружку никому из посторонних доносить явно не планируем. Во вторых, и это гораздо важнее, боец, понятия кхиса, устанавливают исключительно, кто? Правильно! Их в количестве строго по одному на рыло устанавливают лично Великие лорды Матки, причём исключительно в рамках всё той же матки, которую мы, позволь тебе напомнить, не так давно изволили покинуть. А в третьих... — Я выдержал паузу. — Тема, которую ты сейчас хочешь поднять, она будет касаться наших прежних родных изоторных локалей, да? — Угу. — После очередных довольно долгих раздумий, тоже аккуратно присаживаясь рядом подтвердил Варлис. — Именно. В частности... — Он на некоторое время закрыл глаза. — Только не считай меня сумасшедшим Цезарь, но... Знаешь, о чем я недавно подумал? О том, что если Биом может настолько свободно... Работать с плотью, то... Может он не менее свободно умеет работать и с разумом? Иначе говоря… — Енот откровенно нервно сглотнул. — Что, если те самые якобы распечатываемые некоторыми в плодильне во время родов воспоминания... Не настоящие, или что-то типа того? Что если Биом просто их... Ну... Рандомно генерирует, а на самом деле никаких Изоторных локалей просто не существует? И никаких Щкехсчей тоже не существует. Что если не существует вообще ничего, кроме Биома, который для каких-то одному ему известных целей порождает нас так сказать с нуля, а всё остальное включая сведения о тех самых локалях, и соответствующий Кхис, изначально нужны исключительно для того, чтобы... Обитатели Матки в процессе массового обсуждения своих же якобы родных миров случайно об этом не догадались? Ну, не догадались, что никаких родных миров у них в принципе нет, и никогда не было. Просто... — Варли бережно погладил лежащий у него на коленях собственный хвост. — Вот ты, конкретно ты, Цезарь, в своё время ведь ту самую память себе распечатал, так? — Так. — Подтвердил я. — А теперь... — Продолжил Варлис. — Только очень тебя прошу, Цезарь, не сочти это за приказ, но... Вспомни тот самый свой якобы родной мир, а также ту свою якобы прежнюю жизнь, и скажи: Неужели тот самый мир не кажется тебе несколько абсурдным, а прежняя жизнь несколько... Мягко говоря, весьма специфической? — Да, хрен его знает. — Невольно нахмурившись, буркнул я, ибо слова данного пушарика сейчас не на шутку так меня зацепили.

В частности, если таки действительно основательно задуматься то, разного рода абсурда в моём якобы прежнем мире хватало с избытком. Взять к примеру всё ту же самую религию. Ну, действительно? Потому как нечто из серии: две тысячи лет назад римляне распяли еврея, поэтому теперь в память о том самом еврее люди должны строго конкретного числа жрать предварительно при помощи особой кисточки особой же водой намоченные бородатым мужиком кексы, или и того хлеще, пить выдаваемое за кровь того самого еврея вино, это... Мягко говоря не очень логично. И это я ещё за тамошних «звезд» шоу-бизнеса молчу, ибо в нормальном мире эти дешёвые бляди, и откровенные шизофреники, просто по умолчанию не могли бы собирать полные залы... А впрочем, что говорить за такие глобальные вопросы, как всё та же религия или эстрада, если даже моё собственное прошлое, якобы собственное прошлое, вызывало не меньше вопросов. В частности... Какова была, чисто теоретическая, вероятность у хилого трусливого и полу слепого всеми забытого детдомовского шестилетки по итогу стать тем, кем он стал? Да она, вероятность, была даже не нулевая, а отрицательная. И тем не менее оно же у меня как-то получилось? По всем законам логики и здравого смысла не должно было, однако, тем не менее, получилось... — Ну, не знаю... — Вывел меня из мыслей голос Чунча. — С одной стороны данная теория не лучше и не хуже всех прочих, однако со стороны другой... Если конкретно у меня просто по умолчанию не было того самого родного мира, то откуда в таком случае взялась та... Бабушка? А даже если, чисто теоретически, этих самых родных миров у нас действительно нет и никогда не было, то... Что это, конкретно здесь, конкретно сейчас, и конкретно в нашем же случае принципиально меняет, а? Нам теперь из-за этого, что? Нам теперь больше того каравана не дожидаться, или твой хвост не лечить? — Особь публичное имя Вайл категорически согласен с аргументами особи публичное имя Чунч. — Вынес очередной вердикт я. — Тем более, что если уж на то пошло, то у меня имеется теория гораздо поинтереснее, в частности, что там, в своём родном мире, я просто сошёл с ума, а весь этот Биом включая вас двоих является не более, чем моими галлюцинациями. — В таком случае, у тебя весьма богатое воображение, гарн. — Задорно фыркнул носорого-дикобраз. — Потому как... Слепить настолько... Своеобразный интропсихический мир, это не каждому дано. — Моя есть много-много стараться делать много-много оригинально. — Пародируя Лялю не менее задорно фыркнул в ответ я, и вплоть до прибытия того самого сайинг-каравана больше не проронил ни слова. Никто из нас троих больше не проронил ни слова.