Страница 154 из 155
Ксин тоже не смог атаковать слабое место твари. Вот только ему это и не требовалось. Дивный меч, истончаясь сам, разрушал псевдоматериальное тело демона буквально на глазах. Прежде, чем Придворный сумел отбросить от себя гвардейца и сократить дистанцию, вся его правая рука, плечо и даже часть грудины исчезла клубами черного дыма вокруг воткнутого в чернильную плоть цзяня.
Тем не менее, даже после получения таких повреждений, демон из Мертвого города не захотел отступить. Он снова рванул к куратору, тот отбил выпад уцелевшей левой руки противника, но в нападение пойти уже не мог: слишком много Ци вложил в последнюю атаку. Странно, однако сам демон почему-то не обратил никакого внимания на лежащих на дороге аристократа и фармацевта, хотя пару раз пролетел в шаге от тихо стонущих тел. Ксин злобно ощерился, но потом моргнул, нахмурился, словно что-то вспомнил, и вдруг… Повернулся спиной к врагу рода человеческого.
Полулежащий в куче обломков Стас чуть не заорал в удивлении, но все же сумел себя сдержать. И тут же получил новое потрясение, когда демон не показал ни малейшей попытки агрессии в сторону Ксина, которого до этого атаковал "без сна и отдыха".
— Вставай, мы уходим! — Сквозь зубы бросил куратор десятнику и перевернул тело с живота на спину, — Либо ты поднимаешься, жуто (свиная голова), либо я бросаю тебя прямо здесь. Пойдешь на корм оставшимся хризалидам. Посмотрим, какие из них вылупятся бабочки при таком питании.
После такого доброго и воодушевляющего напутствия встал бы даже мертвый, что уж говорить о полуживом десятнике. Правда, он больше походил на зомби своими хрипами, синяками под глазами, изжелта-бледной восковой рожей и грязью на всех местах сразу. Но ведь встал! И даже начал понемногу поднимать остальных.
— Что случилось с демоном, гунцзы? — Все же задал свой вопрос десятник и тут же скривился от боли в боку.
— Это Защитник Кладки, — Мрачно отозвался Ксин, — В отличие от тех демонов, о нем я слышал. Вернее, о подобных титулах. Такие демоны, как Придворный, всегда имеют при себе какой-либо титул. Чем от значительнее, чем сильнее демон, тем он опаснее и могущественнее. Хрустальный — это пятый по счету ранг практика. Забивать голову не буду, но у нашего коменданта ранг лишь на один выше — Бирюза. А кто-то говорит что и вовсе — Розовый Хрусталь, — Едва слышно пробормотал себе под нос Ксин.
— Так это… Он атаковать пойдет в следующий раз? — Как и ожидалось, Акургаля беспокоили более приземленные вещи.
— Не думаю. Любые духи связаны контрактами и условностями. Придворных обычно так и побеждают всякие слабосилки — узнают их должность, род занятий, а потом пытаются помешать им выполнять работу. Если получается — Придворный… Да и любой другой Мо Гуй (голодный дух) теряет значительную часть своей силы.
— То есть, если бы мы расх… разъе… взорвали к ебе…гм, ко всем святым эти клятые яйца, то и духа бы потом победить смогли? — У десятника самым натуральным образом отпала челюсть. Смотрелось довольно забавно: как будто сельскому попу сказали, что он отправляется поститься в глухой скит.
— Вы — нет, — Едва заметно поджал губы Ксин. И, к большому удивлению Стаса, даже не вставил никаких оскорблений отряда в ничтожности, или никчемности, или в чем-то в этом духе, — Я — да. Поэтому Придворный не пускал отряд обратно — мы бы прошли вплотную к кладке. И поэтому же отпустил — риск в таком сражении шел бы во вред его задаче. А при провале демон бы упал на уровень, примерно чуть выше того хорна-культиватора.
— А тот на каком был? — Спросил десятник.
— На Мраморном и иди работать, смерд! Хватит донимать меня своими куриными вопросами.
Акургаль тут же ретировался, а сам гвардеец направился дальше по дороге, аккурат к Стасу.
— Тебе нужно особое приглашение, Саргон? — Выгнул бровь куратор, когда подошел к его лежке, — Или ты решил снова бросить вызов демону Хрустального ранга? Тогда я возражать не стану.
— А что, вам уже не нужен так-кхе-кхе-кхой полезный я-кха? — С видимым уважением но искрой в глазах спросил его Стас. То приподнятое состояние последнего боя уже прошло, но даже отголоски делали его сильнее, наглее и безразличнее к последствиям, чем обычно.
— Ты забываешься! — Поджал губы куратор, вот только пинать или забивать наглеца ножнами от цзяня отнюдь не стремился, — Впрочем… раз ты такой живучий и энергичный, — Уголок губ слегка изгибается в нехорошей ухмылке, — То ты сам и потащишь найденного нами демона.
— Какого еще… А! — До Стаса как до жирафа — только сейчас дошло, что, вообще-то, они пытались дотащить живого паразита из кокона. Правда, тащил его Ма. Но тот сейчас даже свою тщедушную тушу никуда бы дотащить не смог. Что уж тут говорить про еще одно тело.
— Ладно… — С грустью и неизбежностью в голосе отозвался попаданец и принялся медленно подниматься, чутко прислушиваясь к организму, — То есть, я хотел сказать: так точно, Чжэнь лао сянь-шен, — Быстро исправился он. Наглость-наглостью, а за несоблюдение таких вот знаков почтения к более высшей касте его не то, что потеряют на Насыпи, а публично линчуют особо изуверским образом, как любят поступать местные.
— Твой груз дожидается тебя вон там, — Указал Ксин и отошел в сторону. Туда, где Акургаль уже сумел кое-как построить всех уцелевших после схватки с демоном. Таких оказалось на удивление много: почти невредимый Кань, который стрелял из пращи, но так и не смог нанести врагу никак повреждений, Уру, которому даже не нужно было опираться на копье, сам двужильный Акургаль.
С другой стороны, Ма и Камей могли разве что тихонько брести, хорошо хоть без чужой помощи, а вот Вань без помощи сына обойтись не мог. Юлвей и Юншэн же так и не очнулись от демонического морока. Разве что перестали стонать и кричать, но в сознание не приходили, чем изрядно попортили радость остальных от собственного выживания.
— Хрен с ним, с фармацевтом, но без Юлвея мы будущую волну можем и не вытянуть, — Хмуро бросил Камей.
— То-то мы прошлую без парня вытягивали. Особенно без его ослабляющих эликсиров, — Ехидно отозвался Вань. Старик вообще находился в самом приподнятом настроении со времени гибели сына. Видимо, осознание собственной полезности придало ему сил, как и вид живого и невредимого Каня. А может — преодоление внутренних страхов, навязанных энергией демона из города Мертвых. Так что он бодро ковылял на одной ноге, опираясь правой рукой на плечи сына и с улыбкой слушал его болтовню.