Страница 2 из 51
В моей родной Тюмени двадцать первого века снегоходы были довольно широко распространены, и, хотя мой отец и не был владельцем такой машины, предпочитая в качестве зимнего отдыха старые добрые лыжи, всё же у некоторых родственников и друзей снегоходы имелись и мне много раз на них доводилось кататься, помогать обслуживать и ремонтировать. Потому, бегая и ползая по заснеженным лесам Финляндии, я неоднократно вспоминал такое полезное и удобное детище американцев. И после возвращения в Горький, задумавшись о том, чего бы хорошего и полезного «изобрести», я в первую очередь вспомнил о снегоходах. Ну а после того, как определился с задачей, в течении полутора месяцев примерно по часу в день я тратил на создание проекта. Хотя то, что в результате получилось, правильнее было бы назвать схематическим описанием. Однако некоторые узлы были проработаны на мой взгляд довольно неплохо. Результат своих трудов я в конце мая направил в бюро новизны — это контора в СССР играла роль патентного органа. К проекту мною было приложено подробное описание задач, которые могут выполнять снегоходы как в армии, так и в народном хозяйстве. Зная о неповоротливости советской бюрократии, я надеялся хоть на какую-то реакцию от патентных властей в конце лета или осенью. При этом старался особо не тешить себя надеждами и среди суеты по поводу сдачи сессии, покупки дома и подготовки к свадьбе потихоньку обдумывал и другие варианты «изобретений».
Но вот сейчас, двадцать девятого июня тысяча девятьсот сорокового года передо мной сидит ведущий инженер автозавода Безруков, который приехал ко мне именно по поводу снегохода. Великолепно! Стараясь ничем не выдать охватившую меня радость, я сделал глоток вина из бутылки и переспросил:
— Можно поподробнее?
— Из наркомата прислали поручение сделать до первого октября действующий опытный образец снегохода и произвести испытания.
Услышав эту новость, я едва смог удержать каменное выражение лица. Где эти умники в сентябре собираются испытывать снегоход? Из какого дурдома они сбежали? Разумеется, я не стал задавать этих вопросов Безрукову, ведь наркомы — как правило верные сталинцы и сомнение в их компетенции может быть приравнено к антисоветской агитации. Хотя, вероятнее всего, нарком тут и не при чем, а решение принималось на более низком уровне без углубления в детали.
— Ну раз наркомат поручил, значит сделаем! — оптимистично ответил я, отсалютовав ему бутылкой, и перешел к делу, — Когда начинаем?
— Мы планируем приступить к работе с понедельника, но предварительно надо с Вами решить организационные вопросы, — Василий Лукич сделал паузу, задумчиво посмотрел на меня и продолжил, увидев, что я его внимательно слушаю, — Ваш проект весьма неплох, однако недостаточно детализирован, чтобы его можно было считать законченным изобретением, поэтому на него не может быть выдан патент, да и, кроме того, в случае выдачи патента, на правообладателя ложится обязанность самостоятельно реализовать проект, однако вряд ли у Вас есть возможности для доведения его до рабочего образца, — на этом Безруков замолчал, давая мне возможность высказаться.
— Но, я так понимаю, Вы пришли ко мне с готовым предложением? — не замедлил я с ответом, — Так что не тяните, выкладывайте.
— Так вот, завод предлагает сформировать коллектив разработчиков, куда вошел бы я, как руководитель проекта, Вы как автор получаете должность конструктора с соответствующим окладом, ещё один техник, два чертежника и три слесаря, ну и со стороны завода будет оказываться вся необходимая помощь производственно-техническим ресурсами.
Н-да, похоже, меня хотят цивилизованно слегка ограбить, однако с другой стороны, моей главной целью было не обогащение (хотя материальный вопрос тоже немаловажен), а закрепление на заводе в должности, попадающей под бронь от призыва.
— Тут у меня возникает два вопроса. Во-первых, откуда я могу знать, что Вы, Василий Лукич, в состоянии потянуть это непростое дело, а во-вторых, меня интересует вопрос об авторском вознаграждении?
Безруков ничуть не смутился от моей прямолинейности, открыл портфель и протянул мне несколько листов с машинописным текстом и печатями.
— Вот, смотрите — я работал ведущим инженером на мотоциклетном производстве Подольского механического завода, так что сейчас на Горьковском автозаводе я единственный опытный специалист по мототехнике, потому руководство завода и решило меня привлечь к этому делу. Кроме того, у меня есть возможность достать десять форсированных подольских мотоциклетных двадцатичетырехсильных двигателей.
Вот, умеет человек найти подход! Когда я готовил проект снегохода, вопрос двигателя мне казался трудноразрешимым, я опасался, что придется создавать его с нуля, так как мотоциклетные были слабоваты, а автомобильные слишком тяжелы. А тут с ходу такой себе вполне неплохой вариант.
— Ну, с компетенцией вроде понятно, а как всё же насчет авторского вознаграждения?
— Нам с Вами по тридцать, а оставшиеся сорок процентов делятся между сотрудниками поровну.
— Мне сорок, а с Вас все организационные, технологические и снабженческие вопросы, — надо сразу показать твердость характера, а то на шею сядут.
— Договорились! — неожиданно быстро согласился Василий Лукич, что свидетельствовало о том, что я всё-таки продешевил, — В понедельник к девяти часам подходите в заводоуправление… кстати за Вами может на машине заехать?
— Да, это было бы неплохо!
Безруков достал из портфеля блокнот и сделал запись.
— Заеду в половине девятого, это пропуск, — он протянул мне листок с текстом и печатью, — Пока временный, а там оформим постоянный.
На этом Безруков откланялся, а я задумчиво отпил вина из бутылки. Хм, неплохо получается. Теперь надо сделать рабочий образец, наладить производство — и, глядишь, получится остаться на заводе. Может кто-то посчитает моё нежелание воевать трусостью, но если логически подумать, то на заводе от меня больше толка будет. Я ведь хорошо разбираюсь в машинах. Вы спросите, как я могу считать себя знатоком автомобилей, если я закончил университет по специальности «Организация туризма»? Отвечу. Начну с того, что у моего деда была древняя машина — «Жигули» шестой модели, которую он больше ремонтировал, чем эксплуатировал по прямому назначению, а так как у меня как и у большинства нормальных пацанов с детства была тяга к технике, то значительную часть своего свободного времени я пропадал в гараже у деда, на практике приобщаясь к ремонтно-автомобильным премудростям. Так что годам к пятнадцати я уже хорошо разбирался в вазовских машинах, а в это время отец одного из моих друзей купил подержанный снегоход «Ямаха», после чего мне не только довелось на нем кататься, но принимать самое деятельное участие в ремонтах. Когда четырьмя года позже я по заданию ГРУ вступил в клуб реконструкторов, то оказалось, что он состоит в ассоциации с клубом ретроавтомобилей, чьи гаражи и ремонтные боксы были расположены по соседству. Владельцами раритетных автомобилей хотя и были в основном представители варшавской элиты и верхней части среднего класса, но тем не менее, это были весьма бережливые и расчетливые господа, которые умудрялись делать деньги буквально из воздуха, разрешая за деньги всем желающим поучаствовать в ремонте и техобслуживании своих автомобилей. Для Центра эти персонажи представляли определенный интерес, так как многие из них были неплохо осведомлены о различных аспектах как международной, так и внутренней польской политики и легко делились своими этими секретами в дружеских беседах во время промывки карбюратора, замены рулевой тяги и иных работ. Так что за пять лет я многократно пообщался практически со всеми членами автоклуба и неплохо изучил их раритетных железных коней. Причем и ремонтируя снегоход, и обслуживая ретроавтомобили, я старался изучать техническую литературу по этим вопросам. Разумеется, мои знания были несколько хаотичны, хотя и весьма обширны, но учеба в техникуме помогала мне их систематизировать, и я абсолютно уверен, что, работая на заводе, смогу предложить немало улучшений, как в конструкционном, так и технологическом плане. Кроме того, изучив передовые для двадцать первого века достижения управленческой науки, я способен внести положительный вклад и в сфере организации производства. А учитывая важность Горьковского автозавода для обороноспособности страны, то мой труд здесь принесет России гораздо больше пользы, чем на поле боя. Вот взять хотя бы эти снегоходы. Казалось бы, какой от них может быть толк? Однако, если вспомнить, что первые крупные победы в Великой Отечественной войне советская армия одержала именно зимой, то становится понятным, что принятие снегоходов на вооружение, может значительно улучшить результаты зимних кампаний РККА как в сорок первом, так и в сорок втором годах.