Страница 3 из 91
Ладно. Я решила, что буду действовать по обстоятельствам, раз уж ничего в голову не приходит. Домики, меж тем, приблизились, и я замерла, не зная, как действовать дальше. Постучать в ближайший? Дождаться, когда кто-то пройдёт мимо и попросить о помощи? Но долго раздумывать мне не дали: дверь самого крайнего домика распахнулась, из него выскочила молоденькая девушка – и бросилась прямиком ко мне.
Глава 3
Девушка была явно молоденькая – лет шестнадцать на вид, хорошенькая. Её длинные каштановые волосы развевались на ветру, как и её воздушные, какие-то летящие одежды из материала, который я затрудняюсь сходу определить. Бледно-салатового цвета накидка с развевающимися полами была наброшена сверху на длинное белое платье и перетянута на талии золотистыми нитями. И платье, и накидка были расшиты алыми и розовыми цветами. Девушка подбежала, присела на корточки передо мной, с тревогой заглянула в моё лицо, и что-то с волнением начала говорить, судя по интонации - вопросительно. Однако из сказанного я не поняла ни слова: видимо, мир не снабдил меня при переходе знанием языка, а жаль. Насколько проще попаданкам, которым такой бонус выпадает! Но чего нет, того нет. Я с сожалением посмотрела на девушку, которая продолжала чего-то от меня допытываться, и сказала:
- Не понимаю.
Девушка посветлела лицом и улыбнулась, воскликнув на немного ломанном, но всё-таки русском:
- О, я знаю этот язык! Мы в Академии его учим! Но почему ты не можешь говорить на нашем языке?
Последняя фраза прозвучала так, как будто девушка просто размышляла вслух, а потому я отвечать не стала. Да и что бы я ответила? Привет, я из другого мира, мне сорок пять, не могли бы вы мне помочь? Пока мне неизвестны реалии этого мира, надо помалкивать и побольше слушать. Тут девушка снова взглянула на меня, и мне показалось, что янтарно-рыжие глаза моей собеседницы тоже какие-то нечеловеческие, необычные – как и у того типа, что отправил меня сюда, Алексея Ивановича. Рассматривая девушку и пытаясь понять, что не так с её глазами, я чуть не пропустила её вопрос:
- Как тебя зовут, дитя?
Я уже хотела по привычке представиться Елизаветой Михайловной, как вспомнила, что сейчас выгляжу лет на пять. Это я в сорок пять была Елизаветой Михайловной, а в пять я…
- Лиза.
- Элиза? Красивое имя. Так звали мою сестрёнку. А что ты тут одна делаешь? Где твои родители?
- Умерли, - сказала я чистую правду. Мама у меня была старородящая, родила меня почти в сорок, я была её первым и единственным ребёнком. И десять лет назад, в возрасте 74 лет, её не стало. А отец умер, когда я была совсем крохой. Не такой, как сейчас – чуть постарше.
Глаза девушки расширились, и в них отразилось такое глубокое сочувствие и тепло, что я едва снова не разревелась – от жалости к себе.
- Ох, прости!.. – вырвалось у девушки, и она порывисто меня обняла, но тут же отстранилась, и только руки её продолжали удерживать мои плечи. – Так ты совсем одна? Сколько тебе лет? Десять-двенадцать? Но как же ты оказалась здесь? Ведь ты не местная – я всех местных знаю…
Девушка снова заговорила так, будто мыслила вслух, а я смотрела на неё и понимала, что чего-то не понимаю. Десять-двенадцать? В таком возрасте у девочек уже грудь намечается и пушок в нужных местах, да и росточком дети повыше. Эти мелкие пальчики не могут принадлежать десятилетней, а, тем паче, - двенадцатилетнему подростку. Я абсолютно уверена, что на вид мне не больше семи лет.
- Элиза! – позвала меня девушка, вырывая из размышлений. – Так как ты здесь оказалась?
А я вновь решила говорить правду – хоть и не всю. А что еще оставалось? Чтобы что-то выдумать, надо хоть что-то знать, а я об этом мире ничего не знаю.
- Меня толкнули, я упала в портал, и оказалась здесь.
О том, что я уменьшилась ростом и возрастом, упоминать не стала, как и о том, что портал был в другом мире.
- О! Так ты случайно здесь оказалась! А там тебя ждёт кто-нибудь? Есть у тебя хоть какие-то родственники, опекуны?
Я отрицательно покачала головой, и снова не соврала. Никого у меня там не было, в моём мире. Может, и были какие-то дальние родственники, да я о них ничего не знала.
- Бедняжка! – снова воскликнула сердобольная девушка. – Пойдём в дом, я тебя накормлю, ты же, наверное, кушать хочешь. А еще я тебя со своим дедушкой познакомлю, он хороший. Только он бывает немного странным, ты не обращай внимания. А меня, кстати, Эниза зовут. Ты не волнуйся, мы что-нибудь придумаем. Вот покушаешь и подробно мне всё расскажешь, а там решим, что делать.
Так, щебеча, девушка взяла меня за руку и повела к дому. Я топала за ней, поправляя на ходу сползавшую сумку. Эниза хотела мне помочь её донести, но я вцепилась в своё сокровище мертвой хваткой и выпускать его из рук не собиралась.
Я не знала, что будет дальше, но понимала одно: девушка хочет мне помочь. Она ли оказалась такой доброй и отзывчивой, либо тут в принципе принято помогать другим, особенно детям, попавшим в беду – но мне её помощь в любом случае необходима. Поэтому я позволила провести себя в тот самый дом, из которого девушка и выскочила – должно быть, заметила в окно, как я со своим баулом ковыляю.
Внутри домик тоже больше напоминал коттедж, чем деревенскую хату. Светлый, чистый, уютный и просторный. Обстановка была примерно такой, какая могла быть в летнем домике какой-нибудь знатной персоны девятнадцатого века. Мебель даже на вид смотрелась дорого и красиво, и вся была выполнена в светлых тонах: сервант в гостиной, куда меня провела Эниза, так вообще был полностью белым – в тон белоснежной скатерти на круглом невысоком столике. Вокруг стола стояли стулья с высокими спинками, украшенными по контуру изящным металлическим плетением. Дотронувшись до спинки одного из стульев, я поняла, что на ощупь этот металл оказался тёплым, как дерево. Но по прочности это точно металл. Видимо, тут как-то иначе развивалась промышленность, а, может, всё дело в том, что тут другая система элементов и другие свойства веществ? Да нет, я же дышу воздухом – и он абсолютно такой же, как в моём мире – разве что без привычной загазованности. Да и атмосфера очень близка: небо такое же голубое, облака такие же белые. Если различия в химических элементах и есть, то не слишком значительные.
А в самом углу гостиной, в кресле-качалке сидел мужчина, который, даже учитывая его полностью седые волосы и бороду, казался не старше шестидесяти. Это и есть «дедушка»? В моём представлении дедушка рисовался лет под девяносто, но, ясное дело, что у шестнадцатилетней девчушки дедушка вполне может быть довольно молодым. Тут и сама Эниза подтвердила мои предположения, сказав:
- Дедушка Яков, знакомься, это Элиза! Элиза, позволь представить тебе моего дедушку.
Дедушка Яков, до этого момента сидевший, словно изваяние и смотревший куда-то в пространство немигающим взглядом – и даже не обративший внимания на наше появление, из-за чего и я его не сразу заметила, занятая разглядыванием окружающей обстановки – при звуках голоса внучки встрепенулся и обвёл нас мутным взглядом белесых глаз:
- Элиза? – хрипло прокаркал он. – Как ты выросла, внучка!
- Деда, это другая Элиза, - поправила его моя сопровождающая, впрочем, совершенно бесполезно – тот снова впал в своё странное состояние. Кажется, мужчина не совсем здоров.
Эниза только вздохнула, и, усадив меня за стол, принялась хлопотать.
Через пять минут я уже пила чай и уплетала бутерброды с каким-то вкусным красным мясом, а также с вареньем из желтой ягоды, по вкусу похожей на нашу хурму – только без вяжущего эффекта. Сама юная хозяйка, а также её дед, ко мне не присоединились, поскольку, как объяснила Эниза, они недавно полдничали. Едва я поела, как девушка устроилась напротив меня, подпёрла рукой подбородок и начала допрос.
Я старалась отвечать осторожно, максимально кратко, выдавая информацию по крупицам - и наблюдая за реакцией девушки. От её деда реакции в принципе не было никакой – казалось, он просто уснул с открытыми глазами.