Страница 4 из 7
– Зато у нас почти нет преступности! – Вайта довольно улыбнулась. – А тот господин, на которого ты умудрилась запасть…
Я возмущенно нахмурилась, а подруга засмеялась и, похлопав меня по руке, продолжила:
– Обычно господин Соймель весьма осторожен, и ходит с покрытой головой.
– Ветер. – Пожала я плечами. – А он кто? Местная знаменитость?
– Вроде того. – Согласилась Вайта. – Заместитель начальника городского отдела полиции. Говорят, он вхож в клановый дворец. А еще говорят, что он принадлежит роду Орнелей. Но это, думаю, вранье. Особа эльфийских королевских кровей никогда не опустится до уровня слуги, разгребающего человеческий мусор.
Соглашаясь, я кивнула и перевела разговор с любопытной мне темы на местные дела. И госпожа Тильмя, воодушевленная моим вниманием, начала рассказывать о том, что было близким и понятным.
***
На следующий день я впервые вошла в гимназический класс. И встретили меня те самые девушки, выпуск которых должен был состояться этой осенью.
– Девочки! – Тон директрисы был строг и серьезен. – Хочу представить вам нового преподавателя письма и словесности – госпожу Мирей. Слушайте ее внимательно и впитывайте знания, которыми она готова с вами поделиться!
Улыбнувшись сразу всем, госпожа Вейдо ушла, громко клацнув в тишине дверным замком. И я осталась одна против тринадцати оценивающих мою внешность пар глаз.
– На дружбу не надеюсь, но буду рада, если мои уроки покажутся вам интересными. – сообщила им, укладывая на учительский стол журнал успеваемости.
– А если нет? Что тогда? – Громко спросила крепкая пышнотелая девица с длинными шоколадными бровями и небесно-голубыми глазами на румяном белом лице. Девушки оскалили зубы в предвкушении перепалки, а я залюбовалась розовыми губами этой красивой студентки. Похоже, пауза показалась им слишком затянутой, поскольку кто-то громко хлопнул крышкой стола, заставив меня вздрогнуть. Заметив испуг, девушки рассмеялись. Я тоже улыбнулась.
– Простите, что медлила с ответом. – Положив на преподавательский стол ладони, я немного наклонилась вперед. – Как правы поэты, посвятившие свои вирши нашим северянкам! Вот ты… – мои глаза пристально посмотрели в голубые очи под черными ресницами.
– Меня зовут Розамунда Лейманя. – Благосклонно было поведано мне.
– Юная госпожа Розамунда… – Я улыбнулась еще шире. – Мне кажется, поэт Вейко Сишеня описывал в оде «К возлюбленной» именно Вас: «Ее нежные губы как розы в час, когда с них сорвешь лепесток. Пахнут свежестью зимней, морозом, щеки алые, словно восток в час рассвета немого: все смолкло, затаенно внимая судьбе, подарившей нам встречу… Как долго я мечтал в поздний час о тебе?» – Пока девушки думали над смыслом строчек, я выбрала новую цель. – А вы знаете, что рыжие волосы в нашем мире – большая редкость, встречающаяся лишь в долине Змей и, совсем немного, у Барсов? Считается, что рыжеволосые – очень счастливые люди и встреча с ними приносит удачу. – Двенадцать девушек повернули голову в угол, в котором сидела обладательница огненной лохматой шевелюры и носа картошкой. Обрадовавшись, что на нее обратили внимание, она хихикнула и запихнула палец в ухо. Но я, не давая им открыть рты, сразу начала читать новый поэтический опус. – «Волосы любимой – как огонь свечи. Сядет у окошка, смотрит и молчит. Я иду, вздыхаю: ну же, посмотри! Встала, убежала… грустно мне внутри!»
Девушки рассмеялись.
– Вы нас каждое занятие развлекать станете? – Перебила веселье Розамунда. – Кажется, к нам бесплатный цирк с клоуном приехал.
Расслабившиеся девушки снова собрались, поддерживая своего лидера.
– Да, цирк… – проходя вдоль кафедры, произнесла я. – Но начнется он не здесь и не сейчас. А тогда, когда каждая из вас выйдет замуж в новую семью. Как считаете, почему родители или опекуны сочли нужным дать вам образование? Поверьте, они надеются, что ваша жизнь станет богаче и проще, чем их. Возможно они мечтают о будущем счастье своей дочери в хорошем доме и под крылом доброго человека. Но что произойдет на смотринах, как только вы откроете рот или сядете за стол?
– И что же такого страшного? – Никак не сдавалась Лейманя.
– Вот так же, как сейчас на меня, ты посмотришь на мать жениха… – Я остановилась и медленно обвела класс взглядом.
– Вы сказали, мои глаза красивы! – Кокетливо улыбнулась Розамунда.
– Точно. – Я кивнула. – А еще они слишком дерзки. Следовательно…
– Что? – Подалась ко мне одна из студенток, наваливаясь грудью на стол.
– Мать жениха сразу поймет, что девушка глупа и не воспитана. Как считаешь, захотят ли они связываться с такой особой?
– А я правду не скрываю! – Продолжала упорствовать девица. – Если они идиоты…
– Если вокруг тебя идиоты, значит, ты смотришь в зеркало. – Я закончила ее фразу. – Мир, девочки – всего лишь отражение ваших достоинств и недостатков.
– Значит, если все кругом злые, я тоже злая? – Встала русоволосая девушка, до этого сидевшая достаточно тихо.
– Возможно, в тебе скрыт протест, который вызывает у близких людей злость. Поверь, каждый отдельно взятый человек – нейтрален. И лишь ты сама заставляешь окружающих реагировать на твои поступки или присутствие теми эмоциями, которые желаешь получить. Даже если это презрение или злоба, подумай, с какой целью хочешь их получить. Представься, пожалуйста! – Поощрительно улыбнулась ей.
– Райла Войреня. – Девушка несмело улыбнулась и села, аккуратно сложив перед собой ладони.
– Так вот, Райла… В детстве, скорее всего, внимания тебе уделяли мало. И ты, ребенок, поняла, как заставить занятых собой взрослых позаботиться о тебе. Возможно, ты плакала, расшибая до крови колени, или грубила. Неважно. Но подменять заинтересованность людским раздражением постепенно вошло в привычку. Теперь каждый, кто подходит к тебе ближе определенной черты, видит перед собой не милую девушку, а капризного монстра, на которого хочется кричать.
– Я не о себе… – задумчиво прошептала Райла, но ее перебила рыжая студентка.
– Брат говорит, что я – дура, и никто не возьмет меня замуж!
– Ты – не дура. – Я повернулась к ней. – Но безумно ленивая и неопрятная. Если останешься в девицах, кто будет в этом виноват?
– Брат? – Под общий хохот спросила она. – Или гимназия?
– Знаешь, девочка, – заглянув в ее водянисто-серые глаза, я мысленно поморщилась: она была из породы тех упрямиц, которым в детстве прощалось все, лишь бы они не ныли и не разбивали из вредности дорогую посуду. – А ведь никому не интересно, как сложится твоя жизнь. Из гимназии через восемь декад ты уйдешь. Возможно, какое-то время о тебе еще будут здесь помнить… Но с началом сезона ветров выпускным станет следующий класс, к которому перейдет все наше внимание. Родители, возразишь, или брат. Уверяю, как только ты окажешься в другой семье, они перестанут видеть в тебе ребенка. Перестанут дарить безделушки, конфеты и новые платья. Ты станешь замужней женщиной. А как сложатся твои отношения с чужим мужчиной, понравятся ли ему твои привычки… сложно сказать.
– Красивых все любят. – Никак не могла успокоиться Розамунда. – И муж будет меня любить!
– Мужчины влюбчивы. – Мне пришлось с ней согласиться. – Но пройдет год, потом – другой. Ты родишь ребенка, расплывешься в бедрах и талии. Тебя будет заботить здоровье малыша… А твоего мужа, как и прежде, красивые женщины. И если ты захочешь удержать его рядом, уже сейчас нужно придумать изюминку, к которой красота будет всего лишь дополнением, гарниром к основному блюду твоей неповторимой души…
Тут в коридоре прозвенел колокольчик, и я, повернувшись к ним спиной, поднялась на кафедру. Девчонки, хлопнув крышками парт, медленно поплыли к выходу, но выйти не торопились.
– Госпожа Мирей! – Позвала меня Розамунда, положив на мой стол розовые пальчики.
– Да? – Я улыбнулась.
– М-м… Вы говорили о душе…
– И о наших недостатках. – Рядом с ней, подперев подругу плечами, встали еще две девушки. – Может, подскажете, на что обратить внимание?