Страница 1 из 4
Тимофей Аквинский
Пролетариат и идеологии
Российская политика удивительна. Нигде я еще не видел настолько политизированного народа, столь образованного и осознающего все происходящее. Ни в Турции, ни в остальных странах нет столько партий и политических движений, как здесь, в России. Этим, наверное, очень трудно управлять и нужно немало знаний и умений. Помню, я сидел и слушал лекцию Павла Грудинина. Он рассказывал о Советском Союзе, современной Российской Федерации, мире, и конечно же, о коммунизме и КПРФ. Мне нравились в целом идеи социализма, меня очаровывал коммунизм своим коллективизмом и идейностью. Тогда я был социал-демократом, меня в одинаковой мере привлекали все идеи и идеологии. Либерализм, ЛДПР сильно привлекали за счет своего свободолюбия. Я даже состоял в антифа.
Национализм все больше и больше поглощает умы наших людей. От радикального нацизма, вызванного большим наплывам в Россию приезжих, до национализма в ответ украинским бандеровцам. Почему все стало так радикально в последнее время? Мир изменился. Никто уже и не вспомнит, что азербайджанцы и армяне, туркмены и казахи некогда были частью России, частью единого Советского Союза. Никто уже и не вспомнит, что так называемые «чурки» стояли плечом к плечу с нашими дедами и прадедами, и они вместе победили тех, кто делит людей на «чурок».
Я понимаю, почему молодежь тянет на фашизм. Все эти флаги, маски, символика, единая для всех идея, ощущение общества вокруг себя. Все это действительно важно для подростков. Но подростки в большинстве своем еще не понимают, какие поступки являются добросовестными, у них пока нет моральной опоры, принципов. Поэтому они не знают, какое зло из себя представляет фашизм, нацизм, и деление по национальностям (национализм). Все это, конечно, имеет свои различия, но это множество сторон одного кубика.
Я тоже некогда был националистом. Тогда я был малым и глупым. Меня тогда тоже притягивала вся эта националистическая эстетика, общая идея. Правда, я сам из Ашхабада, поэтому я считал за «русских» всех, кто ранее были «советскими». То есть азербайджанцы, армяне, туркмены для меня являлись русскими, такими же, как и те, что живут в Москве или Якутии.
Я ненавидел европейцев и американцев. Отчасти, национализм мой выходил из школьных годов. В школе я часто сталкивался с конфликтами, постоянно с кем-то дрался, боролся, и все происходило просто потому, что я «чурка». То есть потому, что не похож на русского. А я же все больше и больше хотел туркменов и русских сроднить. Я не понимал, что лучший способ это сделать, это не национализм, а антифа.
Я не понимал, что битва одних националистов против других, это гиблое дело. Битва против национализма – это могло бы разрулить ситуацию. Тем более, что антифа предлагает похожую эстетику. Посмотрите на митинг националистов, и на митинг антифа. Маски, флаги, лозунги, одежда. Все схожее. Подобная эстетика и была у националистов, и эта эстетика манит.
Мы все – браться. Все мы некогда стоили коммунизм, были воодушевлены единой идеей. Теперь нам внушили, что мы враги, поставили границы. Зачем, зачем же это все? Чтобы воевали, чтобы лупили друг друга? Я боролся, борюсь, и буду бороться за эту идею. Будь я националист, будь я антифа, но азербайджанцы и русские для меня все равно братья.
Вспомним все преступления, совершенные националистами.
Во-первых, регулярные избиения на улицах. Сам видел, как националисты собираются в группы и идут в центр, чтобы там, как они говорят, «чистить Россию». На деле же они просто гоняются за нерусскими и бьют их в переулках. Но является ли это чисткой России? Представим, что все нерусские уедут из России. Это будет означать, что многие ларьки, где нерусские представляли свои национальные блюда, закроются. А также многие другие ларьки, магазины. Вы не думайте, что нерусские – это только чернорабочие. Это не так, много я видел здесь предпринимателей не из России. Видел даже политиков.
Во-вторых, вспомним преступления Нацистской Германии. Гитлеровская Германия, Фашистская Германия. Это все названия одной и той де Германии начала 20-го века, когда социал-националистическая партия Гитлера пришла к власти. Тогда Германию начали чистить от евреев. Нет, не изгонять из страны, а именно убивать, душить в газовых камерах. Все это проходило на фоне бесконечных воин, голода и разрухи. Но причем здесь национализм? Как я уже и говорил, между всеми этими терминами есть различия, но все это разные стороны одного и того же кубика. Национализм в долгосрочной перспективе всегда порождает нацизм. А фашизм, например, вполне хорошо уживается с национализмом.
Стоит уточнить, что я по-прежнему отчасти социал-демократ. Я хочу приблизить тот момент, когда Россия станет коммунистическим, или социалистическим государством. Также ненависть к Европе и США не перечеркивает то, что сотрудничество с ними нужно России как цивилизованной и современной стране. Социал-демократия является идеологией, а антифа – сообществом, поэтому в плане идеологии я всегда был и буду социал-демократом. Для меня социал-демократия является единственной идеологией, а также проходным путем к коммунизму.
Но вернемся к антифа. Я уже заведовал антифа-сообществом в 2019-2020 годах, группа носила название «Сектор Советского Района Красноярска». Это сообщество объединяло Советский район Красноярска в единый сектор, где активные в политической жизни страны граждане поддерживали антифашистские идеи, пресекали (не насильственными методами) национализм, нацизм и фашизм. Правда, сообщество распалось после объявления эпидемии коронавируса, а сейчас всем не до этого.
С объявлением специальной военной операции России на Донбассе по России прошли реваншистские настроения. Все хотят показать Западу, наказать украинских националистов. Я считаю борьбу с национализмом правильной, но глупо внедрять в умы людей реваншистские идеи. Мы никому ничего не проиграли и не собираемся. Мы не собираемся вести полномасштабную войну. Я думаю, что нужно идти в направлении антифа, но не нужно при этом становиться реваншистами.
Реваншизм никогда ни к чему хорошему не приводил. Например, Гитлер стоил свои идеи именно на реваншизме. Ненависть дает общую цель, но эта цель может лишь сплотить людей, не более. Скорее всего, как и было, реваншизм приведет лишь к смертям, разрухе и экономическому краху. Это не то, что подразумевают под словом «процветание».
Меня также привлекал и Жириновский. Да, большинство его речей – это сюр, но в целом он говорил правильные вещи, пытался обратить внимание россиян и властей на насущные проблемы. Можно было даже сказать, что Жириновский был социал-демократом. По крайней мере до того, как российская общественность поделилась на Единую Россию и навальнистов-либертарианцев – точно.
Владимир Вольфович Жириновский умер в 2022 году, по исследованиям от какой-то болезни, есть вариант от ковида. Печально, пусть и Владимир Жириновский мне запомнился как довольно мудрый и здоровый, духом и телом, человек.
Помнится, когда Жириновский пришел на интервью к Юрию Дудю, где Юрий Александрович задавал ему различные вопросы, а депутат отвечал.
– Футбол, волейбол, перетягивание каната, стенка на стенку, бассейн, бильярд, и настольный теннис. Семиборье. Вот, семь видов соревнования. И везде без правил. Никакого счета, никаких судей. И волейбол, там можно бить откуда угодно. Футбол, хватай как регби.
– И вы везде победили? – спрашивает Юрий Александрович.
– Это товарищеский вариант. – отвечает Владимир Вольфович. – Мы не определяли победителей.
Именно Жириновский первым огласил мысль в массы, и при чем еще и стал ее продвигать, что пора бы уже строить и осваивать Сибирь и Дальний Восток России. И действительно, пора бы уже!
Ведь взглянем на островные карликовые государства Науру, Кирибати, Южная Тарава. Науру давно уже поставляет фосфориты в Австралию, Новую Зеландию, Великобританию и Россию – ранее фосфориты земель Науру доставались только Великобритании, так как Науру была ее колонией, – и Науру на эти жалкие деньги приходится жить. Конечно же Науру дружит с Россией, между Россией и Науру открыт безвизовый режим, идет торговля. Ну а еще беженцы, которые отправляются в Австралию, переправляются в Науру, за что Науру опять же получает деньги. Деньги, но очень малые, которых мало на что хватает.