Страница 5 из 7
И такая ситуация была характерна не только для Воронежской области, но и для всей страны. Одна агитационная брошюра, которая именовалась «Возвращение хозяина», рассказывала о событиях, происходящих в знаменитом колхозе имени Маншук Мамедовой. Бригадир арендного коллектива Лазебный Николай Евдокимович делился опытом: «Да у нас, когда надо колесо на «Кировце» сменить – а оно стоит, ни много ни мало, 700 рублей, – люди все свалки обыщут, все дороги обшарят, где может валяться старое колесо, сделают его, не жалея времени, а нового не возьмут: никто не забывает, что тратим-то мы свое и экономим тоже для себя». Этот факт преподносился автором брошюры как несомненное преимущество арендного подряда. Но в этом достоинстве невооруженным взглядом усматривался какой-то изъян. Главный экономист колхоза им. Шевченко Новоодесского района Л. Середа также сообщил, что «одно из звеньев отказалось от услуг кормоперерабатывающей линии «Корк-15», сказали, что сами будут готовить корм» («Южная правда», февраль, 1988 г.). Что-то не похожи были советские арендаторы на американских фермеров, не спешили они применять новейшую технику, бежали от нее… Камнем преткновения являлась отчужденность колхозников от средств производства. А передать им их в собственность не позволяла коммунистическая идеология. Как-то не удавалось «чувство хозяина» прививать лозунгами, оно «уходило в песок» вместе с арендной платой… Арендатор выплачивал арендную плату арендодателю, т. е. государству – истинному хозяину и владельцу земли и производственных фондов. Термин «государство» абстрактен, но деньги конкретны. Солидный процент от арендной платы шел на содержание администрации колхоза. Поэтому при самопроизвольном уменьшении числа непосредственных производителей в арендных коллективах, численность состава администрации не снижалась. Но не только деньги получали представители «хозяина», за ними оставалось право принятия решений. Бригадир механизаторов, работающий на коллективном подряде в колхозе «Великий Октябрь», жаловался мне: «Колхоз лишает нас самостоятельности, распоряжается нашим временем по своему усмотрению. На настоящую аренду мы бы пошли, а вот нам арендный подряд предлагали, не пойдем. Все равно не дадут работать так, как хотим». И поинтересовался: «А имеют ли право наследия на землю потомки тех крестьян, которые «добровольно» вступали в колхоз во времена всеобщей коллективизации?». Если бы было оно, это право, он бы взял себе несколько гектаров земли и стал бы обрабатывать, но только так, чтобы уж никто к нему не лез с указаниями. А при арендном подряде указаний было не избежать. И дело было даже не в личных чертах характера руководителей и привычке командовать, это было закреплено на бумаге. Например, в договоре между колхозом «Красное знамя» и арендным звеном под началом бригадира М. К. Болохонова я обнаружила пункт № 7, который гласил: «Заказчик имеет право без согласия подрядчика отвлекать людей и технику для выполнения работ в других подразделениях». Не только технику, но и людей! Без всякого согласия! Сложно почувствовать себя хозяином трактора, когда сам себе не хозяин. В чьем же лице персонифицировался тогда истинный хозяин? В руководстве колхоза? Вовсе нет. Оно, скорее, было «мальчиком для битья», которому постоянно диктовали сверху структуру, технологию, масштабы производства. Поэтому председатель колхоза оказывался такой фигурой, в которую камни долетали с обеих сторон.
Не случайно проведенное в 1986 году социологическое исследование управленческих кадров АПК показало резко заниженную установку руководителей и специалистов сельского хозяйства на должностное продвижение[8]. Исследование Р. В. Рывкиной выявило причины этого: мелочная опека, проработки, необоснованные снятия и переводы, неадекватность в оценке их труда, мнений. И как следствие этого: нежелание брать на себя ответственность при отсутствии прав. Поскольку экономический механизм арендного подряда не сложился на основе рыночных законов, а изначально был извращен соображениями идеологического порядка, то подобные парадоксы в работе этого механизма были неизбежны. Продолжал действовать принятый еще со сталинских времен неравноправный подход к ценообразованию промышленных и сельскохозяйственных товаров. Главный экономист колхоза «Восход» рассказал, что хозяйство покупает молоко у работников МТФ по 52 копейки за килограмм, а потом продает государству по 30 копеек. Таким образом, колхоз остается еще и внакладе. Поэтому ему, конечно, требуются дотации. Мне было искренне жалко труда экономистов, написавших так много умных статей и книг, которые я с уважением листала в библиотеках перед поездкой. Они дотошно высчитывали расчетные цены в многочисленных методических указаниях по внедрению арендного подряда, и их логика была безупречна, в их выкладках не было ошибок, но это ничего не меняло. Так, если первая пуговица застегнута неправильно, даже если больше ошибок не будет, все равно в конце окажется перекос, и пиджак будет сидеть криво.
Зачем это я? И о чем это я? Вот уже более тридцати лет прошло после крушения Советского Союза, но ностальгия в обществе не утихла. Часть населения, по-прежнему сожалеет о советском обществе, вспоминая его преимущества. Нужно напомнить, как это было, чтобы не наступать вновь на те же грабли. Кроме того, строй в России изменился, но менталитет – нет. И когда я слышу сегодня сетования о том, что демократия (наш сегодняшний новый лозунг) не настоящая, мне сразу вспоминаются колхозники с их мечтаниями о «настоящем» арендном подряде. Такая ловушка ума – все, что не нравится, признавать «не настоящим» и лелеять мечты об утопии, жертвуя этому молоху человеческие жизни.
Подвиг написания отчета по проведенному исследованию Сергей Романович Хайкин взял тогда на себя. Это поистине был подвиг, потому что он тяжело заболел гриппом и только жаловался, что от высокой температуры «трещит» голова и мешает думать над отчетом. Тогда у меня сложилась еще одна установка: у социолога нет причин, кроме смерти, нарушить сроки исследования. Как писать отчет? Мы не знали… Взяли на вооружение «Рабочую книгу социолога», но там только в общих чертах… Тогда Сергей Романович избрал описательный тип отчета, сожалея, что нет больших открытий, а все больше лезет в строку «ползучий эмпиризм»…
После отчета он потормошил нас, чтобы мы сами искали заказчика на дальнейшие исследования. Помню, мы дали в газете объявление, что проводим социологические исследования в городе Воронеже. Текст объявления у меня сохранился: «Финансируйте социологические исследования на интересующую вас тему! Средства, выделенные на изучение общественного мнения, окупятся сторицей. Провести опрос, обработать информацию, дать свое заключение и рекомендации берутся профессиональные социологи из социологического отдела НИЦентра “Росагропром”».
Первым, кто откликнулся, было руководство Воронежской базы сжиженного газа, обеспокоенное высокой текучестью кадров на предприятии. Мы, с коллегой (выпускником исторического факультета ВГУ), сделав важные лица, поехали к ним на предприятие рассказывать о том, какие бывают социологические исследования (предварительно полистав книжки), и договариваться о цене. Отдельные цитаты из книги Ф. Э. Шереги «Как провести социологическое исследование», которыми мы пытались впечатлить директора базы сжиженного газа, произвели должное действие, и мы получили первый в нашей жизни заказ, который полностью выполнили самостоятельно (от постановки проблемы, выдвижения гипотез, задач, составления анкеты, самого опроса, обработки данных и написания отчета). Там было всего три цеха и работали где-то около 300 человек, поэтому мы выбрали метод сплошного опроса. Опрос проводили втроем (к концу 1989 года в социологическом отделе Хайкина при «Росагропроме» уже числились, кроме руководителя, еще три социолога). Поэтому как провести исследование – соображали на троих. С. Р. Хайкин на время устранился от него. Нам самим и руководству базы сжиженного газа понравилось наше исследование, и директор нас долго и искренне благодарил, удивляясь неожиданным результатам. Но Сергей Романович, полистав наш отчет, остался недоволен, какое-то время раздумывал – ставить ли под ним свою подпись.
8
См: Рывкина Р. В. Управленческие кадры АПК. // Социологические исследования. 1988. № 6.