Страница 14 из 15
Пару минут спустя показался молодой человек. Тот самый, которого я видела когда-то во сне:
– Приветствую вас, не-йри. Я распорядитель этого отбора Ги-Зян, к вашим услугам. Со всеми вами мы познакомимся попозже, а пока пройдите жеребьевку на сегодняшнее испытание, – заявил он, потирая залысину и окинув нас оценивающим взглядом, приветливо улыбнулся.
Только мной сегодня все воспринималось сквозь призму плохого настроения. И за улыбкой виделся оскал, десяток стражей на дверях зала пугал, а громоздкое сооружение, прячущееся за ширмой, доверия не внушало.
Следующий час я наблюдала за унизительной процедурой проверки на девственность. Никогда не понимала этого интереса к чужой личной жизни и никогда не пойму…
Очередную девушку завели за ширму и что-то с ней там творили целых пять минут. И вроде ничего неприличного. Ну, не скорострел же их уважаемый император? Да, и девушка уже двенадцатая по счету.… Только что ж он там с ними делает, что выходят они все пунцовые и сбегают так спешно, словно покидают место преступления?
«Даже император не восспольззуетсся ссвоей власстью, чтобы ссклонить гайнэ к близоссти», – мысленно перекривляла я Ми-Раша. Как же… не воспользуется… Свежо предание, да верится с трудом.
Я была двадцать второй. Получив номерок, очень обрадовалась, решив, что Их Высочеству молодецкой силы не хватит на двадцать девиц. Даже с учетом «всунул-вынул и пошел».
Двадцать первая ступила на пьедестал, на котором была установлена ширма и кресло по виду гинекологическое, под сальные взгляды охранников, а спустя несколько долгих минут вылетела как ошпаренная:
– Двадцать вторая!
Не делая ни шагу в нужную сторону, молча принялась расстёгивать пуговки на платье. Специально выбрала с застежкой на груди, такое и снять и одеть я могу сама.
– Что вы делаете? – возмущенно засопел распорядитель.
– Раздеваюсь, – пояснила я свои действия.
– Видеть кандидатку в гайнэ обнажённой может только Его Величество!
– Тогда как вы собираетесь проверять девственность? – удивилась я.
– Артефактом, – он не сказал, но не произнесенное слово «дурочка» так и зависло в воздухе.
Пожала плечами, усиленно похлопав ресницами, и принялась застегивать уже расстегнутую вереницу мелких пуговиц обратно.
– Пройдите за ширму!
– Вы же сказали, что не можете видеть меня обнаженной!
– Так я и не вижу! Не задерживайте, – в одночасье, преодолев три разделяющих нас шага, дернул он меня за руку.
От такого обращения грудь, не сдерживаемая нижним бельем, вывалилась в распахнутое до пупка платье.
– Похабный негодяй! – отвесила я свободной рукой пощечину распорядителю.
– Что здесь происходит? Почему так долго?
Громкий звучный голос, привыкшего командовать человека, заглушил хлесткий звук.
– Он меня оголил! – тут же сдала я распорядителя, стискивая края платья и пряча выпрыгивающие полушария. Грудью я гордилась – маленькая, упругая, она была идеальной формы, и явно не предназначалась для глаз похотливого самца, который якобы искал защитниц, а не наложниц.
– Она сама…, – начал оправдываться Ги-Зян.
– Тихо! Я ужасно устал, а от ваших криков разболелась голова, – угу, именно от криков, а не от вчерашних возлияний. И это удушливое амбре именно от них, от кандидаток… – Проводите кандидатку.
– Мне нужно застегнуться, Ваше Величество, – со всем почтением, выковырянным из самых затаенных уголков, тихо напомнила я.
– Займите место в конце очереди, зайдете последней, – распорядился император, и скрылся за ширмой.
Я же просто продолжила застегивать пуговицы, не обращая внимания на многообещающий грозный взгляд распорядителя.
– Зря, радуешься, – прошипел он. – Уйдет Их Величество, и проверять тебя буду я.
– Смотри, чтобы я тебя не проверила, – беззвучно прошептала ему вслед, сосредоточившись на пуговицах.
Император нас покинул после тридцатой. Видимо, решил, что долг выполнен, и можно немного отдохнуть перед новой веселой попойкой.
Распорядитель больше не выходил, лишь кричал из-за ширмы:
– Следующая, – возвращая меня на Землю с ее очередями. Только стоять в очереди на проверку девственности мне еще не приходилось. Да, и представить такую абсурдную ситуацию я бы ни за что не смогла. А уж себя в ней тем более…
Заходила я самой последней под злорадную усмешку распорядителя. Улыбнулась в ответ непринужденно и немного глуповато.
– Забирайтесь на кресло! – приказал мне Ги-Зян.
– Как? – быстро хлопая ресницами, спросила я, вспоминая, что уже однажды в жизни задавала этот вопрос – первый прием у гинеколога навсегда врезался в память.
– Садитесь сюда, – распорядился мужчина.
– Зачем?
– Потому что это артефакт, и он сиреневым сиянием покажет девственница вы или нет.
Странный артефакт – кресло гинекологическое, эпохи Ренессанса, наверное, если в ту эпоху эти приспособления уже существовали. Немного не похожее на наши современные, но от этого не менее угадываемое.
Залезала я, максимально путаясь в ногах и руках. Вот мне интересно, если обнаженную девицу видеть не может никто, кроме императора, то нафига лезть на кресло еще и в условиях отсутствия белья под платьем. Или это только мне так повезло? И мои горе-похитители просто забыли укомплектовать необходимый мне предмет одежды? Отмазавшись простым: «во дворце носить белье не принято». И почему я вчера этот вопрос не уточнила?
– Да не так. Ноги сюда! – терпеливо пояснял устроитель порнокастинга, когда я попробовала уложить голову на один из подколенников.
Несколько минут я усердно не желала понимать предназначение этого самого кресла и нужной позы. Успокоилась, переложив ноги и руки на подколенники. Так себе поза – неудобная.
– Ноги сюда! – взъярился Ги-Зян, указывая на подколенник, на котором расположились мои предплечья.
– Так я и положила ноги сюда! – огрызнулась я, нагоняя в глаза слезы обиды.
Плакать на заказ я умела замечательно – сердобольному, лишенному материнско-отцовской любви ребенку, прячущемуся под мишурой важности и взрослости, достаточно было вспомнить мамонтенка на льдине и все ‑ потоп обеспечен.
– Нужно и сюда! – указал он на подколенник, где расположились мои руки.
Переложила обе ноги на этот подколенник и с довольным видом посмотрела на распорядителя.
– Да не так, дурында! – взъярился Ги-Зян. – Одну сюда, одну туда, – попробовал сам переложить мою лодыжку, но не удержал и моя пятка, выскользнув, заехала в чей-то любопытный нос.
– Ой, простите, нейр. Я не хотела… Просто очень щекотно, – смущенно покаялась я, соскальзывая с кресла и сдавая отвоеванные позиции распорядителю. – Вам не больно? – поинтересовалась, сочувственно заглядывая в лицо.
– В кого же ты такая идиотка? – шепотом задался риторическим вопросом Ги-Зян и вновь принялся мне объяснять, как нужно садится на это самое кресло.
Слушала я очень внимательно, а после тирады беспомощно развела руками и проникновенно пробормотала:
– Не понимаю.… Совсем… Может, покажите? – просьбу сопроводила взглядом голодной собаки выпрашивающей беляш.
Несколько долгих секунд распорядитель смотрел на меня, выискивая подвох, но, видимо, так и не нашел к чему придраться, потому что уже в следующую минуту стал демонстрировать мне правильную посадку на гинекологическом кресле.
– Какой вы ловкий, – восхитилась я, и тут же восторженно закричала, заметив, как загорелся огонек, едва Ги-Зян занял кресло. – Ой, а что это такое красненькое?
– Ничего не трогай!
Но было уже поздно. Раздался громкий щелчок, будто разжалась натянутая пружина, откуда-то сбоку вылетело полупрозрачное щупальце и нырнуло между ног распорядителя, сопровождаемое треском ткани и свистящим сквозь стиснутые зубы мужским «Ай!» и красный огонек сменился на зеленый, а кресло окутало сиреневым светом.
– Ой, он стал сиреневым! Вы девственник?!! – восторженно завопила я во всю глотку.
– Нет. Я нет! – запротестовал Ги-Зян.