Страница 39 из 100
— Ты доставила нам неописуемое удовольствие, малышка! — шепнул он, глядя в её помутневшие от боли зрачки. — Мне даже жаль с тобой расставаться!.. — он улыбнулся, потом выпрямился и уже серьёзно взглянул на свою свиту. — Шандор, забери стилет и чашу! — холодно приказал он. — Теперь валите домой и вымойтесь, как следует, чтобы никаких запахов не осталось! И сидите тихо, ясно? Дальше я сам.
Шандор и Вимал молча подчинились. Подождав, пока их шаги стихнут в плотном кружеве тумана, Арий замер и, прикрыв ресницы, что-то тихо зашептал. Неизвестно откуда взявшийся чёрный дым заполонил комнату. Раздался раздирающий перепонки высокий свист и тело Эйренис накрыла неясная тень. Хрустнули кости, обнажая мышцы груди, и девушка, коротко выдохнув, неподвижно замерла на полу.
— А теперь найди другую! — глухо бросил Арий, обращаясь к проскользнувшей мимо тени и, больше не глядя на девушку, провёл ладонью над горящими свечами. Огонь взвился до потолка, быстро пожирая всё, что осталось на месте трагедии. Сын правителя вышел из дома, и через минуту растворился в густых предрассветных сумерках.
— Мы нашли его, Сандал! — Ариох первым приземлился возле правителя. За ним опустился Сариил, держа на руках изуродованное тело сына. Вернее то, что от него осталось. Кожа Амита отваливалась прямо на глазах, почерневшими кусками падая на землю. Как и в случае с Рэйтаном, грудная клетка парня была вывернута наизнанку. Поломанные рёбра торчали наружу, обнажив внутренности.
— Да что же это?! — с отчаянием выдохнул Тёмный Серафим, подходя к Сариилу, который в немом ужасе смотрел на мёртвого сына. — Что за тварь это делает?!
— Нужно найти Тадиэля, Сандал, — тихо проговорил Эрол, сжав кулаки. — А тело пока отнести в больницу. Может, Ирон что-то скажет.
Правитель кивнул, провожая взглядом убитого горем Сариила.
— Тадиэль говорил что-то про Поющего Карлика, — негромко напомнил Сандал, оставшимся ангелам. — Мне про него мало что известно. Что это за тварь, Офаниэль?
— Это порождение Ада, Сандал. Карлик крадёт души и пожирает их. Остановить его невозможно.
— Почему?
— Он никому не подчиняется. Практически невидим глазу. Карлик использует специфический свист, который парализует всех, кто его слышит. Поэтому его и прозвали «Поющим». Затыкать уши бесполезно — свист проникает сквозь любые материи. От него ломаются кости и рвутся мышцы. Потом душа вырывается из тела, и Карлик её ловит. Как он это делает — не спрашивай. Все, кто мог бы об этом рассказать — мертвы. Так что точно никто не знает.
— Но он и раньше устраивал охоту?
— Да.
— И как с ним боролись?
— Никак. Это невозможно.
— Но ведь как-то это прекращали?
— Я знаю, что в последний раз Карлика остановил Беллор, Правитель, — вмешался в разговор Азраэль. — Блондин нашёл его, и они договорились. О чём — мы не знаем. Как и не знаем того, почему Беллор остался жив. Только после этого нападения прекратились. С тех пор пролетело целое тысячелетие.
— Значит, блондин что-то знает об этом «свистуне»! — помрачнел Сандал. — И при этом, он осмеливается обвинять во всём моего сына!
— Если Беллор что-то и знает — он не скажет, Серафим, — Азраэль устало вздохнул. — И ты не заставишь его помочь. В прошлый раз блондин вернулся от Карлика сам не свой. Он был в таком состоянии, что даже Афаэл не посмел лезть к нему с расспросами.
— Значит, придётся мне расспросить! Кто-нибудь знает, где он сейчас?
— Нет. Но Тадиэль говорил, что они улетают на три дня. Два дня уже прошло.
— Ладно, подождём до завтра, — подумав, хмуро бросил Серафим. — А сейчас возвращайтесь домой и не забудьте…
— Офаниэль! — его перебило неожиданное появление Ирона, который стремительно приземлился рядом с Падшими. — Твой дом горит!!!
Едва Ирон это произнёс, ангелы сорвались с места и помчались в сторону деревни.
====== Глава 16. Беспокойный уикенд ======
Ночь ещё не передала свои права, и рассвет только угадывался, напоминая о себе бледно-золотистым краем небосвода далеко на горизонте. Аурика прошла сквозь стеклянные двери в патио, затем спустилась по каменным ступенькам на пляж. Тадиэль был там. Он полулежал у костра, прислонившись к гладкому валуну и закинув руки за голову.
— Ты что не спишь? — спросил он девушку, даже не посмотрев в её сторону.
— Не спится, — она подошла, присев рядом на бревно. — А ты что не идёшь в дом?
— Мне здесь нравится, — Тадиэль всё же обернулся. — Надоело сидеть в четырёх стенах.
— А где отец и Касиэра?
— Улетели.
— Значит, помирились, — задумчиво заключила Аурика, отчего-то вздохнув. — Тадиэль, можно тебя спросить? — помолчав, вновь заговорила она.
Ангел неопределённо кивнул.
— Это, правда, что Лайла после первой церемонии кинулась с высоты шести километров и убила всех детей?
Падший замер. Его лицо окаменело, и он пристально посмотрел на девушку.
— Откуда ты узнала?
— В школе говорят, — Аурика повела плечами. — Говорят, что она сделала это потому, что у неё была Свободная воля, и она не чувствовала себя ангелом… Это правда?
— Правда, — помедлив, Падший всё же кивнул. — Но почему это тебя интересует, Аурика?
— Просто мне непонятно…
— Что непонятно?
— Что именно заставило Лайлу так поступить? Если она не чувствовала себя ангелом, зачем согласилась на Церемонию?
— Её согласия никто не спрашивал, — Тадиэль невольно помрачнел. — Все самки проходят обряды и Церемонию после перерождения — это закон. Просто никто не знал, что у Лайлы характеристики Свободной воли.
— А если бы знали? — неожиданно спросила девочка, взглянув ангелу в глаза. — Если бы она сказала вам, что не хочет? Что ей очень страшно? Как бы вы поступили, Тадиэль?
Падший не ответил. Несколько секунд он задумчиво смотрел на Аурику, потом вздохнул и перевёл взгляд на пламя костра.
— Ты боишься, — наконец, произнёс он, и это прозвучало, как утверждение.
— Нет, просто мне интересно, — отмахнулась девочка, однако её голос предательски дрогнул. — Конечно, я нервничаю немного, — поспешила заверить она. — Но ведь это нормально, правда?
И опять Тадиэль не ответил. Только его глаза призрачно сверкнули в темноте.
— Ты уже проходила обряд дефлорации? — вдруг сам спросил он, как-то странно взглянув ей в лицо.
Несмотря на то, что Аурика изо всех сил пыталась выглядеть храброй, она всё же побледнела. Потом покачала головой.
— Армисаэля же нет, — чуть слышно выдавила она.
— Это необязательно должен делать Армисаэль. По новым правилам ты можешь лишиться девственности с любым из ангелов. Главное, чтобы на момент церемонии ты не испытывала лишней боли. Ты скоро станешь совершеннолетней, Аурика, так что с дефлорацией лучше не тянуть. Найди себе партнёра или обратись к Ирону. Он всё сделает в больнице.
Девочка долго молчала, нервно покусывая губы, потом собралась с духом и переборов ужас, спросила:
— А ты? Ты не хочешь мне в этом помочь?
Тадиэль замер, потом посмотрел ей в глаза.
— Очень хочу, — тихо проговорил он и улыбнулся. — Но не могу, Аурика.
— Почему? — она покраснела.
— Потому что я очень сильный для тебя, малышка. Ты ещё даже не ангел, а я — Высший. Давай подождём, пока у тебя распустятся крылья, хорошо? Потом поговорим, если захочешь.
— Тебя только это останавливает?
— А что ещё меня может останавливать рядом с такой прекрасной девушкой, как ты? — Тадиэль усмехнулся. — Кроме нежелания причинить тебе боль? Я польщён, что ты выбрала меня, Аурика, но я не хочу тебя напугать, пойми.
— А поцеловать меня ты можешь? — она смутилась, снова покраснев под его пристальным взглядом. — Меня никто никогда не целовал ещё, и… — она не договорила, потому что Тадиэль взял её за руку и потянул к себе. Девушка задохнулась, вдруг очутившись в кольце его сильных рук, которые осторожно скользнули по лопаткам и переплелись за спиной. Дрожь пробежала по её телу и кровь застучала в висках, когда губы Падшего медленно приблизились к её губам и захватили их в ласковый плен. Поцелуй Тадиэля был нежным и долгим. Постепенно он становился всё более уверенным и властным, а когда его язык проник к ней в рот, у девушки подогнулись колени и от страсти потемнело в глазах. Огонь пронёсся по венам, сметая на своём пути остатки воли и разума. Аурика застонала и, не помня себя, прижалась к ангелу всем телом, судорожно обхватив его за плечи. Тадиэль оторвался от её губ и, пробежав поцелуями по лицу, тёмным, пугающим взглядом, заглянул в глаза.