Страница 20 из 28
— Зачем ты в это ввязался? — раздражённо спросил Повелитель, принимаясь за кофе. — Разве ты не понимаешь, что защищая меня, ты тоже идёшь против Отца, Ирвин?.. Против Закона?
— Во Вселенной нет Закона, обязывающего отнимать детей у их матерей, сир.
— Допустим… А если завтра явятся Нерождённые, ты и их призовёшь к гуманности?
— Нет, — Ирвин усмехнулся. — Надеюсь, это сделаете вы, сир, когда пойдёте к ним в гости.
— Боюсь, что я рискую не сдержать слово, данное Ортиоксу, — невесело отозвался Повелитель. — Эта война против Отца мной проиграна изначально.
— Тогда зачем вы её затеяли, сир?
— Я просто устал быть пешкой, Ирвин. Не хочу уходить, как бессловесная тварь… На этот раз я буду сражаться за то, что люблю даже, если это сражение будет последним.
— Вряд ли оно будет последним, сир, — Ирвин задумчиво покачал головой. — Не вы один ведёте эту войну. Каждый в этой Вселенной защищает своё, и есть ещё Ортиокс — не забывайте.
— А я и не забываю, — Джеймс сразу помрачнел. — Жаль только Он никак не забудет обо мне…
На этот раз Ирвин ничего не ответил. Бросив на Повелителя хмурый взгляд, он принялся убирать со стола.
***
Погода портилась. Океан штормило, и в скупых лучах закатного солнца тёмные волны окрашивались в кроваво-алые тона. Джеймс долго стоял на берегу, думая о том, что возможно, пришла пора прощаться. С океаном, с ветром, с этой планетой… И вообще со всем, что уже стало для него таким дорогим. Ему не выиграть эту войну, и ничего не доказать — он это понимал. А покупать себе ещё немного времени ценой жизни ребёнка Джеймс не хотел.
Его внутренняя гордость не позволяла ему смириться с тем, что ему претило. Стоило только сломаться сейчас, завтра придут за Эдвардом или Кристиной… Их не оставят в покое всё равно, Джеймс это понял, когда узнал про Алиссию… Наверное, Ирвин тоже это понимал, поэтому и пытался оградить Повелителя от общения с людьми и от его чувств к Санте… Странно, что Джеймс вообще продержался так долго. Каким-то непостижимым образом Ирвин вытаскивал его из всех бед, при этом ухитряясь оставаться в тени. Только сейчас, пожалуй, Джеймс действительно осознал скольким он обязан своему Исполнителю… Но рассчитывать на помощь Ирвина теперь было нельзя. Это война его не касалась…
Тучи скрыли последний закатный луч прежде, чем солнце утонуло в тёмной пучине волн. Ирвин подошёл к Повелителю и молча встал рядом с ним.
— Уходи! — негромко приказал Джеймс, кивнув слуге в сторону дома. — Тебе нечего здесь делать, Ирвин. Это не твоя война…
— Вы ошибаетесь, сир, — Исполнитель покачал головой и не шевельнулся.
— Ирвин, твоя ненависть к Ричарду вовсе не означает, что…
— Я не уйду, — перебил слуга таким тоном, что Джеймс перестал спорить.
Вспыхнула серебряная зарница и из-за границы Античерты снова появился Ричард.
— Ты не передал ребёнка Отцу, Джеймс, — даже не поздоровавшись, констатировал он. — Но у тебя есть ещё пара минут, чтобы одуматься. Реши, кого тебе нужно защищать: ребёнка Тёмной Стороны или своих детей? Они ведь исчезнут вслед за тобой, подумай.
— Я уже всё тебе сказал, — тон Повелителя стал усталым. — Я не дам убить сына Кристины…
— Что ж, — Ричард вздохнул и пожал плечами. — Дело твоё, Джеймс. Жаль, конечно, что мне приходится это говорить, но думаю, твоя миссия во Вселенной подошла к концу… — он взмахнул рукой, и позади него открылась Реликтовая Черта, обнажив за собой мерцающую мириадами звёзд Сиреневую Бесконечность. — Боюсь, мы больше не увидимся, — добавил он, кивнув в сторону Черты. — Прощай, Повелитель!..
Джеймс почувствовал, как сиреневый свет парализует его тело и затуманивает разум. Он попытался отступить, но вместо этого его ноги сами собой шагнули к Черте. Цепочка медальона сжала горло так, словно кто-то надел на него раскалённый ошейник и потащил вперёд. Однако прежде, чем Джеймс пересёк границу Вечности, Ирвин схватил Повелителя за локоть и, развернув, ударил так, что тот потерял сознание, рухнув, как подкошенный у его ног. Ричард не успел даже среагировать, не успел понять ничего, как рука Исполнителя уже уверенно и жестоко сжимала его горло. Одним неуловимым ударом Ирвин заставил Наблюдателя грохнуться на колени и захрипеть от чудовищной боли, потому что кости сломанных рёбер разорвали плоть и вылезли наружу, словно вывернутые наизнанку. Одной рукой подтащив Ричарда к Реликтовой Черте, Ирвин замер, глядя прямо в Сиреневую Вечность.
— Тебе уже мало того, что Джеймс сражается и умирает за тебя! — прошипел Исполнитель со смертельной ненавистью. — Теперь ты хочешь сделать из него раба!.. Хочешь лишить его права выбора!.. Не выйдет!.. Я расторгаю наш договор!.. И только попробуй тронуть Джеймса ещё раз!!! — с этими словами Ирвин бросил Ричарда на землю, и, наступив ему на голову, раздавил её как хрупкую скорлупу. После чего пинком отшвырнул тело Наблюдателя за Черту. — Забирай свою падаль! — прорычал он, одновременно перекрывая дорогу в Вечность.
***
Когда Джеймс очнулся на диване в гостиной, Ирвина уже не было. Рядом с ним находилась Кристина, которая и помогла ему прийти в себя.
— Чёрт, — Джеймс поморщился и потёр лоб. Голова гудела, как медный колокол. Преодолевая слабость, он медленно сел. — Где Ирвин? — тут же спросил Повелитель у дочери. Кристина пожала плечами.
— Ушёл сразу, как только принёс тебя сюда.
— А Ричард?
— Его я не видела, — ответила она помрачнев.
— Ирвин что-нибудь сказал?
— Да, что он скоро вернётся, — девушка подала отцу Эльфониак, который тот тут же выпил. — Может, скажешь, что происходит? — спросила она, с тревогой наблюдая за Повелителем.
— Если б я знал! — огрызнулся Джеймс, морщась от досады и боли. Он поднялся на ноги и снял с шеи медальон. — Иди к сыну! — коротко приказал он принцессе, а сам направился к стене. Кристина послушно скрылась в дверях. Джеймс помедлил и прижал медальон к шероховатой поверхности. Он почти не удивился, когда Реликтовая Черта вновь оказалась, перекрыта.
— Значит, ты — Исполнитель, говоришь… — пробормотал Джеймс со злостью, треснув кулаком о стену. — А я, по-твоему, полный идиот… Ладно, посмотрим, что ты теперь врать будешь…
Не в силах ни на чём сосредоточиться, Джеймс до утра мерил шагами комнату, всё больше злясь на Ирвина, который ушёл, оставив его в полном неведении. И вот, наконец, перемена биополей известила о том, что Исполнитель вернулся. Ирвин вошёл в гостиную и, увидев Повелителя, склонил голову.
— Я прошу прощения за то, что ударил вас, сир, — тут же проговорил Ирвин, правильно расценив выражение лица Повелителя. — По-другому, я не мог вас остановить… — он замолчал, ожидая, что Джеймс что-то скажет, но тот тоже молчал, продолжая сверлить слугу мрачным взглядом. — Хорошо, — сдался Исполнитель, устало кивнув. — Сейчас я всё расскажу… В общем, я говорил с Отцом, сир, и Он разрешил Гордону расти во Вселенной, но только с тем условием, что тот никогда не переступит границы Миров Высшего Разума. Если вы поклянётесь в этом на медальоне и при свидетелях, Отец оставит Гордона в покое. Если же мальчик когда-нибудь нарушит эту клятву, вы должны будете сами его уничтожить…
— А кто выступит свидетелем? — наконец, заговорил Повелитель. Его тон чуть смягчился.
— Я и… — Ирвин бросил взгляд на часы. — Думаю, Ричард, если Отец успеет его воскресить…
— Ты опять убил Ричарда?! — ахнул Джеймс.
— Ну, да, — Исполнитель беззаботно кивнул. — Наверное, ему это нравится, если Отец, раз за разом присылает в Реальность именно его…
Джеймс покачал головой, даже не найдя, что сказать. Несколько минут он мерил шагами гостиную, затем остановился и в упор взглянул на Исполнителя.
— Кто ты, Ирвин? — вдруг спросил он, вглядываясь в пепельные зрачки слуги. — Что ты такое, чёрт тебя возьми?!..
— По-моему, мы уже обсуждали это, сир, — тон Исполнителя чуть заметно похолодел. — К тому же, сейчас неподходящее время для подобной беседы.
— Чем же оно неподходящее?