Межкультурные коммуникации

Надо сказать, что к этому году класс сильно вырос. Ещё прошлой зимой сходные проекты были откровенно слабенькими, детскими, а сейчас чувствовалась тщательная работа. Особенно отличилась неожиданная компания: Амир, Мэй и Т’Лей. Если предположить, что влюблённая парочка будет работать вместе, не представляло труда, то как к ним добавилась вулканка, оставалось загадкой. Впрочем, Аманда вспомнила, что они с Амиром вместе участвовали в шахматном турнире — видимо, тогда и сошлись. И предсказуемо эта тройка оказалась убойной. Их проект, посвящённый окампа, при желании можно было доработать до публикации в научно-популярном журнале. Когда Амир закончил с выводами, класс аплодировал.

— Сванн, твой отчёт, — напомнила Аманда, выставляя высшие баллы.

После непродолжительного молчания Сванн поднялся, заложил руки за спину и, всё так же глядя в стену, сообщил:

— Проект не заслуживает высокой оценки. Участники опирались на недостоверные данные, записи и дневники, тогда как единственный реальный источник информации — это документальные показания приборов, видео-и голозаписи. В проекте всего шестнадцать цифр, чего также недостаточно. Список источников неудовлетворительный.

И если для Амира и Мэй подобная работа простительна, но Т’Лей должна испытывать стыд за то, что приложила к ней руку. Конец отчёта.

Он сел с каменно-прямой спиной, в классе повисло молчание.

Выдохнув, заговорила Аманда.

Ей не хотелось резко обрывать Сванна, но объективно он был неправ. И было тяжело слышать, как он прячется в сухой бессмысленный формализм. Испуганные выступающие понемногу расслабились, снова заулыбались. Даже Т’Лей чуть дёрнула уголками губ, выслушав похвалу.

А после сдвоенного занятия Аманда попросила Сванна задержаться.

Мальчик стоял у двери, стараясь держаться от Аманды так далеко, как позволял размер класса и обстоятельства, и по-прежнему смотрел мимо.

— Прости, что задержала, — сказала Аманда миролюбиво, — пять минут — и отпущу тебя на завтрак.

— Вулканцы не нуждаются в частых приёмах пищи, мисс Грейсон. Задержка допустима.

— Хорошо. Тогда скажи мне, пожалуйста, почему тебя так задел проект Амира, Мэй и Т’Лей.

— Проект не совершал со мной физического контакта, постановка вопроса некорректна.

Чёрт.

Аманда не знала, что случилось с ребёнком на Вулкане, но вернулся он ещё более безэмоциональным роботом, чем был в начале их занятий.

— Однако если ты подключишь свои знания о метафорическом пласте стандарта, ты сумеешь понять, что я имела в виду, — сказала она вместо того, чтобы пускаться в привычные объяснения.

Впервые за два с лишним часа Сванн перевёл на неё взгляд.

— Мисс Грейсон, я считаю логичным оформить перевод в другой класс.

— Вот как. Почему?

— Вы негативно влияете на мою эмоциональную устойчивость, это недопустимо. Перевод логичен.

Не сдержав ещё одного долгого вздоха, Аманда приняла непростое решение и произнесла холодным сухим тоном:

— В переводе будет отказано.

— Нелогично. Кроме того, согласно параграфу семь — три Устава школы…

— А согласно параграфу восемь — шесть, — возразила Аманда, — куратор может направить ученика на психологическое освидетельствование и курс терапии, если сочтёт, что его состояние… неудовлетворительно.

И вот тут Сванна пробрало. В пустых глазах что-то вспыхнуло, он сжал руки в кулаки, маска осыпалась.

— Моё состояние… — прошипел он куда более низким голосом, делая шаг вперёд, — удовлетворительно.

— Не тебе судить, — отозвалась Аманда, стараясь сдержать биение собственного сердца, умерить ставшее рваным дыхание. — Я как эксперт могу сказать, что оно неудовлетворительно, и, более того, если дело дойдёт до решения школьной комиссии, мне хватит знаний, чтобы привести весомую аргументацию.

Сванн сделал вперёд ещё один шаг. Казалось, ещё мгновение — и примерный ученик вцепится ей в горло. Это пугало до чёртиков. Удерживая зрительный контакт, Аманда продолжила совсем другим тоном, мягко:

— На тебя легла огромная ноша, Сванн. Ты потерял отца. Ты ведь старший сын, да? Ты теперь — старший мужчина в семье. Твоя мама наверняка в ужасном состоянии, и ты чувствуешь, что её внешний контроль — это тонкая оболочка, а в душе она страдает очень сильно. Ты тоже страдаешь. И никакие техники этого не могут изменить, да?

И всё поменялось. Ярость ушла, кулаки безвольно разжались. Сванн кивнул, и по его лицу заструились слёзы. Он плакал беззвучно, не шмыгая носом, не пытаясь закрыться, как делал бы человеческий подросток. Кожа позеленела, горло то и дело напрягалось. Аманда опустилась за учительский стол. У неё тоже в глазах пощипывало, но она должна была оставаться собранным ответственным взрослым. Впрочем, эти уловки мало работали с телепатами. Подойдя к столу, Сванн, продолжая плакать, протянул руку и едва-едва ощутимо коснулся запястья Аманды. Постояв так немного, отстранился, вытер слёзы и сказал тихо:

— Спасибо, мисс Грейсон.

Она поняла, что он сумел считать её боль и сочувствие.

— Всё не будет хорошо, Сванн, — сказала Аманда, — и всё не будет по-прежнему. Но ты умный и сильный мальчик, ты сможешь с этим справится, особенно если дашь тем, кто о тебе беспокоится, возможность немного помочь. Хорошо?

— Хорошо, — кивнул Сванн, и уголки его губ чуть дёрнулись в стороны.

— И никакого перевода, ясно? Я с тебя глаз не спущу.

— Технически, — произнёс Сванн несколько надменно, — осуществление этой угрозы невозможно.

— О, ты бы удивился, — пробормотала Аманда и улыбнулась ему.

Сванн кивнул. По человеческим меркам он выглядел совершенно безэмоционально, но по вулканским — отнюдь нет.

— Мисс Грейсон, — добавил он после непродолжительного молчания, — я считаю недопустимым факт нападения на вас. Повышена ли степень вашей безопасности с момента происшествия?

Аманда подумала о том, что теперь она не выходит по вечерам на прогулку в одиночестве, и честно ответила:

— Конечно.

Сванну этого оказалось достаточно. Ещё раз кивнув, он отправился на следующее занятие — завтрак, к сожалению, пропустил.

========== Череда совещаний, эмоции ==========

Любопытную странность Аманда заметила через неделю после возвращения Сванна на занятия. До сих пор оба вулканца держались обособленно, но теперь внезапно образовали боевую четвёрку с Амиром и Мэй. И, надо сказать, это оказалась сшибающая интеллектуальная сила. Подвижный, увлекающийся Амир был заводилой — ему принадлежали идеи и предложения. Лёгкая в общении Мэй предотвращала конфликты. Т’Лей, тихая и почти незаметная, похоже, отвечала за сбор и хранение информации. Ну а Сванн в одиночку представлял из себя полноценный аналитический центр. Четвёрка появилась стихийно и действовала решительно — причём сферы интересов были крайне широки, от перепрограммирования репликаторов в столовой до доказательства какой-то мудрёной математической теоремы. Половина педсостава взвыла — хлопая длинными ресницами, Мэй переглядывалась с командой и озвучивала заковыристый вопрос. Амир подливал масла в огонь. А Сванн, поймав взгляд Т’Лей, поднимался и добавлял, какие именно данные каких отчётов или параграфов учебника не удовлетворили их любознательность.