Улыбка гусара

Услышав одно из самых любимых своих слов, бес радостно заверещал, и у меня возникло желание отвесить ему несильный, но ощутимый подзатыльник. Противно орет и все тут… А у меня слух есть, музыкальный между прочим. Тот, мгновенно почуяв сие намерение, пулей метнулся в ту самую комнату, где находился нынешний владелец особняка, но уже через несколько секунд вылетел обратно:

— Хозяин, так такое! Представляешь, они меня даже не заметили…

— Да ну, — не поверила готесса. — Ты же, наверное, от души старался?

— Ага, — загрустил бес. А они вроде вообще ничего не соображают.

О как! Ладно, сейчас мы посмотрим, как же это люди могут не обратить ни малейшего внимания на мое шкодливо-пакостное создание, родословная которого своими корнями прямо упирается в городское кладбище. Дверь, в отличие от входной, оказалась закрыта, но это не то, что способно причинить сколь-либо заметные трудности. Несколько секунд и щелчок возвещает о свободном пути. Открываю, делаю несколько шагов вперед и понимаю, чем было вызвано столь сильное и искреннее удивление Чумы.

Раушан Хамидов и две девицы чересчур легкого поведения в явно неадекватном состоянии. Глаза в кучку, бессмысленные взгляды, идиотская улыбка и прочие признаки… неизвестно чего. На мое счастье Элен оказалась на порядок более сведуща в сих вопросах, что и подтвердила:

— Граф, да они же настолько далеко ушли по дорожке, что мало не покажется…

— Ушли куда?

— По дорожке… — поняв, что для меня сей термин ну ничего не значит, готесса пояснила. — Наркота такая есть, кокаин называется. Высыпают его в виде белой дорожки и снюхивают. Похабное зрелище…

— Догадываюсь.

— Э, нет. Ничего ты, граф, не догадываешься. Ты ведь не знаешь самый распространенный метод «ходьбы по дорожкам». Кокаин больше всего во всякого рода ночных клубах и прочих дискотеках потребляют, ну а официально он, слава всем силам, еще не разрешен. Вот и получается, что нельзя его прямо на столике рассыпать…

— Ну и как тогда? — заинтересовался бесенок.

— Выходят они, значит, в одно заведение, которое в любом месте имеется, и организуют себе дорожку прямо на толчке, а точнее на сливном бачке.

Шмяк… Это бесенок обрушился на пол, позабыв, что для полета нужно либо крыльями махать, либо прикладывать определенные магические усилия. Однако, я его вполне понимаю — у самого чуть было похожая реакция не произошла. Едва сдержался. Беспредельна глупость и похабность человеческая ныне и присно и во веки веков… Тут и добавить больше нечего.

— Кайф прямо с толчка. Извращенцы! — Чума вновь взмыл в воздух и раздраженно плевался. — И много таких?

— Хватает, — усмехнулась готесса. — Вот как эти. Ничего не соображают, особенно хозяин здешних мест.

Тот, словно нутром почуяв, что разговор коснулся его навозно-кокаиновой персоны, перевел мутный взгляд в нашу сторону. Видок… Мелкий, плешивый мужичонка крайне нелицеприятного вида, а рядом с ним две холеные красотки. И был бы только вид — он порой обманчив — так тут еще и внутреннее содержимое представляет собой смесь гнусности, наркотиков и подлости. Проще простого считывать информацию из мозга пьяного, а тем более находящегося под действием намного более сильного дурмана.

— Д-девочки, — расплылся Хамидов в улыбке идиота. — Еще девочки… Проходите, меня и на вас хватит.

— Граф, это же надо так обдолбаться, — брезгливо поморщилась Элен. — Он сейчас вообще ничего реального не видит, наблюдая только то, что хочет. А хочет он кокаину и девочек.

Девочки, кстати, были хоть самую малость, но более адекватны. Они сразу почуяли, что ситуация изменилась в несколько неожиданном направлении. Визг поднимать правда не стали, поскольку, как и положено профессиональным шлюхам, четко осознавали положение вещей. Даже будучи под действием дурмана, они поняли, что сидеть им надо тихо и незаметно.

— Умнички, труженицы фронта постельного, — похвалил я их, вот так и сидите, — после чего поинтересовался у Элен. — Да, а где этот самый кокаин?

— А во-от тот флакончик, что на краю стола стоит.

Вышеупомянутая емкость тут же перекочевала ко мне. Неприятное ощущение, когда держишь то, что иначе как для особо изощренной формы самоубийства люди и не используют. Или для убийства…

— Знаешь, ма шери, а ведь этот месье не только потребляет эту отраву, а еще и приторговывает… Вернее, сначала просто приторговывал, а потом и сам втянулся.

— Не люблю торговцев наркотой, — прошипела готесса. — Самый лучший для них вариант — сдохнуть от своего же товара. Но этот движется в верном направлении.

— От своего же товара, говоришь? — переспросил я. — Неплохо, неплохо… Чума!

— Тут я.

— Давай-ка отыщи здесь весь кокаин. Он наверняка тут в изобилии присутствует.

Бесенка учить не надо — найти хорошо спрятанные вещи вовсе не сложно для того, кто спокойно видит сквозь стены, да еще и проходит через них. Вот и кусок одной из стенных панелей отвалился, ну а внутри… Правильно, захоронка обыкновенная, внутри которой еще одна емкость с кокаином, вполне солидная по объему.

— Так значит, кокаину и девочек хочет, морда нехорошая… Насчет второго обойдется, а вот относительно первого я ему устрою райское изобилие.

Чума, совершенно точно понявший мою идею, вспорхнул, держа в лапах вместилище белой порошкообразной отравы и, оказавшись совсем рядом с Хамидовым, проделал в днище сосуда небольшую дыру. Кокаин веселой струйкой начал высыпаться на пол, образуя как раз ту самую дорогу, которая вела к вполне определенному финалу. Небольшой ментальный импульс прямо в пораженный дурманом мозг наркомана и тот уже не видит ничего, кроме предмета своей самой большой страсти.

Мерзкое зрелище, откровенно говоря, очень мерзкое… Тогда для чего? Ну, помимо старой истины, кто каждому по заслугам, можно и еще одни существенный нюанс включить. Что я и сделал, нанеся пару хороших ментальных оплеух по таким же одурманенным мозгам тружениц постельного фронта. Разумеется, после такого кокаиновый кайф вылетел впереди собственного визга, оставив лишь боль и совершенно трезвое восприятие действительности. Пусть полюбуются на того, кто снабжал их наркотой, посмотрят, как он идет по последней в своей жизни «белой дороге».

Поймут или не поймут — это уже исключительно их выбор. Мне оно как-то без особой разницы… Так, нашла блажь попробовать дать им шанс, только и всего. Мимолетный каприз, не более, но и не менее того.

Ну а для торговца смертью дорога подошла к концу. Он пару раз моргнул глазами с невероятно расширившимися зрачками, последний раз хихикнул и рухнул мордой прямо в кокаиновый путь. Еще дышит, но передозировка гарантирована.

— Иногда и избыток кайфа становится опасен, — откомментировала готесса. — Граф, а этих ты бы усыпил что ли. Побегут же сейчас, воплями своими охрану взбудоражат. Тебе такое надо?

— Пожалуй, нет, — согласился я и простеньким заклинанием отправил девиц в краткое турне по сонному царству. — Нам ведь еще спуск в подземелье искать надо.

Искать… Легко сказать, зато осуществить далеко не так просто. Весь особняк пропитан следами магии, пусть и косвенными, но все же. Стоп, косвенными… А мне надо искать прямые, то есть след маскирующего или просто защитного заклятья. Но как? Сомневаюсь, что тут все столь просто. Хотя… Есть у меня одна хрустальная пирамидка, вроде бы являющаяся ключом, вот ее и используем несколько по иному назначению. В смысле, поищем что-то родственное ей.

Я попытался проникнуть как бы внутрь хрустального амулета, почувствовать его в себе, ощутить биение силы. Получилось! Где-то в глубине пирамидки разгоралась одинокая багровая искорка и она ощутимо влекла меня в конкретную сторону. Вниз, по направлению к лестнице, ведущей в подвал. На пути дверь? Была… Сейчас не время для особо изысканных ходов, слишком уж непрочен установившийся контакт. Вот она, та стена, за которой находится подземелье.

— Пришли, — говорю я своим спутникам. — Теперь нужно открыть.

— Чем?

— Скорее всего той же пирамидкой, — отвечаю на вполне закономерный вопрос готессы. — Но вот где тут замочная скважина…