Частное расследование

– Ну, что, легавый, очухался? Я же тебя предупредил в воскресенье: перестань ходить и вынюхивать! Сам во всем виноват.

– В чем виноват: в том, что уже случилось, или в том, что еще впереди?

Сабо расхохотался.

– Во всем! Если будешь вести себя по-умному, ответишь на несколько вопросов, я тебя отпущу. Клянусь, и пальцем больше не трону.

– Чего нельзя сказать о Шандоре Варге, не так ли? Лицо Сабо помрачнело.

– О чем это ты?

– О человеке, который далеко отсюда не уехал. Я уверен, что он где-то поблизости, закопан в землю. В радиусе примерно десяти километров. Туристическая поездка с вами ему очень дорого обошлась.

Фон Сабо от нечего делать кончиком ножа чистил ногти.

– Зачем мне его убивать?

– Из-за денег. Сто пятьдесят тысяч долларов не шутка.

– У него не было никаких денег, он перевел их за границу.

– Вы прекрасно знаете, что он врал.

– Да, действительно знаю. Одна птичка мне об этом начирикала.

– А зачем вы прикончили Селеша и Элека Фенеша?

– Гомика? Его я не поймал. Стоило мне позвонить ему, чтобы договориться о встрече, как он тут же смылся. Я попытался его отыскать, но у него множество мальчиков, у которых можно надежно спрятаться. Но это не имеет значения. Он меня не интересует. Сегодня вечером все благополучно закончится.

– А вы не боитесь оставлять отпечатки своих пальцев повсюду?

– Нет. Я этой ночью исчезну из Венгрии и больше здесь никогда не появлюсь. В этой больше нет необходимости.

– Почему вы убили Селеша?

– Ты, сволочь, меня еще допрашивать будешь, будто мы в полицейском управлении. Захочу – так и ты помрешь, ничего не узнав.

Сабо вышел из комнаты и вернулся с большой белой тряпкой. Грубо запихал ее в рот капитану.

– Я тебе скажу кое-что. Сейчас без четверти шесть. Через десять минут будет поезд, приедет человек, который пока и не подозревает, что я хочу с ним потолковать. Через полчаса он будет здесь. Я его впущу, «приласкаю», и он заснет. Потом перетащу его к тебе, разолью по дому керосин. Когда этот тип придет в себя, он расскажет все, что я хочу знать. Еще будет умолять выслушать его. Понял? Потом я уйду, но не забуду бросить на пол зажженную спичку. Ну, что ты на это скажешь?

Тоот промолчал бы, даже если бы Сабо вытащил у него изо рта кляп. Теперь он знал все, но его знание теперь было абсолютно никому не нужно.

Вскоре послышался далекий шум прибывшего поезда. «У меня еще есть минут двадцать», – подумал капитан. Он попытался как-то ослабить веревку, но это оказалось совершенно невозможным. Фон Сабо никогда не халтурил. Тело Тоота затекло, время как будто остановилось.

Наконец снаружи послышались шаги, со скрипом открылась железная калитка. Захлопнулась.

Сабо поднялся, немного помешкал, бросил взгляд на нож, отвернулся. Тоот понял, что он решил действовать руками, это было правильно, он и сам поступил бы так же. Шофер закрыл за собой дверь, через секунду послышался его радостный голос:

– Дружище, дорогой, ты здесь?!

Вновь прибывший что-то тихо ответил. Вдруг раздался страшный рев, тяжело ударилось об пол тело, послышались стоны и снова крик – уже тише.

Дверь в комнату медленно приоткрылась. Тоот напрягся. В комнате появился белый как смерть Бела Надь, на его руке, сжимавшей бок, виднелась кровь. Он подошел к Тооту и вытащил кляп.

– Нож вон там… на кровати. Перережьте веревку. Надь смотрел на капитана остановившимися глазами.

– Быстрее. Я вызову врача.

Впоследствии, вспоминая этот эпизод, Тоот не раз думал, что в жизни так не боялся, как тогда, когда прочел в глазах сочинителя высокопарных стишков нерешительность: перерезать веревку или горло полицейскому. Слава Богу, Надь перерезал веревку.

– Сабо?

– Там… у порога… Я открыл дверь и сразу же ударил его ножом в живот. Но он слишком здоров, успел вырвать финку и ткнуть меня в бок.

Надь зашатался, Тоот с трудом поддержал его.

– Где труп Варги? Где…

Тоот не договорил. Взгляд Белы Надя остекленел, и капитан понял, что он мертв.