Лисий орден

Джареку захотелось сильно стукнуть друга локтем в бок — он играл с огнем. Как бы принц, да и он сам ни недолюбливали Сейджа, злить его все же не стоило.

— Это лишь дело времени, ваше Высочество. Уверяю вас.

Кивнув, блондин пришпорил коня и встал впереди всей колонны.

— Зря ты это.

Тэйтан никак не отреагировал.

Ада

— Под моим окном следы от лап собак. Неужели их нельзя выгуливать где — то в другом месте? — жаловалась я Золин, когда она затягивала на мне удушающий корсет. Давно мне не приходилось чувствовать эти путы на своей талии. На самом деле мне было глубоко наплевать, где гуляют псы, просто настроение с утра не заладилось. Я только вернулась из домика брата и очень хотела просто лечь в кровать, но турнир мешал всем моим планам. А еще это платье.

— Вы уверены, что хотите надеть именно его?

Я была уверена. Раз мой жених хотел сделать из меня леди, то я дам ему то, что он хочет. Только вот он зря дал мне волю выбирать платье самой. Поделом.

Платье было цвета пепельной розы, очень красивого, с прозрачной шифоновой накладкой, переливающейся на свету при каждом моем движении. Все бы ничего, только вот два длинных разреза по бокам оголяли мои ноги, которые хорошо просматривались под тонкой тканью. Вроде все укрыто, но в то же время шифон ничего не скрывал. А еще был вырез на груди, уходящий чуть ли не к самому пупку. Было ли мне стыдно выходить в таком одеянии к народу? Тысячу раз да. Собиралась ли я отступать? Миллион раз нет. Конечно, теплый меховой плащ немного скроет неприличную наготу, но я не собиралась закрывать полы верхней накидки. И пусть я замерзну, но заставлю Сейджа пожалеть о том, что он решил мной командовать.

— Дорогая, вы сегодня великолепны! — воскликнула Рейалин, завидев меня возле кареты. — Не будете против, если мы составим вам компанию?

Энтони Адлай стоял позади певицы, снисходительно улыбаясь. Он знал, что я не смогу отказать его любовнице.

— Конечно, — я влезла в повозку. — Золин, садись на мою сторону. Мы едем не одни.

Карета тронулась.

— Надо заметить, я впервые вижу на вас платье. Но вы все равно не сможете смешаться с толпой.

— Я и не собираюсь становиться частью общей массы.

— Это я вижу. А еще я вижу бунт на корабле.

— Готовите переворот? — рассмеявшись, спросил художник.

— Скорее забастовку.

— Как же мне нравится ваш строптивый настрой. Милая, ты не против, если я как — нибудь нарисую леди Реакруа. Уверен, что смогу передать ее бунтарский характер.

— Только если я буду присутствовать на самом процессе. Люблю наблюдать, как ты пишешь. Что скажете?

Почему — то их вольности меня ни капли не смущали. Наоборот, впервые за утро я расслабилась. Мне стало легко и безмятежно.

— Только в том случае, если переживу этот день.

Однако, как только мы прибыли на место, спокойствию моему настал конец. Сейдж в полном боевом облачении ждал меня. Мой наряд если и вызвал злой блеск в глазах, то на публике отчитывать жених меня не стал. Он лишь впихнул в мои руки ярко — красный платок и произнес:

— Кинешь его мне и пожелаешь удачи. Хочу, чтобы все видели, на чьей ты стороне.

Я была так ошеломлена его напором, что даже если и захотела, то все равно не нашлась бы с ответом. А еще он смотрел на меня так пугающе, что сердце мое сковало холодом. Это был новый взгляд. Наводящий ужас и выкручивающий душу. Сейдж был на меня зол. Только вот причины я не знала. Однако я была уверена, что скоро узнаю подоплеку его поведения.

— Сделаешь это, и твой брат вместе с принцем уйдут с турнира с минимальными травмами. Все в твоих руках. Ты меня поняла?

— Поняла.

— Вот и умница.

Мне стало очень страшно.

Глава 31

Ада

Дайтос провел торжественную мессу, дабы Богиня благословила мероприятие. Отец делал это умело руководя толпой: все собравшиеся за оградой слушали с немым благоговением, внимая каждому слову проповедника. Я даже заслушалась. Для публики он и сам был чуть ли не причислен к лику святых.

— Амэ!

— Амэ! — вторил ему люд.

Церемония открытия турнира началась. Процессия, состоящая из наездников в доспехах и прыгающих вокруг них жонглеров, двинулась в самый центр арены. Каждый из участников по очереди вышел вперед и поклялся, что не будет прибегать ни к каким непозволительным уловкам.

А потом настал тот самый момент, который я уже заведомо ненавидела. Дамы бросали свои элементы одежды на землю ристалища, показывая благосклонность к определенному воину. Те, в свою очередь, поднимали один из них своим копьем и повязывали себе, чтобы дальше воевать во славу выбранной дамы.

И как бы я ни хотела избежать этого ритуала, помня угрозу Сейджа, скомкала и кинула алый платок к коню поспешника. И как только мужчина умелым движением поднял его, народ возликовал. Я же потупила взгляд, заметив, как Тэйтан и Джарек осуждающе смотрят на меня. Знали бы они, ради кого я иду на такой поступок, наверное, не стали бы прожигать во мне дыры. Дайтос же, напротив, выглядел крайне довольным моим действием. Он даже кивнул мне со своей трибуны, что было величайшим жестом восхваления с его стороны. Но я все равно чувствовала себя грязно и мерзко.

Тем временем принц целенаправленно подъехал ближе к ложе, где сидели юные красавицы, сердца которых трепетали от одного лишь взгляда на наследника Оскаина — именно там, протянув голубую шаль вперед, расположилась Самара. Мужчина аккуратно взял тонкую ткань из нежной женской руки, не забыв оставить на ней легкий поцелуй. Новая волна ликования прокатилась по толпе, а я отвернулась. Смотреть на двух влюбленных не было сил.

Джарек же не устраивал представление, просто поднял первый попавшийся элемент женской одежды, нашел его обладательницу на трибуне, улыбнулся ей и вернулся в строй.

Воины, отмеченные своими дамами, перешли к разминке. Она не продлилась долго, потому что народ требовал зрелищ, и всадники были готовы, наконец, показать на что способны.

Я сидела молча, тихонько теребя меховой ворот. Мне так не хотелось, чтобы мероприятие продолжалось. Но вот зазвучали трубы, и рыцари с опущенными забралами расположились двумя шеренгами. Турнир начался.

Первым состязанием было поражение копьем мишени. Всадники показывали мастерство прицеливания, бросая копье в мишень, висящую на столбе. Потом то же самое проделывали с мешком, который при вращении мог выбить из седла неловкого всадника или осыпать содержимым лошадь, отчего та становилась неуправляемой.

Воины срывали висевшие на уровне их глаз кольца, мечом сбивали деревянные бруски, протыкали пикой чучело кабана. Все это действо оценивалось судьями.

В конце каждого дня, когда всадники покидали турнирное поле, арена наполнялась толпами народа. Частицы золота и серебра, отвалившиеся с одежд воинов, обломки оружия, куски материи делались предметом споров и даже драк между простолюдинами.

За этим действом я уже не наблюдала, предпочитая отправиться в замок, чтобы поспать и с новыми силами вернуться. Боязнь за друзей, неизвестность и непредсказуемость Сейджа очень выматывали.

А потом настал последний день турнира — день ломания копий.

Тэйтан

Сегодня станет известен победитель турнира. Участники уже успели набрать очки и не удивительно, что я был первым. Почти. Мы делили призовое место с Барделлом. Сложно было отрицать — поспешник Дайтоса умело владел как своим конем, так и любым оружием. Достойный соперник. Отвратительный человек.

— Буду сегодня болеть за тебя, — Джарек похлопал меня по плечу.

— Совсем не собираешься нагонять? Ты ведь в десятке лучших.

— Даже если бы я хотел, что не правда, то мне все равно далеко до вас с Сейджем. Ты ведь понимаешь, что это значит?

— Догадываюсь.

— Он так просто первое место не отдаст.