Танцы с волками

– А можно ручку и листок бумаги? – Варя снимает с головы полотенце и светлые волосы мокрыми тяжёлыми прядями падают ей на плечи. Мокрые волосы всегда пахнут острее. Задерживаю вдох. Аромат Вари возбуждает. Воображение рисует нашу малышку стоящей на коленях. Смотрю на её губы, и дорисовываю покорно распахнутый ротик.

– Бумагу с ручкой дай, – подходит к столу Алан.

Прогоняю наваждение и трясущимися руками достаю из ящика стола чистый блокнот и новую ручку.

– Держи.

Алан садится рядом с Варей:

– Закинь ножки на диван, пол холодный, – он кладёт ей руку на плечо.

Чёрт, как он это делает? Младший братец за один день преобразился – из подранка в матёрого обольстителя. Варя от него плывёт и, главное, слушается беспрекословно. Коленки снова показываются в разрезе халата и уже не исчезают. Малышка, сунув ручку в рот, задумчиво смотрит на пустой лист. Все мышцы в моём теле набухают. Алан – наглец! С довольной улыбкой подмигивает мне и медленно стягивает пальцем край халата с Вариного плеча. Малышка озорно глядит на Алана, а он трётся носом о её щёку. Флиртуй, девочка, флиртуй. Буди в себе волчицу. Иначе ты очень удивишься, когда этот парень завалит к тебе в спальню не один.

Мысленно пребываю в приоткрывшемся вырезе Вариного халата. Там у девочки всё упруго и крепко, так же как у меня сейчас в штанах. Болт ноет со вчерашней ночи. Скорее бы Алан убрался из комнаты. Бросаю взгляд на гинекологическое кресло за ширмой. Увы, ни за какие коврижки не уболтаю сейчас Варю на него лечь. Она скажет, что не была с мужчиной, и её ничто не беспокоит. Но, клянусь, этот чёртов халат малышка снимет. Уже вижу, как с невозмутимым лицом щупаю её грудь, задевая пальцами нежные соски. Почему рядом с Варей только низменные мысли? Ещё вчера я жил припеваючи. Сливал на турбазе у Зоряна пыл-жар по выходным, и нормально. Чёртово волчье обоняние. Мои ноздри дрожат, как на охоте. Просто башку сносит от запаха Вари. Вон, Назар пулей вылетел с кухни. Хотя вчера спустил пар. Ночью я чуть не задохнулся от вони Миланы, когда Назар прошёл к себе мимо моей спальни. Не терплю старшую дочь Зоряна. И Алан в этом со мной солидарен. Милана не однажды предлагала через Назара замутить тройнячок. Но мы прекрасно понимали, что это её промоакция на роль нашей волчицы. Мы частенько брали на турбазе туристок поиграться на троих. Милана знала это и бесилась. Её и других волчиц мы принципиально игнорили. Назар один благоволил к Милане, но это больше походило на отношения доминанта и нижней. Девственнице могут не прийтись по вкусу наши привычки. Варя, милая, тяжело тебе придётся первое время. Смотрю на неё, как на сладкую, вкусную добычу. Хорошо слюни не капают, когда я человек.

Алан не оделся после кухни, и я вижу, как прорисовывается сейчас каждая вена на его руках, как каменеют мышцы и блестят капельки пота на лбу.

– Алан, пока так, – Варя возвращает блокнот возбудившемуся ни на шутку волку.

– Будет исполнено, лапа моя, – Алан срывает с губ Вари поцелуй, и бежит к дверям.

– Алан! – окликает его Варя, укутываясь поплотнее в халат. – Это уже слишком! Ещё вчера хотела тебе сказать.

Алан возвращается, встаёт на колени перед диваном и утыкается головой в Варин живот. Да нам с Назаром пора брать у него мастер-класс по обольщению.

– Что ты? Алан, встань, – умиляется Варя.

– Любви много не бывает, – он поднимает на неё глаза.

Неожиданно понимаю, что Алан говорит искренне. Он сейчас никого не видит, кроме Вари.

Она зарывается пальцами в его густую шевелюру.

– Ты скоро вернёшься? – Варин взгляд светлеет. Мучительно завидую брату!

– Да, – Алан тянется к Варе губами, но она целует кончики своих пальцев и прикладывает их к его лбу.

Так она будет благословлять наших детей. На душе расцветают ромашки.

– Я полетел, – подскакивает Алан и выбегает из комнаты.

Передёрнуть ты полетел! Если уже в штаны не спустил. Мне самому неловко от мыслей, что переполняют меня. Но не все думы о сексе сейчас в голове, раз уже вижу Варю матерью наших волчат. Мною двигает сейчас не похоть, а желание продолжить свой род. Откидываюсь на спинку кресла, рассматривая царапину на отливающей красным деревянной столешнице. Ощущаю на себе изучающий Варин взгляд. Говори ты уже что-нибудь, чёртов сексоголик! Язык прилип к нёбу. Тянусь за бутылкой минералки и, неторопливо открутив пробку, наливаю воду в стакан. Пью.

– Вы меня простите, – Варя съёживается на диване. От её дрожащего голоса у меня оголяются все нервные окончания. – Так неудобно, что мы с Аланом…

– Вы с Аланом? – грохаю я стакан на стол.

Варя забивается в угол, и губы её дрожат.

– Прости, – у крокодила улыбка вышла бы милее, – я не против твоих отношений с братом. Наоборот.

Нормально я Варю напугал. С трудом удерживаю себя за столом, чтобы не броситься зализывать нанесённые девочке раны. И в прямом смысле тоже.

– О, я так рада! – Варя, расправляет плечи и разжимает кулачки, натягивающие стенки синего кокона.

– Конечно! – усыпляю Варину бдительность. – Буду рад породниться с дочерью Велеса. Мы очень уважали твоего отца.

– Наши родители дружили? – Варя подаётся вперёд.

– Да, – отвечаю, не моргнув глазом. – Но сейчас давай поговорим о твоём здоровье. Оно меня очень беспокоит, тем более если у вас с Аланом всё серьёзно.

– Да мы просто…

– Хорошо, – обрываю её, торопясь перейти от слов к делу. – Вы просто, а я непросто. Потому что вчера ночью, взял твою кровь на анализ.

– Зачем? – Варя рассматривает свои вены. – Я так крепко спала, что не почувствовала укола?

– Как заколдованная царевна, – в этот раз улыбаюсь без натуги. – Поэтому осмотрел твои ушибы и взял кровь.

– И что в ней не так? – на лице Вари написано смирение.

– Есть проблемы, не хочу тебя пугать. Давай просто обследуем девочку Варю более серьёзно. Готова довериться мне?

Варя обводит глазами кабинет. Он занимает всю мансарду. За моей спиной многочисленные грамоты с конференций. Лицензия на врачебную деятельность. Через стеклянные дверцы шкафчиков видны флаконы с лекарствами и стерилизаторы. Массажный стол манит вытянуться на нём. Аппаратура – от кардиографа до лазера. Белая ширма скрывает от Вариных глаз женское кресло.

– У меня нет оснований не доверять вам.

– А почему с Аланом на ты, а со мной на вы? Я старше его всего на три года.

– А сколько ему?

– Двадцать четыре.

– Он старше меня на два года, а взгляд совсем как у ребёнка… Но дело не в возрасте.

– Давай, как с мясом? Со следующей фразы на ты.

– Давай, – миролюбиво соглашается Варя.

– Заполнишь анкету. – Пускаю файл на печать. – Когда родилась, чем болела, с какого возраста ходят месячные, аборты, аллергии, хронические заболевания. Возьми листик, пожалуйста.

– Такая суета из-за небольшого сбоя в показателях крови? – Варя встаёт и идёт к принтеру, который в двух шагах от меня. – Месячные у меня начались в двенадцать. И у меня нет половой жизни, если тебя это интересует.

– Я знаю… – прикусываю язык. Чёрт! Так оплошать.

Она замирает и смотрит на меня свысока. Ух, какой взгляд у неё высокомерный. Малышка сердится и произносит по слогам:

– Откуда?

«Выруливай, придурок, раз влип» – гогочет мой внутренний демон.

Строгость и приверженность высокой морали просто написаны сейчас на моём лице. Акцентирую на первом слове:

– Знаю, что в Москве не очень строгие нравы, но уверен, что дочь Велеса сумела бы сохранить чистоту и не в таком рассаднике зла.

– Прости, я не поняла, – складывает она у груди ладони.

Чинно киваю и добиваю:

– Так что твоя первая менструация интересует меня не более, чем другие вопросы анкеты, – складываю руки на животе и вытягиваю ноги.

– Прости, – повторяет она.

Лежу в кресле и изучаю Варино лицо. В свете дня оно не менее прекрасно, чем ночью при свечах. Точёные скулы, прямой нос, брови вразлёт.

– Можно я заполню за столом? На диване неудобно писать, – она мнёт уголки анкеты в руках.