Розы для магистра

– Ты принёс им мир и счастье! – так говорят Виталий и Мария, – ответил ему на работе отец, – и Мария недавно стала матерью. У неё родилась дочь. А твоя Ольга, почему не спешит подарить нам внуков? – уже раздражённо произнёс отец.

– И вы скоро сиротами не будете, – загадочно заявил Толик и вышел из кабинета отца.

С семейными и институтскими хлопотами, Толик не заметит, что в их дом резко прекратили поступать розы. Тогда он не знал и не догадывался, причины отсутствия цветов в их доме, к которым он уже привык. Виталий Ефимович оставит Машу одну с маленькой дочкой на руках и уедет на БАМ с новой женой на руководящую должность. А Толик постепенно начнёт забывать, что в его жизни была красивая женщина, которую звали Маша. У него будет много таких Маш на любовном фронте, но случайно при виде красных или жёлтых роз он всегда её будет вспоминать с необыкновенной нежностью.

***

Учебный процесс у младшего Магистратова затянется на долгие годы. У него уже будет сын подрастать, когда Толик с грехом пополам окончит заочно политехнический институт. Только после этого он приобретёт солидную должность. Отец Роман Иванович Магистратов по своим связям пристроит его вначале на мебельную фабрику начальником отдела снабжения, где он проработает продолжительное время, а когда фабрика начнёт трещать по швам, ему предложат завидную должность коммерческого директора, в строчевышивальной фабрике «Салют». Строчевышивальная фабрика это было большое четырёхэтажное здание, которое населяли в основном женщины и только иногда мелькали мужчины, работавшие наладчиками швейных машин. Некоторых сотрудниц он знал по школе, а швея Беляева Нина училась с ним в одном классе. Она всегда была серенькой и незаметной девочкой.

Не смотря, что минуло много лет, как он покинул школу, но о том, что коммерческий директор Магистратов в раннем возрасте познал близость с противоположным полом, слухами фабрика наполнилась моментально. И если бы его специфика работы напрямую была связана с производственным процессом, то он бы ежедневно ловил на себе женские многоликие взгляды, где можно было встретить не только снисходительность, а также осторожные и понурые лица, которые при встрече сторонились его и старались даже уклониться от приветствия. На таких женщин Анатолий Романович не обращал внимания и считал их по жизни инвалидками, которым предназначено до окончания своего века, носить на себе синие чулки.

И всё-таки больше попадались, женщины с томным обвораживающим взглядом, с откровенной вывеской на лице. «Если ты хочешь меня, то я твоя».

Строчевышивальной фабрике он дал своё кодовое название «Бабье царство», так, как от женского изобилия разбегались глаза во все стороны. Но Анатолий Романович не стал сразу раскрывать свои объятия. Он начал оценивать обстановку и знакомиться с людьми. Ему предоставили небольшой кабинет на втором этаже и служебную машину пикап, в которой был телефон. Директором фабрики была сорокапятилетняя Наталья Дмитриевна Брюсова. От неё всегда пахло дорогими французскими духами, и отличительной чертой её гардероба было то, что она никогда в помещении не появлялась застёгнутой. Даже зимой в лютые морозы, выходя из служебной Волги, распахивала свою шубу и, цокая каблучками по кафелю, шла величаво по фабричным коридорам высокомерной походкой, как единоличная хозяйка, с неохотой здороваясь на своём пути с встречными подчинёнными. За глаза её все называли Царицей. Это, была требовательная и властная дама. Имея орден, Знак почёта за трудовые успехи, она требовала от всех беспрекословного подчинения к ней и обязательного выполнения плана, готовя при этом свою выпуклую грудь к новому ордену. Великолепные груди Царицы игриво дрожали в унисон её голосу, когда она гневно разносила своих подчинённых на оперативках. Она никогда не кричала сидя в своём кресле. Ей для этого было мало место. Наталья Дмитриевна всегда элегантно поднимала свой зад с кресла и, помогая своему голосу, начинала жестикулировать руками, заставив виновато всех опустить головы. И когда она опускала свой зад в кресло все облегчённо вздыхали. Знали, что на этом её гнев прошёл, и подымали на неё свои головы.

«Наверное, она темпераментная в постели? – думал Анатолий Романович, – единственный из подчинённых не отводивший своего взгляда от разгневанной директрисы. – Любопытно, какое сейчас на ней нижнее бельё, нашей фабрики или импортное? – гадал он мысленно. – Если спросить у неё, то можно вылететь с работы. В лучшем случае получить по физиономии. А можно сослаться на профессиональный интерес, тогда она воспримет это возможно спокойно. Нет, нельзя к ней сейчас лезть с глупыми разговорами, – решительно отмёл он свою затею. Надо вначале хотя бы на расстоянии познакомиться с её мужем, а потом начинать постепенно раздвигать свои объятия. Интересно будет преданной делу партии женщине сделать поступательное движение в её интимный разрез, – шаловливо подумал он. – Думаю, что она не будет в это время читать свои уставы, а будет извиваться подо мной и рвать на себе от счастья свои пышные волосы на голове».

– Все свободны, кроме Анатолия Романовича, – донеслись до него слова директора.

Он очнулся от своей сексуальной мечты и молча проводив взглядом своих сослуживцев, покидающих кабинет, изобразил внимательное и умное лицо.

– Анатолий Романович, может я и не права, но мне кажется, что вы меня совершенно не слушаете. А плаваете, где-то в своих неизвестных мне мечтах. Хотя претензий к вам по работе я никаких не имею, и если вы будете продолжать трудиться в том же духе, то нам в скором времени предстоит большая созидательная работа. Начнём в ближайшем будущем строить вторую очередь фабрики.

– Здорово! – глухо отозвался Магистратов.

– Я пока об этом никому не говорю и вас прошу не делиться ни с кем моим сообщением. Нам с вами предстоит совместная поездка в Госплан, будем доказывать, что расширение производства для страны необходимо. Разрешение этого вопроса идёт к завершению, осталось собрать всего две подписи. – Она вдруг улыбнулась и сделав секундную паузу, сказала. – А вам всё-таки впредь я посоветую не отвлекаться на моих оперативках, а внимательно слушать меня?

– Простите, Наталья Дмитриевна? – чуть приподняв бровь правого глаза, сказал он приятным тембром, – немного залюбовался вашей речью и отвлёкся.

Она с большим трудом замаскировала свою улыбку и отпустила его. Эту маскировку своим опытным глазом Толик заметил моментально и вышел из кабинета. Но через пять минут она вновь по селектору вызвала его к себе:

– Анатолий Романович, у меня к вам просьба будет частного характера? Возьмите на складе у Симочки отмотанный двужильный провод и бросьте себе в машину. Сегодня будете по своим делам мотаться по городу, завезите его по этому адресу. Там работают электрики, отдайте его им. А то они просидят весь день без дела.

Она протянула ему адрес на бумаге, где было написано, улица Сосновая, дом десять. На этой улице жил его друг Сеня Миндаль.

– Нет вопросов Наталья Дмитриевна, я прямо сейчас его обязательно завезу, мне это не трудно, – сказал он и пошёл на склад к Симочке.

Зав складом Симочка была у него в подчинении. Это была совсем нестарая особа, имеющая всегда влажное, но красивое лицо с пикантными веснушками на носу, которые делали её очаровательной. Хотя она и без них была очень милой женщиной. На фабрике она работала со дня основания и за её добрый и общительный характер Симочку все уважали, невзирая на то, что она считалась первой обладательницей искусного сленга ненормативной лексики и главной злюкой мужского персонала. Она дважды выходила замуж и не найдя в замужестве своего счастья люто возненавидела мужчин. Хотя всё равно не переставала блуждающим взглядом смотреть в их сторону.