Страница 7 из 120
— Дай я тебя осмотрю. Руки, ноги целы? Голову не пробил? Крови вроде нет, а царапины быстро затянутся. Ну вот расскажи мне, зачем ты к двери полез? Я же говорил тебе сидеть возле своего окна и смотреть в него. Защёлка на двери живёт собственной жизнью, открывается и закрывается, когда ей захочется и вот результат. Хорошо ещё, что летел я низко, да и деревья здесь хорошие пушистые. Вон ветки какие толстые. Но и этого вполне могло хватить, чтобы шею свернуть.
— А разве можно второй раз умереть?
— Это ты чего такого говоришь? Ну точно, головой сильно приложился. Посмотри на меня внимательно. Сколько пальцев видишь? Не тошнит? Голова не кружится?
Дядя Коля сел передо мной на корточки и начал совать в лицо свою лапищу, показывая три пальца. Он делал это так настойчиво, что едва не зарядил мне в нос. Я непроизвольно дёрнулся назад и приложился головой об дерево. Боль, словно только этого и ждала, прострелив голову с невероятной силой. И мне даже показалось, словно я слышу треск костей. Рука начала ощупывать голову и я в ужасе обнаружил в ней дыру, которой уже не было, когда я вновь дотронулся до того места.
Не ну я точно попал в ад. Куда ещё могут попасть самоубийцы?
— Да хватит уже, — оттолкнул я руку, настырно лезшую мне в лицо. — Три пальца. Не тошнит и голова не кружится. Зато раскалывается, словно ей в футбол поиграть решили. Нет ничего обезболивающего? А ещё лучше сигарету.
— Ты про сигареты даже не думай, меня твоя мать тогда точно прибьёт. Итак, с трудом удалось всё наладить. А за обезболивающим я сейчас мигом, до Танюши сбегаю. В аптечке должны быть таблетки. Вроде там и от головной боли есть, — выпалил радостный дядя Коля и куда-то умчался.
А Танюшкой он свой вертолёт называет. Всплыло у меня в памяти. Вот только я совершенно точно знаю, что вижу дядю Колю первый раз и откуда у меня могут быть воспоминания о нём? Мысли об этом вызвали очередной приступ головной боли.
Я зажмурился и начал глубоко дышать. Поначалу этот способ отлично помогал мне справиться с болью в самом начале болезни и сейчас оказался вполне действенным. На всякий случай ещё раз ощупал голову не обнаружив ничего странного.
— Вот держи. Целая пачка, — протянул мне дядя Коля, небольшую коробочку из какого-то серого картона.
— Дядь Коль, ты решил меня отравить? Да этим таблеткам лет пятьдесят, — возмутился я, когда прочёл на коробке: Министерство Здравоохранения СССР.
Помню, таблетки в подобных коробках были у бабушки. И было это, когда я сам был ребёнком.
— Каких пятьдесят лет? Только в этом году аптечки во всех совхозных машинах обновляли и мою Танюшу стороной не обошли. Да к тому же чего с ними будет, это же таблетки, а не колбаса. Ты давай, выпей одну.
Я с недоверием посмотрел сперва на дядю Колю, а потом снова на коробку цитрамона, на которой внизу было написано Главхимфармпром.
— Дядь Коль, а какой сейчас год? — спросил я, вообще не понимая, что происходит. И почему он называет меня Серёгой?